Первая любовь (СИ) - Князева Мари

«Тебе идет это платье. Ты в нем такая трогательная»

Хм, двусмысленно как-то…

А там, где я в зоопарке возле вольера с пингвинами, Денис поместил пирожок:

«бог создал труд и обезьяну

чтоб получился человек

а вот пингвина он не трогал

тот сразу вышел хорошо»

Против воли, я рассмеялась довольно громко, даже Киря удивленно посмотрел на меня.

Под нашей с Катей выпускной фоткой Денис почему-то написал:

«Марусь, тебе противопоказано дружить с девочками!»

Я возмутилась и не смогла не спросить:

«Это еще почему?»

Он ответил моментально, но личным сообщением:

«Потому что любая девчонка рядом с тобой — страшная подружка»

Вот льстец! Наглый подхалим! Чтобы немного его уесть, я поинтересовалась:

«Ты что, совсем бабушке по хозяйству не помогаешь? Сидишь в телефоне целыми днями?»

«Почему? Помогаю. Просто у меня перекур»

«Ты куришь?! [смайлик-отвращение]»

«Бросаю [смайлик с широкой улыбкой]»

«Если делать перекуры, то не бросишь. Курение очень плохо влияет на мышление»

«Все верно, моя строгая наставница. Просто в какой-то момент я стал мыслить так четко и быстро, что пришлось притуплять ум искусственными методами, а то людям было неловко рядом со мной с их средними мозгами [три смайлика с широкой улыбкой]»

Черт! И это тоже было мне смешно! Гордость, хвастовство, самодовольство — это ужасно глупые вещи, но Денис так очаровательно над ними иронизирует!

У дома Гульназ меня встретил Ренат. Отпустил очередную шуточку насчет нашей с ним помолвки, забрал у меня Кирю и проводил к Дине. Она, кажется, обрадовалась моему приходу — выглядело это, как легкий всплеск на тихой глади озера печали. И круги по воде.

— О чем ты хотела поговорить? — спросила девушка, налив нам обеим по кружке ароматного травяного чая.

— Скажи, ты же знаешь Дениса Уварова? Такой высокий худощавый парень, что живет на Набережной…

— Да, я с ним знакома. Уже несколько лет как. Познакомились, когда я приезжала к тетке в гости.

Я кивнула:

— Можешь мне про него рассказать? Я имею в виду не сплетни, а в целом, что за человек.

— А зачем это тебе?

— Я пытаюсь понять, можно ли с ним общаться.

— В каком ключе?

Я пожала плечами:

— В обычном. Дружеском.

— Это довольно необычный ключ для парня и девушки вашего возраста.

— Почему? Вот мы с Глебом дружим…

Дина улыбнулась:

— Некорректный пример. Может быть, ты с ним дружишь, а вот он от тебя без ума.

Я нахмурилась:

— А что про Дениса?

— Предполагаю, что он тебе тоже симпатизирует, и в связи с этим лучше поскорее определиться, чья «дружба» тебе дороже.

Я закатила глаза:

— Да я не про то спрашиваю.

— Да. Извини. Это был непрошеный дружеский совет… — она прокашлялась, и лицо ее вдруг стало печальным. — Денис… поломанный мальчик.

— В каком смысле?

— Ну, начать с того, что он не родной сын своих родителей. А это уже сложно.

— Он приемный? — ошарашенно пробормотала я.

— Да. Его усыновили, когда ему было три. У родителей не получалось завести собственного ребенка — и они взяли из детдома. И как часто бывает в таких ситуациях, через какое-то время его мама забеременела. И родила дочку. А Дениса отправила к бабушке, надолго. Ты понимаешь, такое событие не могло не отразиться на ребенке. Ему тогда было лет семь…

— И он ненавидит свою сестру?! — трагично прошептала я.

Дина невесело усмехнулась:

— Не думаю. Он уже взрослый. Конечно, в подростковом возрасте его регулярно накрывали кризисы, он бунтовал и требовал внимания окружающих самыми изощренными способами. Но потом перерос это. Закончил школу, поступил в институт, живет сам, снимает квартиру. Он очень независимый и самостоятельный. Всегда был таким.

