Кэнди - Терри Сазерн

— Ну ладно, поехали. Болтать будем потом, — сказал кто-то из них. — А то наша новенькая, наверное, проголодалась в дороге!

— Это точно! — весело отозвалась Кэнди, сразу же заразившись всеобщим приподнятым настроением. И они помчались, как ветер, по темным проселочным дорогам. Верх у джипа был снят, и безлунная ночь была восхитительной и прекрасной. Очень скоро они все запели, громко-громко, едва ли не надрывая голоса:

Мы — молодые и трудолюбивые, да!Все мы держимся друг за друга, да!И мы все вместе построимНовый мир, мирный мир.Да!Новый мир, мирный мир,Без дурацкой полиции!Да!ДА! ДА! ДА! НОВЫЙ МИР! ДЛЯ ВСЕХ, КТО МОЛОД И ТРУДОЛЮБИВ!ДА! ДА! ДА!

Это была радостная и вдохновенная песня, и Кэнди тоже запела вместе со всеми — раскачиваясь из стороны в сторону. Ей было весело и хорошо. Она решила, что это замечательные ребята.

Мохок — район, известный своей угледобывающей промышленностью, и по дороге в лагерь они проехали несколько шахтерских городков. Лагерь «Молодых и трудолюбивых» располагался на окраине одного из таких поселков, и Кэнди узнала, что ей досталась работа в «шахтерском» проекте. В то время добыча угля в стране шла очень активно, потому что уголь был необходим для увеличения производства стали и усиления оборонной промышленности.

Две большие палатки с многоярусными кроватями — собственно, это и был весь лагерь. Одна палатка — для девочек, другая — для мальчиков. Правда, там были еще две палатки поменьше: «столовая» и «комната отдыха», где стоял стол для настольного тенниса и коробка с полудюжиной книжек в мягких обложках.

Ребята из лагеря, которые не поехали в аэропорт, вышли поприветствовать Кэнди. Ее сразу же провели в палатку и показали ей ее спальное место.

— Вот тут будешь спать, — сказала вполне дружелюбная, но совершенно бесстрастная девочка с длинными черными волосами до пояса. — Заведение, — под «заведением» она подразумевала туалет, — вон там. — Она указала за маленькое ведерко за ширмой в углу. — Давай, раскладывай вещи, и будем тебя кормить.

— Ага! — весело отозвалась Кэнди, и уже через пару минут они с черноволосой девочкой вышли из спальной палатки и направились к палатке столовой.

— Вот тут у нас человек хочет есть, — сказала черноволосая веселому толстому повару, который встретил их там.

— Сейчас все будет! — жизнерадостно отозвался повар и протянул Кэнди миску с горячим бульоном.

— Ой, как здорово! — воскликнула Кэнди. Она отпила бульон прямо из миски, держа ее двумя руками. — Больше всего на свете люблю бульон и овсянку.

— Я тоже, — сказала черноволосая.

После этого простого ужина Кэнди почувствовала себя полной сил. Она была готова немедленно приступить к работе. Хотя было уже десять вечера, некоторые шахты все еще работали, и Кэнди сказали, что она может спуститься в «девятый номер», если ей хочется поработать. Ей очень хотелось.

— Можешь надеть защитный комбинезон, — сказала черноволосая, — хотя большинство из нас предпочитает работать в своей повседневной одежде и так потом в ней и ходить: это создает ощущение подлинной сопричастности работе, тем более что переодеваться — это какое-то лицемерие.

Только теперь Кэнди заметила, что платье у девочки все черное от угольной пыли, так же, как и лицо, и волосы.

— Вот это по мне! — заявила она. Черноволосая проводила Кэнди до лифта в шахту.

— Спускаешься до третьего уровня, — сказала она. — Потом выходишь и идешь прямо вперед, до конца шахты. Шахта большая. До конца — почти миля. Начнешь работать, увидишь, как это весело.

— Здорово, — отозвалась Кэнди. — А там еще кто-нибудь будет?

— Да, должны быть, — черноволосая вдруг нахмурилась. — Если, конечно, они не сачкуют. В последнее время у нас развелось много лодырей — и особенно среди мальчишек.

— Что они себе думают, интересно?! — возмутилась Кэнди, вдруг разозлившись на этих мальчишек, которые отлынивают от работы. — Как же так можно?!

— Вот и я говорю, — согласилась черноволосая. — Они такие противные! Только и думают, как бы залезть тебе в трусики — а потом они, видите ли, устают и не могут работать. Хорошенькой девочке надо всячески остерегаться мальчишек.

— Да уж! — сказала Кэнди. Они бы, наверное, поболтали еще, но тут как раз подошел лифт.

