Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Сегодня, я полагаю, будетъ большое собраніе, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Да, говорятъ, игра завязывается на славу, — отвѣчалъ хозяинъ. — Хотите посмотрѣть?

— Я люблю видѣть игры всякаго рода, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ, — если только въ нихъ, отъ неопытности какого-нибудь хвастуна, не подвергается опасности человѣческая жизнь.

М-ръ Пикквикъ пріостановился и строго взглянулъ на м-ра Винкеля, который обомлѣлъ подъ испытующимъ взглядомъ президента. Черезъ нѣсколько секундъ великій мужъ отвелъ отъ него свои глаза и прибавилъ.

— Можемъ ли мы поручить нашего раненаго друга заботливости вашихъ леди?

— Совершенно можете, — пробормоталъ скороговоркой м-ръ Топманъ.

— Разумѣется, — подтвердилъ м-ръ Снодграсъ.

Поразмыслили и рѣшили, что м-ръ Топманъ останется дома подъ благодатнымъ надзоромъ женскаго комитета, a всѣ остальные джентльмены, подъ предводительствомъ м-ра Уардля, отправятся въ городъ Моггльтонъ, куда поголовно выступитъ весь Дингли-Делль, чтобъ принять участіе въ національной игрѣ, занимавшей теперь умы всѣхъ горожанъ и поселянъ.

Они пошли веселою и стройною толпой, и черезъ нѣсколько часовъ м-ръ Пикквикъ, почти самъ не зная какъ, очутился въ главной улицѣ Моггльтона.

Всѣмъ, a можетъ быть не всѣмъ, извѣстно, статься можетъ даже, что и никому неизвѣстно, что Моггльтонъ — весьма древній и почтенный городъ, имѣющій всѣ признаки настоящаго корпоративнаго города: въ немъ есть мэръ, буржуа и фримэны, онъ владѣетъ съ незапамятныхъ временъ неоспоримымъ правомъ представлять изъ своей среды одного депутата въ англійскій парламентъ, гдѣ, тоже съ незапамятныхъ временъ, насчитываютъ въ дѣловомъ архивѣ три тысячи триста тридцать три документа относительно города Моггльтона. Этотъ старинный городъ отличается своею приверженностію къ религіи и консерватизмомъ въ торговой политикѣ. Однѣхъ просьбъ относительно уничтоженія торговли въ праздничные дни поступило отъ него въ парламентъ пятьсотъ тридцать семь, и вслѣдъ затѣмъ таковое же число прошеній послѣдовало относительно поощренія торговли неграми и введенія колоніальной системы въ Англіи; шестьдесятъ восемь въ пользу удержанія и распространенія привилегій церкви. Триста семьдесятъ проектовъ относительно дистиллированія можжевеловой желудочной водки тоже въ свое время были представлены благосклонному вниманію лордовъ, вмѣстѣ съ покорнѣйшимъ прошеніемъ касательно выдачи столѣтней привилегіи новоучредившемуся обществу воздержанія отъ крѣпкихъ напитковъ.

