Гипоксия 2 (СИ) - Артём Кочеровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас я смотрел на него не просто как на болтуна, а как на полезный актив. Обещал ждать меня на перроне и ждал до самой ночи, хотя мог уехать много раз. Настойчивый, и если пройдёт проверку болтливостью, то посмотрю, как его можно будет использовать.
— А почему про эфира секрет? — спросил я, когда мы уже отправились.
— А ты не знаешь?
Я пожал плечами.
— Эфиры попадают под закон о неразумном использовании кислорода. Если кто-то узнает, что я один из них, то меня в лучшем случае посадят в тюрьму, а в худшем… — замолчал и провёл пальцем по горлу.
Вот тебе новости. И тут такая же фигня. Но хорошо хоть уровни разрешали поднимать.
Но чем им эфиры не угодили?
— Эван Баллистер — нынешний правитель и пра-пра-правнук самого́ основателя издал этот дурацкий приказ, потому что сам хотел стать эфиром. Все так говорят, — Роби ударил себя по колену, показывая адский гнев. — Баллистер хотел стать эфиром, но природа не наделила его способностями. Вот он и возненавидел всех остальных эфиров. И уже пять лет уничтожает их. У него есть специальные карательные команды, которые ходят в пустоши и вылавливают эфиров.
— Но тебя ещё не выловили?
— Я лишнего не болтаю, — полушёпотом сказал Роби.
— Понял.
Доехали до Базы, там Роби вызвался дотащить мои шмотки домой. Я не отказывался. Забрал у администратора второй ключ, закинул лут в кладовую и распрощался с Роби. Парень как-то странно на меня смотрел, а в конце протянул руку и сказал заговорщицким тоном:
— Приятно было познакомиться, Нолан. Ещё увидимся.
………
Роби вышел из гостиницы и наконец-то скинул маску придурка. Размял затёкшее лицо, расправил плечи. На дворе стояла ночь. Он ждал Нолана целый день на станции, и был уверен, что парень не вернётся.
Значит, ему не показалось. И он всё правильно понял.
Пнул камень в переулок и подождал с полминуты. Потом осмотрелся и пошёл.
И ведь этот Одинов не просто вернулся, но и притащил разделанных червей. Один. Без нашивки и нормальной снаряги. По отпечаткам на зубах Роби понял, что Одинов работал кинжалами.
— Настоящий.
Мимо прошёл бармен из кабака под ручку с барышней, у которой все ноги были в синяках. Роби притаился возле стены, убедился, что за ним нету хвоста, и собрался перебежать дорогу, но в последний миг развернулся и пошёл к старому винному заводу возле алтаря.
Роби никогда не тревожит Шидлера по пустякам. Но это не пустяк. Чем раньше Роби ему расскажет, тем больше у них будет времени, чтобы принять решение.
Глава 11
Я как раз прогуливался по газону возле нашего нового загородного дома и махал Маше, которая занималась в огороде, как вдруг ко мне подбежал Макс. И как заорёт:
— Твою мать, Нолан!
Подрываюсь с кровати, хватаю кружку и на замахе вылетаю из комнаты. Вижу картину.
Астра залезла с ногами на комод и визжит. Дверь в кладовую открыта, оттуда вывалился промокший окровавленный рюкзак, из которого торчат останки червей. В прихожей стоит вонь, а по полу разбегаются десятки здоровенных личинок. Жирные твари с короткими лапками кидаются друг на друга, а брюшки их светятся скоплениями кислорода, который эти паразиты хотят отнять друг у друга.
Две самые резвые личинки охотились сообща. Загнали одного несчастного угол, набросились, разорвали ему брюхо и высосали светящуюся жидкость.
— Нолан, идиот, ты притащил домой останки червя⁈
Ну притащил и что? Никаких копошащихся гусениц с челюстями, способными прокусывать дерево, там не было. Откуда они взялись?
Браслет завибрировал. Перепрыгивая гусениц, я добрался до рюкзака и заглянул внутрь.
— Фу-у-у! — выдохнул, убедившись, что зубы в порядке.
— Ты чего фукаешь! — орёт Астра и чуть не падает на пол, когда она из зверюшек принимается за ножку комода. — Собирай их!
Сгонял на кухню за деревянной коробкой, но вовремя понял, что она не поможет. Давить я их не собирался, потому что мёртвые тела оставляли маслянистые кляксы, да и воняло ещё сильнее, чем от рюкзака. На верхних полках на кухне нашёл банки и под крики Астры растасовал вредителей, а парочку самых проворных посадил вместе. Как раз для них только одна банка осталась. Других бы они сожрали, а чтобы не сожрали друг друга, я соскрёб с пола останки погибших братьев и закинул им.
— Ты их разводить собрался⁈ — смотрит на всё это Астра, а голос её немного хрипит от перенапряжения.
А что мне с ними делать? Были бы они размером, как обычные тараканы или гусеницы, я бы их тапком. А так они отъелись до размеров не меньше средней крысы. Каждая личинка, почти как отдельное домашнее животное, и устраивать геноцид с утра пораньше я не собирался.
Астра ещё полчаса сидела на комоде и приказывала проверить то под столом, то за дверью, то в рюкзаке. И нужно отдать ей должное. Я бы давно забил на поиски, хотя по итогу нашёл ещё две личинки, которые спрятались. Выставил всех на подоконник и десять минут уговаривал Астру слезть наконец-то с комода.
— Откуда они появились в моём рюкзаке⁈
— Белые чистики, — сказала Астра и поёжилась. — Они забираются в мёртвую плоть и очень быстро набирают вес. Жрут всё подряд. Такая тварь заползёт к тебе в кровать, обольёт парализующим ядом и будет ржать мясо, пока ты не проснёшься в луже собственной крови.
— Фу, блин!
— Вот именно! Так что убей их всех немедленно, пока они не сбежали!
— Куда же они из банок сбегут?
Ножки у них были слишком короткие. Хотя предприимчивая парочка, отведав своего соплеменника, выкидывала новые фокусы. Один чистик забирался на другого и пробовал дотянуться до края. Не доставал и до середины, но за попытку зачёт. Остальные шкрябали своими желваками по стеклу, а ещё иногда выпускали тягучую слюну с зелёной примесью. Думали с ядом получится. Но фиг там.
Налил Астре чаю. Она пришла в себя, а потом посмотрела на меня:
— Ты синего червя убил?
— Хм, — улыбаюсь и потягиваю крепкий кофе. — И не одного.
Астра молчит, но вижу по взгляду, что заслуживаю уважения. Это я и без неё знал. Но приятно получать такой взгляд от такой скряги, как Астра.
Думал вызвать уборщика, чтобы навести порядок, но пока не хотел светить своё добро. Открыл окна и с большего помыл пол. Потом достал добро из рюкзака и увидел идеально обглоданные и вычищенные зубы, а больше в рюкзаке ничего не осталось. Ни
