Дневники Химеры - Макс Ридли Кроу

– Ты всех нас очень выручил! – Алекс с серьезным выражением лица пожал тому руку и хлопнул по плечу.

– Без тебя мы бы давно червей кормили, – меланхолично добавил Колин. Теперь он не надевал очки без надобности и казался намного моложе.

– Рита! Хоть ты образумь этих несчастных! – взмолился Сильвер.

Ника наблюдала за ними со стороны. Почувствовать себя чужой в компании можно по-всякому, но острее всего это ощущается, когда все вспоминают общую старую шутку.

– Ну все, прекратили балаган, – подыграла Рита. – Сильвер, спасибо и уходи скорее. Остальные – по местам.

Впрочем, никого не требовалось подгонять. Сэб уже открыла задние двери фургона и заскочила внутрь.

– Вроде, работает, – сообщила она.

– Да что значит: «вроде», глупая женщина? – возмутился Колин, направляясь к ней.

Через некоторое время он выглянул и недовольно посмотрел на Нику:

– Тебя долго ждать?

«Меня?» – одними губами переспросила она, и удивленно подошла к машине. Заглянув внутрь, она глазам своим не поверила. Фургон был оборудован как передвижной офис, а у дальней стенки креплениями на шарнирах был зафиксирован анимус. Этот аппарат отличался от того, что она видела у тамплиеров и Созидателей, и все же без труда узнала.

– Заряда аккумуляторов хватит часов на восемь. Если пройдешь нужную часть последовательности, то, возможно, на гондолах поплавать нам не удастся.

– Почему? – не поняла она.

– В Венеции должен находиться один из архивов Созидателей, – сообщил подошедший Алекс. – Это предсказуемо. Когда-то Венеция была мощным европейским торговым центром, контролировала море и долгое время сохраняла независимость. В те времена и ассасины и тамплиеры стремились строить свои штабы в таких городах.

– Чтобы держать руку на пульсе, так сказать, – подсказал Колин.

– Нам до сих пор неизвестно, где именно в Венеции может быть их тайник, – заметила Сэб, наливая из термоса в кружку кофе. Попробовав, она скривилась от отвращения, но допила до конца.

– Вся надежда на тебя или на удачу, – чуть заметно улыбнулся Алекс, обращаясь к совершенно растерянной Нике. – Впрочем, если нам повезет, и ты узнаешь адрес любого другого хранилища, то мы отправимся туда, чтобы не терять время.

– Ясно, – протянула она, хотя это слово не соответствовало действительному положению дел. – Значит, вы меня сейчас подключить собираетесь?

– Угу, – подтвердил Колин, закусив яблоко. Он ловко строчил на клавиатуре какой-то мудреный пароль, в котором, как показалось Нике, было не меньше пяти строчек.

– Но у нас нет восьми часов, – Алекс достал GPS и стал проверять маршрут. – До Клагенфурта сто пятьдесят два километра и еще сто тридцать два до Удине. Это мы уже пересечем границу. Нельзя ли подключить Нику в пути?

– Конечно, можно, – легко согласился Колин, – но подача энергии будет не стабильной из-за раскачки автомобиля. Так что ее мозг может закоротить.

Ника выругалась.

– Тебе только слоганы рекламные писать, – прогнусавила Сэб своему приятелю. – Ты еще скажи, будто гарантируешь сохранность ее мозга, когда эта самодельная срань находится в состоянии покоя!

– Я бы попросил уважительнее отзываться о моей конструкции! К тому же я делал все четко по чертежам.

– Я тоже могу что-нибудь по рецепту испечь, а ты потом это съешь?

– Эй! – крикнула Ника, и все, включая Риту, которая как раз пудрила щеки, повернулись к ней. Девушка даже немного смутилась собственной смелости, но решила не сворачивать с пути. – Нам же нужно, чтобы Лорин рассказала, где искать архивы? Значит, подключайте меня. Я готова.

Алекс посмотрел на нее с легким удивлением, будто не ожидал такого скорого согласия после всего услышанного, и тут же хлопнул в ладоши, поторапливая:

– Давайте, заводите свою машину.

Индия. Бенгалия. 1757 год

Французское вино и английский эль текли на столы ручьем. Два языка сплелись воедино в шумном гуле портового кабака. Взрывы смеха были громче пороховых, и нескладные песни горланили, соединившись в объятиях, кровные враги, делящие чужую землю. Но не сейчас и не здесь. Всего лишь моряки отдыхают после долгого плаванья, разминают ноги, набивают животы, уставшие от постной пищи.

За дальним столом сидели трое. В капюшонах, словно монахи, они отделились от толпы. Их мрачный вид мог бы смутить кого угодно, да только дела до них никому не было. Никому, кроме одного, пожалуй, человека. Этот посетитель расположился почти у самой двери. В одежде, похожей на арабскую, он пил из кружки эль. Пил долго, а эля все не становилось меньше. На одной его руке была странного вида перчатка, похожая на латную, но из кожи. На ногах сапоги – мягкие, как подушечки кошачьих лап, с жестким узким носком. Человек, скрывая лицо за кружкой, сидел, расслаблено прикрыв глаза, и все же его внимание было приковано к тем троим.