Проникнутый глубокимъ уваженіемъ къ знаменитому городу, м-ръ Пикквикъ стоялъ на главной его улицѣ и смотрѣлъ съ видомъ ученой любознательности на окружающіе предметы. Передъ нимъ во всей красотѣ разстилалась торговая площадь, и въ центрѣ ея — огромный трактиръ съ блестящей вывѣской весьма замысловатаго вида: то былъ на мраморной колоннѣ сизо-бирюзовый левъ съ высунутымъ языкомъ и тремя низенькими ножками, поднятыми на воздухъ, между тѣмъ какъ четвертая лапа неистово опиралась на колонну. Тутъ были также пожарный дворъ и страховая отъ огня контора, хлѣбные амбары, водочный заводъ, булочная, полпивная и башмачная лавка, принимавшая также на себя обязанность доставлять честнымъ гражданамъ потребное количество шляпъ, фуражекъ, колпаковъ, зонтиковъ, чепчиковъ и учебныхъ книгъ по всѣмъ отраслямъ наукъ. Былъ тутъ красный кирпичный домикъ съ небольшимъ вымощеннымъ дворомъ, принадлежавшій, какъ всѣмъ было извѣстно, городскому адвокату, и былъ тутъ, сверхъ того, другой красный кирпичный домикъ съ венеціанскими ставнями и огромной вывѣской надъ воротами, гдѣ явственно обозначалось золотыми буквами жилище городского врача. Двѣ-три дюжины мальчишекъ бѣжали черезъ площадь на поле криккетистовъ, и два-три лавочника стояли y своихъ дверей, увлекаемые очевиднымъ желаніемъ быть свидѣтелями національной игры. Все это замѣтилъ м-ръ Пикквикъ отчетливо и ясно, и уже въ душѣ его заранѣе обрисовался планъ краснорѣчивѣйшей страницы путевыхъ впечатлѣній. Разсчитывая написать ее при первомъ удобномъ случаѣ, онъ поспѣшилъ присоединиться къ своимъ друзьямъ, которые уже поворотили изъ главной улицы и созерцали на краю города широкое поле битвы.

Уиккеты были уже совсѣмъ готовы, и не въ дальнемъ разстояніи отъ нихъ красовались двѣ палатки обширнаго размѣра, снабженныя всѣми принадлежностями для отдыха и прохлады состязающихся криккетистовъ. Но игра еще не начиналась. Два или три героя изъ Дингли-Делль и столько же городскихъ богатырей забавлялись на чистомъ воздухѣ, съ величественнымъ видомъ перекидывая съ руки на руку массивные шары. Другіе криккетисты въ соломенныхъ шляпахъ, фланелевыхъ курткахъ и бѣлыхъ штанахъ, бродили около палатокъ, куда и м-ръ Уардль повелъ своихъ гостей.

Полдюжины привѣтствій, громкихъ и радушныхъ, встрѣтили прибытіе пожилого джентльмена. Всѣ фланелевыя куртки выступили впередъ, когда онъ началъ рекомендовать своихъ гостей, джентльменовъ изъ Лондона, желавшихъ съ нетерпѣніемъ видѣть собственными глазами національное игрище, которое, нѣтъ сомнѣнія, доставитъ имъ одно изъ величайшихъ наслажденій.

— Вамъ, я полагаю, будетъ гораздо удобнѣе въ палаткѣ,- сказалъ одинъ весьма статный джентльменъ, съ туловищемъ, нѣсколько похожимъ на резиновый шаръ, набитый гусинымъ пухомъ.

— Въ палаткѣ, сэръ, вы найдете все, что провинція можетъ придумать для столичныхъ гостей, — подтвердилъ другой джентльменъ весьма величавой и мужественной наружности.

— Вы очень добры, сэръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Сюда пожалуйте, — добавилъ джентльменъ съ шарообразнымъ туловищемъ. — Отсюда вы можете увидѣть всѣ эволюціи нашихъ молодцовъ.

Президентъ и м-ръ Уардль вошли въ палатку.

— Безподобная игра… эффектъ сильнѣйшій… упражненіе для физики… мастерство!

Эти и нѣкоторыя другія слова стенографическаго свойства поразили прежде всего благородный слухъ м-ра Пикквика при входѣ его въ гостепріимную палатку. Первый предметъ, представившійся его глазамъ, былъ — зелено-фрачный пріятель рочестерскаго дилижанса, расточавшій свое краснорѣчіе передъ избраннымъ кружкомъ, въ клубѣ криккетистовъ. Его костюмъ былъ приведенъ въ немного болѣе исправное состояніе, и, вмѣсто башмаковъ, на немъ были сапоги; но это былъ точно онъ, испанскій путешественникъ, обожаемый другъ донны Христины.

