Завтра подует завтрашний ветер - Ольга Яблочкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А ты не говорил, что придешь! – к порогу вылетела Мидори, как только женщина позвала ее. Глаза ее блестели, на щеках был легкий румянец. Ее волосы были собраны в замысловатую прическу. Наверное, собиралась куда-то.
– Прости, меня попросили… – дальше он не мог продолжить.
– Что попросили? – заинтересованно уточнила она.
– Попросили отдать тебе это, – Чонхо протянул ей диск, продолжавший жечь его. Вдруг он отдернул руку, испугавшись, что диск обожжет и ее, но все же отдал его через несколько секунд.
Она взяла диск, рассмотрела упаковку, открыла. Нигде не было указано его содержание.
– Кто попросил? – тихо спросила Мидори, хотя уже догадывалась об ответе.
– Дзюн, – так же тихо произнес он.
Одно это имя заставило исчезнуть улыбку с ее лица, чуть побледневшего.
– Он просил передать, чтобы ты прослушала то, что там есть, – продолжал Чонхо.
– И ты согласился передать? Почему? – не верила она.
– Потому что я… – Он вдруг прервал себя. – Мне пора, я пойду.
Она ухватила его за руку, переплетая пальцы, не отпуская.
– Не оставляй меня, – попросила Мидори, заглядывая ему в глаза. – Давай послушаем вместе.
– Я не могу, – с сожалением сказал Чонхо, сделав усилие и забыв о своих желаниях. – Ты должна послушать сама и сама сделать свой выбор.
– Это он так сказал?
– Да. И я тоже так думаю.
Ласково проведя кончиками пальцев по ее щеке, он высвободил свою руку и, коротко попрощавшись, ушел. Можно было зайти на стадион в Янчхонгу, время как раз позволяло это. Он так и поступил. Мяч всегда отвлекал его от всего на свете, но на этот раз он не был уверен, что ему удастся сбежать от себя с помощью шарообразного объекта, внутри которого была лишь пустота. Он думал о ней.
А Мидори еще с минуту стояла около двери, удерживая в руках диск, боясь, что уронит, и в то же время испытывая желание сломать его. Она медленно вошла в свою комнату, села на кровать. Она не могла решить: нужно ли ей слушать этот диск, что бы там ни было записано. В любом случае после того, как она его прослушает, все изменится. Нужно ли это? Она вспомнила слова Чонхо. Они ведь правильны, правда?
Тонкий ноутбук загружался долго, как назло, и в то же время как во благо. Она боялась включить файл, единственный, что был записан на диске. Что там? Она побледнела снова. Два щелчка мышки. Файл открылся.
В наушниках заиграла тихая, спокойная, в то же время печальная музыка. Только гитара, ничего более. Струны гитары играли музыку сердца. Оно тосковало. Вдруг в наушниках раздался голос Дзюна. Он почти никогда не пел в своей группе, эта привилегия была полностью и безраздельно отдана их солисту, Такахаши Кенте, но здесь был только он. «Помнишь ли день, когда я впервые поцеловал тебя, Сказал, что ты только моя?». Конечно, она все помнила, тщетно стараясь забыть. Он пел историю их отношений, пел, что она всегда будет в его сердце, будет его. По щеке скатилась непрошеная слеза. Она вытерла ее ладонью, вдруг вспомнила, что совсем недавно ее щеки касался Чонхо, нежно, неощутимо.
Подаренный ею медиатор заставлял струны гитары играть музыку сердца.
* * *
На улицах уже давно стемнело, и свет от фары разрезал наступившую темноту, словно самый острый нож. Он ехал на мотоцикле быстрее ветра, без успеха пытавшегося его догнать. Мимо проносились цветные пятна, городские огни, оставляемые фонарями, светофорами и светящимися вывесками магазинов, но мало когда он обращал на них внимания. Мимо проносились чужие жизни, чужие проблемы и судьбы, но стоят ли они того, чтобы задумываться над ними? Он ехал скорее, а ветер подгонял его вперед, дальше и дальше. Ветер шептал не упустить что-то важное, если он не поторопится. Этим вечером он должен был встретиться с ней.
Прошло так много времени и одновременно так мало. Проходили дни, матчи завершались выигрышем или проигрышем, встречи с ней были подобны самоцветам. Команда Чонхо вышла в полуфинал и теперь усиленно тренировалась под началом тренера Квон Хо. Никто не ожидал такого результата. Теперь перед ними стояла огромная задача – выиграть полуфинал.
Они встречались часто, будь то случайно или совсем наоборот, что выходило чаще. А если и не видели друг друга, то кто-то обязательно звонил. Мидори не уехала в Японию, осталась здесь. «Все прошло, отцвело быстро, как цветки сакуры. Я хочу остаться здесь, с тобой», – говорила она на следующий день после того, как Дзюн уехал обратно домой. Насколько он понял, она пришла в аэропорт Инчхон, как того и хотел Дзюн, но не для того, чтобы уехать с ним, а всего лишь попрощаться. Подробностей Чонхо не знал, да и не хотел их знать. О Дзюне он больше не спрашивал. Да и времени на это не было – когда они виделись, забывали обо всем другом. Часто он катал ее на мотоцикле, который формально она же ему и подарила. А она делала интересные кадры тех мест, куда он ее привозил, будь то гряда холмов, буддистский храм или крупный город. Всегда находилось что фотографировать. Просто так, отдыхая. Много было фотографий, где они вместе, вдвоем.
Несколько раз она была у него дома. Тогда они просто не могли решить, куда можно пойти. «Так ты и есть та самая принцесса, которую мой братик спас?» – спросила тогда Мидори младшая сестра Чонхо, с любопытством уставившись на девушку. Сун Хо редко влетало от старшего брата, но в тот вечер, когда Мидори ушла, в адрес девочки прозвучало достаточное количество упреков за говорливость. «Я все той принцессе расскажу, все, и какой ты злой тоже расскажу!» – воскликнула тогда Сун Хо, доведенная до слез выговорами и своим бурным воображением. Пришлось ее успокаивать и подкупать парой конфет. Мидори была всего несколько раз у них дома, но за это малое время сестренка Чонхо успела к ней привязаться – уж больно понравилось Сун Хо с ней играть, а девушка не возражала. Нелюдимый Юнхо больше сторонился ее, а с матерью Чонхо она виделась всего раз
