У кромки прибоя - Элизабет Хардвик

— Это жестоко, — снова хихикнула Нина, не отвергнув, однако, идею.

Возможно, и впрямь жестоко. Но, честно говоря, Мэри сейчас была вовсе не склонна проявлять милосердие по отношению к Томасу. Он…

Она удивленно нахмурилась, услышав стук захлопнувшейся двери. Что за?.. Кто это?.. Это не мог быть Томас — ведь не прошло и часу, с тех пор как он ушел.

Томас ворвался в кухню и грозно уставился на них обеих.

— Женщины! — с отвращением произнес он. — В них нет ни капли логики, — сказал он самому себе, бросая пиджак на стул. — Единственно разумная вещь, на которую они способны, — это сон! И даже во сне все вы остаетесь проклятой загадкой! — Томас резко повернулся на каблуках. — Я буду в кабинете: мне нужно позвонить!

«И я не хочу, чтобы меня беспокоили», — мог бы добавить он, но не стал, поскольку его желание остаться одному было слишком очевидно даже для двух этих «проклятых загадок»!

— Кто же его так расстроил? — потрясенно пробормотала Нина. — Я редко видела папу таким злым, — пояснила она.

Но Мэри–то знала наверняка, что он встречался с Эстер. Очевидно, свидание прошло неудачно. И она не могла сдержать собственного ликования!

8

— Мне почему–то кажется, что сейчас не время предлагать ему подгоревшие пирожные. Как вы думаете? — С этими словами Нина выбросила плоды их усилий в ведро. — По–моему, он не оценит нашу шутку.

Странным образом плохое настроение Томаса вернуло Мэри прекрасное расположение духа! Что бы ни происходило между ним и Эстер, окончилось это для Томаса не лучшим образом. О большем Мэри не могла бы и мечтать.

В этом была некоторая доля злорадства, и, похоже, немалая, но она не могла справиться со своими чувствами. Мэри не хотела, чтобы Томас возобновил свои отношения с Эстер, потому что сама любила его.

— Давай начнем готовить ланч, — предложила она Нине. — Вероятно, твой отец в конце концов все же присоединится к нам.

А будет ли он в состоянии есть — это другой вопрос!

Когда ланч был готов, а Томас так и не появился в кухне, Мэри решила пойти поискать его.

Он по–прежнему был в кабинете и даже не двинулся с места, когда Мэри, постучав и получив приглашение войти, открыла дверь. Томас сидел, откинувшись в кресле и задрав ноги на стол.

Мэри удивленно приподняла брови.

— Удобно?

— Так себе, — бросил он все с тем же сердитым выражением, с каким ворвался в кухню, вернувшись домой. Его локти покоились на ручках коричневого кожаного кресла, а руки подпирали подбородок.

— Ланч готов, — сообщила Мэри.

— Я не голоден, — ответил Томас, оставаясь по–прежнему неподвижным.

Мэри, казалось, тоже приросла к полу.

— Нина говорит, что вы это любите.

Томас скривил губы.

— Вот как? И что же это такое? — без интереса спросил он.

— Омлет с беконом и много–много тостов.

На вкус Мэри, в этом не было ничего заманчивого, но Нина настаивала на том, что это действительно любимая еда ее отца.

Было бы ужасно, если бы это оказалось не так.

— Мда… — Томас убрал ноги со стола и выпрямился в кресле. Мрачное уныние, исходившее от него и, казалось, заполнявшее комнату, мгновенно рассеялось, стоило ему улыбнуться. — Когда–нибудь Нина станет прекрасной женой какого–нибудь счастливчика, — вставая, сказал он Мэри и последовал за ней в кухню.

Услышав мягкий хохоток за спиной, Мэри обернулась.

— Что вас рассмешило? — медленно спросила она, не находя никаких поводов для веселья.

— Ваше лицо, когда я сказал про Нину. — В глубине его глаз искрился смех. — Давайте же скажите мне, что вам хотелось ответить на это!

Она недоверчиво взглянула на него.

— Вы сказали это только для того чтобы позлить меня!

— И я преуспел. — Плохое настроение, владевшее им всего несколько минут назад было окончательно забыто.

— Хорошо. — Мэри кивнула. — Я нахожу это высказывание крайне шовинистическим. И меня удивляет, что вы не желаете для Нины большего! — с. вызовом добавила она: в его игру могут играть и двое!

— Интересное замечание, — сказал Томас. — Так вы полагаете, что счастливого замужества для женщины недостаточно?

— А достаточно ли этого для мужчины? — немедленно парировала она.

Он остановился у двери в кухню.

— Думаю, нам стоит продолжить этот разговор в другое время, поскольку ланч, приготовленный по рецепту Нины, следует быстро съесть… Нет–нет, я не ухожу от ответа, — отреагировал Томас на ее насмешливый взгляд. — Просто это слишком обширный предмет, чтобы успеть обсудить его за пару минут.

Мэри уже жалела о том, что бросила ему вызов. О, не потому что сказала это сгоряча, она отдавала себе отчет в том, что говорила. Просто сейчас поняла: Томас намеренно спровоцировал ее, явно что–то задумав. Мэри ни мгновения не сомневалась в том, что в его словах кроется какой–то тайный смысл.

Заявив поначалу, что не слишком голоден, Томас отдал должное омлету и тостам, а потом даже попросил добавки. За ланчем он шутил и поддразнивал их обеих. Нельзя сказать, чтобы Мэри это обмануло. Она знала, что он вернется к начатому разговору, как только они снова останутся вдвоем.

— Это было великолепно. — Томас, насытившись, отодвинулся от стола. — О чем еще может мечтать мужчина, когда рядом с ним две женщины, готовые исполнить любую его прихоть?

Он опять намеренно задирал ее. Но она не собиралась отвечать — во всяком случае, не сейчас.

— Кофе. — Мэри сладко улыбнулась, поставив рядом с ним дымящуюся чашку.

Его губы дрогнули: он, видимо, без труда догадался, что внутри у Мэри все кипит от его насмешек.

— Спасибо, — ответил он не менее вежливо.

— Знаете, Томас… — Мэри продолжала улыбаться ему, подавая Нине ее сок и устраиваясь со своей чашкой на стуле. — У вас отвратительный характер, — нежно проворковала она, прежде чем отпить кофе.

Несколько мгновений он ошеломленно смотрел на нее, а затем начал смеяться — тем громким смехом, который свидетельствовал о его неподдельном удовольствии. И на этот раз смеялся не над ней, а вместе с ней.

— Вы правы, Мэри. — Он наконец посерьезнел достаточно для того, чтобы быть в состоянии говорить. — У меня паршивый характер. Но мне почему–то кажется, что вы можете его исправить. — Томас задумчиво посмотрел на нее. — Интересно, почему?

Под его долгим теплым взглядом вся ее бравада куда–то испарилась. После нескольких секунд этой пытки ей уже хотелось, чтобы он оставался злым. Так было безопаснее для ее душевного покоя…

— Что мы будем делать сегодня днем?

Потребовалось время, чтобы до Мэри дошло, что Нина задала свой вопрос именно ей.

— Ну, учитывая то, что в холодильнике мало чего осталось, думаю, нам всем придется идти в магазин, — сокрушенно ответила она.