Незнакомецъ мигомъ угадалъ своихъ друзей. Выступивъ впередъ, онъ схватилъ за руку м-ра Пикквика и съ обычной торопливостью началъ усаживать его на стулъ, продолжая говорить безъ умолку во все это время, какъ будто всѣ городскія распоряженія состояли подъ его особеннымъ покровительствомъ и непосредственнымъ надзоромъ.

— Сюда… сюда… отмѣнная потѣха… бочки пива… коньякъ первѣйшаго сорта… бифстексъ… ростбифъ… копченые языки… телѣга съ чеснокомъ… горчица дребезжитъ… превосходный день… пулярки… радъ васъ видѣть… будьте какъ дома… безъ церемоній… отличная штука!

М-ръ Пикквикъ усѣлся на указанное мѣсто; Винкель и Снодграсъ также безмолвно повиновались распоряженіямъ своего таинственнаго друга. М-ръ Уардль смотрѣлъ, удивлялся и — ничего не понималъ.

— Позвольте, м-ръ Уардль, представить вамъ моего друга, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Вашего друга! Здравствуйте, сэръ. Очень пріятно познакомиться съ другомъ моего друга.

Незнакомецъ быстро сдѣлалъ антраша и началъ пожимать руку м-ра Уардля съ такою пламенною горячностью, какъ будто они были закадычными друзьями лѣтъ двадцать сряду. Отступивъ потомъ шага два назадъ и окинувъ собраніе орлинымъ взглядомъ, онъ еще разъ схватилъ руку м-ра Уардля и, повидимому, обнаружилъ даже очевидное намѣреніе влѣпить поцѣлуй въ его розовую щеку.

— Какъ вы здѣсь очутились, любезный другъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ съ благосклонной улыбкой.

— Такъ себѣ,- отвѣчалъ стенографическій другъ, — прикатилъ… городская гостиница… пропасть молодежи… фланелевыя куртки, бѣлые штаны… горячія почки съ перцомъ… сандвичи съ анчоусами… отмѣнные ребята… весельчаки… Превосходно!

М-ръ Пикквикъ, уже имѣвшій довольно обширныя свѣдѣнія въ стенографической системѣ незнакомца, быстро понялъ и сообразилъ изъ его лаконическихъ рѣчей, что онъ, неизвѣстно какими судьбами, вошелъ въ сношенія съ членами Криккетскаго клуба, сталъ съ ними на короткую ногу и получилъ отъ нихъ приглашеніе на общій праздникъ. Такимъ образомъ любопытство ученаго мужа было вполнѣ удовлетворено; онъ надѣлъ очки и приготовился смотрѣть на криккетъ.

Игра была начата героями Моггльтона. Интересъ сдѣлался общимъ, когда м-ръ Домкинсъ и м-ръ Поддеръ, знаменитѣйшіе члены славнаго клуба, отправились, съ дубинами въ рукахъ, къ своимъ уиккетамъ. М-ръ Лоффи слава и краса криккетистовъ Динглиделль, долженъ былъ бросать могучею рукой свой шаръ противъ богатыря Домкинса, a м-ръ Строггльсъ былъ выбранъ для исправленія такой же пріятной обязанности въ отношеніи къ непобѣдимому Поддеру. Другіе игроки были поставлены въ различныхъ частяхъ поля для наблюденій за общимъ ходомъ, и каждый изъ нихъ, какъ и слѣдовало ожидать, поспѣшилъ стать въ наклонную позицію, опершись рукою, на колѣно, какъ будто собираясь подставить свою спину для перваго прыжка мальчишки, который долженъ открыть игру въ чехарду. Дознано долговременными опытами, что искусные игроки иначе и не могутъ дѣлать наблюденій. Этотъ способъ созерцанія м-ръ Пикквикъ, въ своихъ ученыхъ запискахъ, весьма справедливо называетъ "наблюденіемъ a posteriori".