Альтернатива Москве. Великие княжества Смоленское, Рязанское, Тверское - Александр Широкорад

Когда полки Всеволода разбили шатры по отлогому берегу Оки, на другой стороне уже дожидались рязанские отряды под начальством восьми князей: Романа и Святослава Глебовичей – последний с двумя сыновьями Мстиславом и Ростиславом; Ингваря и Юрия Игоревичей; Глеба и Олега Владимировичей. При них находилась и муромская дружина с Давидом Юрьевичем. Всеволод послал звать всех князей к себе в лагерь, принял их очень радушно и пригласил к обеду. Однако в одном шатре с собой великий князь посадил только Олега и Глеба, а остальные шестеро рязанских князей сели обедать в другом шатре.

Ясно, что доносы об измене начались еще прежде, а теперь Всеволод хотел только привести дело в ясность. Он послал Давида Муромского и своего тысяцкого Михаила Борисовича уличить обвиненных. Последние стали клясться в своей невинности и просили назвать клеветников. Князь Давид Муромский и боярин Михаил долго ходили из одного шатра в другой, пока Всеволод не послал вместе с ними Глеба и Олега. Неизвестно, какие доказательства представили племянники в изобличение дядей, известен только результат переговоров. Всеволоду донесли наконец, что истина обнаружилась. Тогда он велел схватить шестерых князей вместе с их боярами и отвести во Владимир. Это случилось 22 сентября в субботу. На другой день Всеволод переправился за Оку, отрядил судовую дружину со съестными припасами вниз по реке к Ольгову, а сам с остальными войсками пошел к Пронску, огнем и мечом опустошая Рязанскую землю.

Кир Михаил, узнав о приближении войска Всеволода, не стал дожидаться его в своем городе и, оставив Пронск, убежал к тестю Всеволоду Чермному. Но горожане не упали духом, взяли к себе третьего Владимировича Изяслава и решили защищаться до последнего.

В следующую субботу великий князь подошел к Пронску и послал боярина Михаила Борисовича к горожанам с предложением открыть ворота. Но проняне надеялись на твердость своих стен и отвечали гордым отказом. Великокняжеские полки со всех сторон обступили город и перекрыли воду. Горожане бились храбро, по ночам они выходили из города и крали воду. Всеволод велел день и ночь караулить смельчаков и расставил отряды у всех ворот: его сын Константин стал на горе с восточной стороны города; у других ворот поместился Ярослав с переяславцами; у третьих – Давид с муромцами; а сам великий князь с остальными войсками расположился за рекой на Половецком поле. Но проняне упорно защищались и делали частые вылазки, чтобы достать воды.

Интересным эпизодом этой войны стала битва у Ольгова. Всеволод отрядил со своим полком Олега Владимировича за съестными припасами к лодкам, которые стояли у одного острова Оки против городка Ольгова. Когда Олег был у Ожска, пришла весть, что рязанцы вышли из города под начальством третьего Игоревича Романа и напали на владимирскую судовую дружину. Великокняжеский отряд вовремя подоспел к ней на помощь. Рязанцы, очутившись между двумя неприятелями, были разбиты: Роман бежал в Рязань, а Олег вернулся назад с победой и съестными припасами.

Около трех недель проняне выдерживали осаду, но наконец изнемогли от жажды и днем 18 октября отворили ворота. Скрепив свою победу крестным целованием, великий князь оставил в Пронске Давида Муромского и своего посадника Ослядюка, а с собой взял жену Кир Михаила Веру Всеволодовну, его бояр и все их имущество и пошел к Рязани, сажая по городам своих посадников.

Не доходя 20 верст до города, Всеволод остановился возле села Добрый Сот и стал готовиться к переправе через Проню. Тут к нему прибыли рязанские послы с повинной головой и стали просить, чтобы он не ходил к их городу. Епископ Арсений со своей стороны несколько раз присылал сказать Всеволоду: «Господин великий князь, ты христианин; не проливай же крови христианской, не опустошай честных мест, не жги святых церквей, в которых приносится жертва Богу и молитва за тебя; мы готовы исполнить всю твою волю». Всеволод согласился даровать мир рязанцам, но с условием, чтобы они выдали ему остальных князей.

Затем он повернул к Оке и под Коломной переправился через нее. Следом за ним спешил епископ рязанский. Сильный дождь, сопровождаемый бурей, взломал лед на Оке. Несмотря на опасность, Арсений в лодке переехал реку и догнал Всеволода около устья Нерской. Епископ от имени всех рязанцев приехал просить великого князя об освобождении князей и окончательном примирении. Но просьба эта не имела успеха. Всеволод повторил прежнее требование, чтобы присланы были остальные князья, и велел епископу следовать за собой во Владимир, куда он прибыл 21 ноября.

