Пластуны Его Величества - Алексей Волков

Отец Александр проворно устремился к раненому. Мюллер проводил взглядом крупную фигуру в развевающейся от быстрой ходьбы рясе, вздохнул и занял место рядом с оградой.

На поле перед селением гарцевало несколько всадников. Приближаться они не рисковали, держались довольно далеко, вдобавок находились в непрерывном движении, поэтому попасть в кого-то из джигитов было очень трудно. А тут еще предрассветная мгла, мешающая точному определению расстояния.

Мюллер выстрелил почти наугад и чуть подался вперед в надежде, что не зря истратил пулю.

Оказалось, не зря. Попасть он ни в кого не попал, зато на вспышку прилетело не меньше десятка ответов от затаившихся пеших разбойников, что влекло напрасную трату противником боеприпасов. Попасть они ведь тоже не смогли, а денежки за патроны уже выложили. В итоге понесли определенный урон.

Однако доводить незваных гостей до финансового краха Мюллеру не очень хотелось. Во всяком случае, такими методами. Если бы хоть всадники подъехали чуть ближе…

Конные налетчики не умели читать мысли на расстоянии. Или у них были собственные взгляды на подобный маневр. Один из них все-таки схлопотал угощение от гостеприимных хозяев, плюхнулся с седла наземь, а остальные, под восторженный рев защитников, как по команде устремились прочь. При этом никому даже в голову не пришло поинтересоваться, убит ли недавний товарищ, или лишь ранен. Словно подобная проблема была исключительно частным делом, и посторонних не касалась ни с какой стороны.

Хотя, нет. Посторонними оказались исключительно всадники, а стрелки наоборот близко к сердцу восприняли случившееся и открыли такой огонь, словно им во что бы то ни стало требовалось срочно расстрелять все запасы патронов.

Ответные пули просвистывали над головами, проносились куда-то вглубь селения. Некоторые выбивали крошку из изгороди. Другие втыкались в землю, не долетая до дувала.

Защитники попрятались, пережидая свинцовый ливень. Стрельба погрохотала, а потом резко оборвалась. Несколько запоздалых выстрелов словно подчеркнули наступившую тишину.

Причина подобной щедрости была простой – Абдул удостоился повторного посещения. На этот раз за нападение на соседей ему сразу выдали аж дюжину винтовок, неслыханная дотоле щедрость, как ни крути, да в придачу к каждой – по полсотни патрон, и еще изрядный запас пороха и свинца для кремневых ружей. Но и взамен потребовали более энергичных действий, включая обязательный прорыв в селение аминов.

Оружие хитчи, разумеется, взяли, нападение осуществили, и лишь сильно рисковать не думали. Действовали по привычке. Напал, схватил, что успел, если же получил отпор, то отходи прочь.

Войны на полное уничтожение в горах не знали.

– Даже раненых новых нет, – изумленно покачал головой отец Александр, добравшись до профессора. – Скверно стреляют.

– Далеко, – словно извиняясь за промахи нападавших, пробормотал Мюллер. – Да и темновато.

Опровергая его слова, небо на востоке, наконец, окрасилось розовым, а затем из-за горы медленно выполз краешек солнца.

Салютовать ему никто не спешил.

Глава тринадцатая

– Что делать будем? – возбужденно спросил Бестужев.

Коней оставили в крохотной ложбинке под присмотром Миши и освобожденных из плена аминов, а сами скрытно подобрались налетчикам в тыл. Сделать это было на изумление легко. Служба у хитчей не неслась, и заметить обход противник мог разве что случайно, если кто нечаянно оглянется назад.

Отдавать приказ Кречетов не спешил. Восемь винтовок, если считать Кангара, могли породить у ничего не подозревавших разбойников панику, а могли лишь спровоцировать ответный удар. Все-таки, нападавших было настолько больше подошедшего отряда, что перестрелять их всех было нереально. Рисковать же судьбой экспедиции полковник не имел права.

– Если бы главаря достать, – тихонько произнес полковник.

– Абдул – самый опытный воин, – вставил веское слово Кангар. – Стреляет метко. На саблях его вообще никому не взять. Он слово дал – если кто победит, будет тому служить всю жизнь.

– Интересно, зачем и кому нужен мертвый слуга? – картинно вскинул бровь Бестужев.

Его возбуждение улеглось, и теперь бывший гвардеец чувствовал себя, словно в великосветском салоне перед выходом признанной королевы общества. Вдобавок, не смотря на молодость, Бестужев имел Императорский приз за стрельбу из винтовки и револьвера, и теперь хотел испытать на практике свое искусство.

– Слугой, говоришь? – переспросил Буйволов.

– И не вздумай! – понял ход его мысли Кречетов.