Из тех, что были в капюшонах, можно было рассмотреть лишь половину лица одного – он сидел напротив своих собеседников. На его подбородке был широкий грубый шрам. Нижняя губа была разрезана и срослась криво. Говорил он, почти не размыкая челюстей, и все же этого хватало, чтобы заинтересованный человек смог прочесть каждое слово.

– Я назвал свою цену, – произнес он. – И приведу вас к нему, как только увижу деньги.

Увы, невозможно узнать, что ему ответили, но это разозлило обладателя косого шрама:

– Вы не найдете другого. Но можете искать.

Он оскалил редкие зубы.

Спустя время все трое поднялись и вышли. Один – высокий, статный, из-под плаща которого виднелся костюм из добротной ткани и золотые пуговицы – бросил мимолетный взгляд на оставшегося за столом человека в арабской одежде, что так и продолжал в полудремоте попивать эль.

Но дверь за троицей еще не успела закрыться, как стол у выхода опустел, и осталась лишь полная кружка да пара монет.

Три лошади мчались в ночи, унося всадников, и никто из сидящих в седле не слышал цокот копыт чуть отстающей, четвертой лошади.

Путники обогнули каменистый склон и въехали на лесную тропу. Она была узкой, деревья подступали близко. Свет луны едва пробивался сквозь кроны. Приближение лошадей спугнуло ночных птиц.

Четвертый всадник пригнулся к шее животного и ослабил поводья, пуская его шагом. Нет слишком опасно. Он остановил лошадь у дерева, за колючим кустарником, чтобы с дороги не было видно, спешился и стал красться вперед, между деревьями. При каждом шаге из травы поднималась стайка крошечных серых бабочек и мошек.

– Это здесь? – послышался хрипловатый голос. Говорящему английский язык был чужим. Итальянский акцент. Значит, Римлянин. Впрочем, его громоздкую фигуру трудно не узнать даже под этой накидкой.

– Он уже должен быть, – резкий ответ принадлежал незнакомцу со шрамом.

Тот, кто их подслушивал, опустился за деревом, прижавшись к скользкой коре. Он чуть ослабил повязку, закрывающую лицо, но даже теперь в нем никто бы не узнал одну из самых красивых женщин, что когда-либо появлялись при королевском дворе в Лондоне.

– Но опаздывает, – этот грубый мужской тембр, выдающий властность и амбиции победителя, Лорин бы не смогла перепутать ни с каким другим. Роберт Клайв.

Если оба тамплиера, занимающие высокое положение, очутились на этой забытой богом поляне с наемником, то для этого есть весомый повод.

Лорин услышала, как хрустнула ветка. Трое на поляне тоже насторожились. Наемник схватился за нож, Римлянин положил руку на рукоятку палаша, а Клайв достал пистолет и направил его за спину наемнику. Тот обернулся и с некоторым удивлением увидел выходящего из укрытия человека.

– Bhala sandhyaya.[16]

Лорин на всякий случай достала арбалет. Чутье подсказывало, что этой ночью ей пригодится меткость. Выглянув украдкой из-за дерева, она попыталась рассмотреть новое действующее лицо на поляне. Но этот человек был в тени. Он сутулился, как часто делают слуги перед господами, и заметно нервничал, что выдавало его топтание на месте. В отличие от остальных, он был пешим.

– Я же говорил, что он придет, – наемник спрыгнул на землю и сказал, обращаясь к прибывшему, – говори на английском.

– Доброй ночи, господа, – с чудовищным акцентом произнес бенгалец с поклоном. – Моё имя…

– Нам оно ни к чему на данный момент, – прервал его Клайв. – Мы ждали встречи с другим человеком.

– Мой господин просил передать свои сожаления. Важнейшие дела вынудили его отправить меня вместо себя.

– Как нам знать, что это не ловушка? – угрюмо спросил Римлянин, озираясь по сторонам. – Твой хозяин так же готов помочь нам устранить Юнца?

– Без промедления, как только силы будут собраны, – с новым поклоном ответил тот.

– И должная сумма?

– И это, господин, тоже.

– В таком случае…

Лорин заметила движение краем глаза, это было похоже на видение, легкое, как паутинка. И все же нет, не показалось. Там, в тридцати шагах от нее на небольшую каменную возвышенность поднялся человек. Он лежал на животе, одежда позволяла ему слиться с ночным лесом. Лицо было закрыто капюшоном, а кожа, вероятней всего, измазана золой. В руках у него был арбалет. Проследив взгляд прицеливающегося убийцы, Лорин без труда определила жертву.