— Мне показалось, что бабушка его любит…

— Так и есть. Клавдия Ивановна не делает разницы между ним и его сестрой Кристиной. Она очень мудрая и добрая женщина. Но вот Денис… Извини, но я дам тебе еще один непрошеный совет: Глеб подходит тебе как друг намного больше, чем Денис. Он сложный, непредсказуемый, обижен на весь мир. Запросто может сделать тебе больно. А у тебя слишком мало сил и знаний, чтобы помочь ему излечиться от этой обиды.

Дина говорила еще много умных и убедительных слов на тему того, почему мне не следует дружить с Денисом, но обратный механизм был уже запущен в моей душе: ни за что в жизни я бы не оттолкнула человека, которого постигли такие испытания и несправедливо оттолкнули его близкие.

— А тебе случалось допускать в свою жизнь неподходящих людей? — спросила я у подруги.

Лицо ее стало непроницаемо печальным:

— Да. Конечно. Как этого избежишь?

— И ты сожалеешь, что подарила им свое тепло?

Она замерла, широко распахнув свои красивые глаза, так, словно этот вопрос никогда раньше не приходил ей в голову.

— Да, наверное, сожалею, — промямлила она. — Хотя нет… Не знаю. Это слишком сложный вопрос.

Обманываешь, Дина. Что тут сложного? Все ясно. Не жалеешь.

Я забрала Кирю, которому, кажется, очень понравилось играть с Ренатом в рыцарей, и направилась домой. А по дороге опять открыла мессенджер ВКонтакте.

«У тебя случайно нет сейчас перекура?»

Он ответил очень быстро:

«Нет, Марусь. Я уже закончил и совершенно свободен»

Мы с Кирей свернули к Набережной.

— Вот это сюрприз! — аж присвистнул Денис, выходя на крыльцо и тщательно отряхивая руки. — ЗдорОво, парень! — протянул он руку Кире.

Тот застеснялся и спрятался за мою ногу.

— Ну чего ты, Кирюш? Это дядя Денис, надо дать ему ручку. Помнишь, как папа тебя учил?

— «Дядя»! — фыркнул молодой человек. — Скажешь тоже! Можно просто Дэн.

— Тин! — повторил за ним Киря и снова спрятался.

— Молодец, мужик! — похвалил его Денис со смехом.

— Мы тебя ни от чего важного не оторвали? — спросила я.

— Нет. Я же сказал, что совершенно свободен. Хочешь чаю с пирожками?

Я помотала головой:

— Спасибо, мне надо хоть на полчаса перестать есть…

— А, окей. Я тебя спасу. Пойдем.

Он привел нас с Кирей на внутренний двор, окруженный постройками, материалами, парниками и грядками. На сложенных вдоль дома досках лежало что-то яркое, разноцветное. Денис взял эту вещь — это оказался водный пистолет — и набрал в резервуар воды из бочки. Протянул оружие Кире, но отдал не сразу, а сначала предупредил:

— Смотри, малой, в людей стрелять нельзя. Понял? Ни в Машу, ни в меня.

Мой братик кивнул:

— Маня, Тин.

— Ага. Вот туда можно, — Денис показал на грядки. — Вот туда, — на сарай. — Да в общем, во все стороны, кроме нас. Ферштейн?

Киря опять закивал с очень важным и серьезным видом, в то время как глазки его жадно блестели, взирая на гидробластер.

Мы с Денисом сели тут же, рядом, на маленькую скамеечку, совсем близко друг к другу. Я нервно пригладила подол сарафана и спросила:

— Ты в городе с родителями живешь?

— Нет, — медленно ответил он, в упор разглядывая мое лицо. — Квартиру снимаю.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Я уже большой, мне с ними тесно.

— Нельзя шумные вечеринки с друзьями устраивать?

— И это тоже. Вообще, никакой личной жизни.

— А сколько тебе? Ты говорил, что третий курс закончил…

— Да. Мне 21.

Он усмехнулся и закусил губу:

— Ты только не подумай, что мне это неприятно, но к чему этот допрос? Чистое любопытство или есть какая-то цель?

— Просто я подумала, что ты… что мы… короче, мы общаемся, и чтобы стать друзьями, надо как-то побольше знать друг о друге.

— Вот оно что! Так это бескорыстный дружеский интерес? Польщен, польщен… Что ты хочешь узнать?

— Как ты оплачиваешь квартиру? Работаешь?

— Разумеется, мадемуазель. А как еще, натурой, что ли, отдаю?

Я залилась краской, даже не желая толком вдумываться в это предположение.

— А кем ты работаешь?

— То тем, то тем…