Он достаточно хорошо знал своего офицера.

– По крайней мере, это выход, – твердо посмотрел на командира Буйволов.

Рука есаула привычно коснулась рукояти клыча.

– Подстрелят по дороге, – возразил Кречетов.

Буйволов лишь хмыкнул в ответ. Он уже прикинул вероятную психологию аборигенов и решил, что вызов их предводителя на честный бой вполне может быть принятым. Если он хоть что-то понимал в обычаях подобных воинственных полудиких обществ.

– Это мы посмотрим, – озвучил свои мысли есаул и повернулся к Кангару. – Говоришь, никто его еще не побеждал?

Проводник покачал головой. Он явно не мог понять, куда клонится разговор.

– А вызвать на бой его можно? – уточнил Буйволов.

– Ты хочешь быть мертвым? – в представлении Кангара Абдул был кем-то неуязвимым, человеком, несущим смерть. Поэтому в голосе скупого на эмоции туземца послышалось нечто, похожее на сочувствие к понравившемуся ему сильному и спокойному офицеру.

– Я хочу прекратить все это безобразие, – Буйволов кивнул в сторону временно притихшего боя.

Он задал несколько уточняющих вопросов. Ответы вполне удовлетворили есаула. Какой-то шанс вызвать на поединок главаря был, а что еще надо? Все лучше, чем всем скопом вступать в сомнительный по исходу бой.

– Андрей Владимирович? – обращение содержало в себе вопрос.

Кречетову очень не нравился план есаула. Как кадровый офицер, он не любил посылать кого-то на дело с большим риском, однако вдруг да получится? Если бы еще самому…

Полковник был достаточно объективным и понимал – в таких делах ему с Буйволовым тягаться не стоит.

– С Богом, Петр Антонович! Ни пуха вам ни пера!

– К черту! – офицеры обнялись.

Бестужев смотрел на товарища с завистью. Он бы тоже хотел, но – увы! – как и полковник на данную роль не годился.

Вот если бы речь шла о стрельбе…

Служба у налетчиков действительно неслась плохо. Будь в распоряжении Кречетова побольше людей, ничего не стоило бы напасть с тыла и разгромить хитчей в пух и прах. Одинокий всадник проделал больше половины пути, прежде чем был замечен на вражеской стороне.

Свою роль сыграло и затишье. В накале боя незнакомца наверняка бы прежде пристрелили, и лишь потом постарались бы узнать, кто это такой? А тут даже интересно стало: человек едет не скрываясь, словно ни в чем не бывало, надо бы хоть узнать, что это за безумец? И ведь не похож на уроженца гор! Светлый, одет иначе, да и вместо положенной мужчине бороды одни усы топорщатся в стороны.

С десяток налетчиков приблизились к есаулу с разных сторон. Винтовки в их руках смотрели в цель, однако Буйволов и не подумал взяться за оружие. Он и винтовку-то оставил у спутников, и из огнестрельных штучек имел при себе лишь маузер. Тоже неплохая вещь, особенно, если соединить его с кобурой.

Вместо хватания за оружие есаул разродился таким потоком громогласной брани, что даже видавшие виды казаки услышали новые для себя обороты. И это лишь из того немногого, долетевшего до затаившегося отряда!

Дальнейшие события целиком развивались по сценарию есаула. Абдул, чье имя в основном и поминалось в речи Буйволова, просто не мог снести унижение перед своими людьми. Как и не мог просто застрелить неведомого наглеца.

Кречетов не мог слышать обмена репликами. Зато довольно неплохо видел, как буквально через пять минут на скрытой от селения площадке встали друг перед другом двое, и стройный горец, очевидно, тот самый Абдул, первым обнажил шашку.

Судя по отточенным ловким движениям, главарь хитчей был опасным и умелым воином, но грузноватый с виду Буйволов неожиданно для Абдула, тоже оказался не подарком. В подвижности офицер превосходил соперника, и тяжеленный кавказский клыч, которым далеко не каждый смог бы помахать, в его руках казался не более чем невесомой тростинкой.

Схватка оказалась быстротечной. Лихо напавший Абдул нанес стремительный рубящий удар, однако клинок встретился с клинком, есаул крутанул кистью, и тяжелый клыч разрезал воздух, оказался у шеи противника, и застыл вплотную. Так, чтобы Абдул почувствовал кожей смертоносную сталь.

Убивать в планы есаула не входило, что он и дал понять отважному горцу.

Урок пошел не впрок. Абдул с кошачьей грацией отскочил, вновь попытался рубануть врага, однако офицер с прежней легкостью парировал атаку, крутанул своим клинком, и вражеская сабля отлетела в сторону.