— Давай поезжай, — сказала черноволосая. — А то тут только до места добраться уйдет больше часа. Мы потом поболтаем, когда вернешься. Да, кстати, там будет такая маленькая кирка с зеленой ручкой. Я всегда ей копаю, она удобная.

— Ага, — сказала Кэнди. Она хотела взять под козырек, но потом рассудила, что это будет смотреться глупо: во-первых, у нее нет никакого козырька, а во-вторых, здесь все было так неформально и непринужденно. Она вошла в лифт, нажала на кнопку 3-Й УРОВЕНЬ и помахала рукой своей новой подружке.

Лифт — вернее, крошечная платформа, огороженная решеткой, — поехал вниз. Он как будто летел в черной пустоте: вниз, вниз и вниз. Это было волнительно и даже немного страшно. У Кэнди звенело в ушах, а в животе образовалось какое-то странное трепетное покалывание.

Наконец лифт остановился на третьем уровне. Кэнди вышла и пошла прямо вперед, как ей было сказано. В шахте было темно, но впереди брезжил слабый рассеянный свет. Иногда он пропадал, но вот Кэнди вышла на прямой участок безо всяких изгибов и поворотов. Теперь она явственно видела свет впереди — в конце шахты. Подойдя ближе, она различила фигуру какого-то парня. Он сидел на походном раскладном стуле и читал книжку в мягкой обложке при свете лампы, подвешенной к потолку.

Когда Кэнди к нему подошла, он только молча кивнул.

— Здрасте, — сказала Кэнди. Она слегка запыхалась, но горела желанием немедленно приступить к работе. Она огляделась в поисках кирки с зеленой ручкой, о которой ей говорила черноволосая девочка, нашла ее и принялась долбить по стене угля.

Парень пристально наблюдал за ней.

— Стало быть, ты приехала, — сказал он, наконец.

Кэнди подумала, что это как-то неправильно: почему он сидит и читает книжку, хотя мог бы помочь ей с работой. Наверное, это один из этих мальчишек-лодырей, на которых ей жаловалась черноволосая.

— Ага, я приехала, — пробурчала она, не глядя на парня. — И нам надо работать!

Парень кивнул.

— Я тебя ждал, — сказал он.

В его голосе было что-то такое, что заставило Кэнди прервать работу, обернуться и приглядеться к нему повнимательнее. Она только теперь заметила, что это был никакой не парень, а взрослый мужчина… только Кэнди никак не могла понять, сколько же ему лет. Он был из тех, чей возраст никак не возможно определить по лицу. Но как бы там ни было, подумала Кэнди со странным трепетом где-то внизу живота, это был настоящий мужчина, не мальчик. Очень крупный мужчина, абсолютно лысый. С густыми черными усами и сверкающими глазами. Кэнди вспомнились удивительные глаза Пита Аспая, которые произвели на нее неизгладимое впечатление — но этот мужчина был настоящим Свенгали. Она сразу же поняла, что это и есть тот человек, о котором ей говорил Пит Аспай, и еще она поняла, что он сыграет важную роль в ее жизни.

— А вы… — она запнулась.

— Я, — пафосно проговорил мужчина, — я… Гриндл.

Кэнди смутилась под его пристальным взглядом, который как будто пронизывал ее насквозь и одновременно как бы расстегивал пуговицы у нее на платье и скользил по ее голой груди. Ее соски напряглись и болезненно заныли. Она отвернулась и принялась бить киркой по стене угля, а мужчина снова уткнулся в книгу. Кэнди нисколечко не сомневалась, что этот человек — самый продвинутый в духовном плане из всех, кого она знала, — и она лихорадочно соображала, что ей сказать, чтобы произвести на него впечатление. Она попыталась сосредоточиться на работе и еще яростнее застучала киркой. Она периодически останавливалась, чтобы перевести дыхание и собрать отбитые кусочки угля в аккуратную кучку. Когда она остановилась в четвертый раз, мужчина оторвался от книги.

— На сегодня достаточно, — сказал он. У него, как и у Пита Аспая, был очень сильный иностранный акцент, но это не резало слух. Даже наоборот, этот акцент прибавлял его речи серьезности и поэтического драматизма. Кэнди решила, что он, наверное, главный на этом участке шахты, и поэтому она сразу его послушалась и отложила кирку. Тем более что она и вправду очень устала.

— Ага, — сказала она и сгребла последние кусочки угля в начатую кучку.

— Ты хорошо поработала, — сказал мужчина.

— Спасибо, — Кэнди отряхнула руки. Она была очень довольна своей работой и сознанием исполненного долга. — Да уж, после такой работы надо как следует перекусить.

Мужчина убрал книжку в карман.

— А мне вот совсем есть не хочется, — сказал он, поднимаясь со стула. — Но мы все равно пойдем.