Рязанцы собрались, подумали и решили на время покориться необходимости, то есть взяли остальных князей с княгинями и отослали их во Владимир. Впрочем, далеко не все рязанские князья потеряли свободу. Владимировичи Олег, Глеб, Изяслав – замечательно, что последний не был задержан, – недовольные тем, что Всеволод отдал Пронск не им, а муромскому князю, в следующем 1208 г. с половцами явились под стены города и послали сказать Давиду, что Пронск приходится им отчиной, а не ему. Последний не стал спорить и отвечал им: «Братья, я не сам набился на Пронск; посадил меня здесь Всеволод; теперь город ваш, а я пойду в свою волость». Князья уладились между собою. Давид отправился в Муром, а в Пронске сел Кир Михаил, Олег же Владимирович вскоре скончался в Белгороде.[54]

В том же году Всеволод III отправил в Рязань сына своего Ярослава, отпустив с ним епископа Арсения, а по другим городам разослал своих посадников. Но рязанцы недолго смирялись перед могуществом великого князя. Несколько месяцев спустя они нарушили крестное целование, в некоторых городах начались восстания, многие из владимирцев были заключены в оковы, а иные засыпаны в погребах или повешены. Очень может быть, что сами дружинники великого князя были причиной новых смут. Они, надо думать, позволяли себе слишком многое в покоренных городах и этим вывели из терпения жителей, и без того не отличавшихся мягким характером.

В этом движении принимал участие и Глеб Владимирович, ожидавший получить от великого князя больше, чем он получил на самом деле. По-видимому, он рассчитывал на рязанский стол и теперь с неудовольствием видел на нем Ярослава Всеволодовича. Летопись прямо говорит, что граждане рязанские вошли в сношения с пронским князьями Глебом и Изяславом Владимировичами и хотели выдать им Ярослава. Ярослав, узнав о заговоре, стал очень осторожен и послал известить обо всем отца. Всеволод немедленно пришел с войском к Рязани и расположился возле города. Ярослав вышел к нему навстречу. Явились и рязанские послы, но вместо изъявления покорности они начали говорить великому князю «по своему обыкновению дерзкие речи».

Тогда Всеволод приказал жителям выйти из города с женами, детьми и имуществом, которое они могли унести. Рязань была сожжена. Такой же участи подверглись Белгород и некоторые другие города, видимо те, в которых жители выступали против великокняжеских посадников.

Затем Всеволод пошел назад. Жителей разоренных рязанских городов он разослал по разным местам Суздальского княжества, а лучших людей и епископа Арсения взял с собой во Владимир.

Однако и теперь, после таких жестоких уроков, князья, остававшиеся на свободе, все еще не хотели смиряться перед могуществом Всеволода. Зимой 1209 г. Кир Михаил и Изяслав Владимирович, надеясь воспользоваться войной Всеволода с новгородцами, напали на его княжество и разграбили волости около Москвы. Но они не знали, что великий князь и новгородцы уже помирились. Всеволод послал против них сына Юрия, который на реке Тростне уничтожил дружину Изяслава. Последний едва успел спастись бегством; а Кир Михаил, не дожидаясь противников, поспешно бросился за Оку и потерял много людей во время переправы.

В следующем 1210 г. Всеволод еще раз послал войско в Рязанскую землю под начальством воеводы (меченоши) Козьмы Родивоновича, который завоевал берега реки Пры и с большой добычей воротился во Владимир.

Таким образом, третий этап борьбы Рязани с Владимиро-Суздальским княжеством кончился ее полным разгромом. О рязанских князьях более не слышно до самой смерти Всеволода III. Рязанские города были лишены права управляться даже чужим князем и должны были опять подчиниться владимирским посадникам и тиунам. Унижение было полное. Митрополит Матвей, приезжавший во Владимир мирить Ольговичей с Всеволодом, ходатайствовал об освобождении рязанских князей. Ему удалось только выпросить свободу княгиням.

«Завоевание это, однако, не могло быть прочным. Причина успехов, главным образом, заключалась в соединении сил, с одной стороны, и в разъединении – с другой, а также в самой личности великого Всеволода, который был умнее всех современных князей, хотя и уступал своему знаменитому брату в величавости политических стремлений, но так же, как и Андрей, верно, умел рассчитывать средства и ловко пользоваться обстоятельствами. Он, однако, не мог стать выше узких волостных понятий своего времени и не принял никаких мер, чтобы упрочить свои приобретения. Мало того, Всеволод сам своим завещанием приготовил неминуемые усобицы между сыновьями, предоставив старшинство не Константину, а Юрию».[55]