Любимая маска смерти - Наталья Перфилова

В поезде они почти не разговаривали, да и возможности для общения, собственно, почти не было. Билеты Силантьеву удалось взять только в обычное купе, где кроме них ехала еще одна пожилая пара. К тому же явно не выспавшийся ночью Дмитрий почти сразу по прибытии в вагон залез на верхнюю полку и закрыл глаза. Олеся не знала, сразу он заснул или только притворялся, да, собственно, ей это было неинтересно. Девушка была на него зла, чувствовала себя такой глупой, обманутой в лучших чувствах дурочкой, что хотелось плакать, а не говорить по душам.

Когда поезд прибыл на вокзал, на улице уже успело стемнеть.

— Ну что… вот и приехали, — стоя рядом с вагоном, нерешительно начал Силантьев. — Ты куда теперь? Может, ко мне поедем? Обсудим, как дальше быть…

— Нет. Я лучше к себе… Нужно переодеться и к Алене съездить, все-таки она моя самая близкая родственница. Я должна на похороны пойти…

— Алену на утро оставь. Куда ты сейчас поедешь, вечер уже… Лучше выспись наконец-то хорошенько, а то глаза вон красные и круги под ними… — посоветовал Дмитрий. — Ну, пошли тогда на стоянку такси…

— Спасибо, — отказалась Олеся. — Я лучше на автобусе. Мне так привычнее. Вещей у меня нет…

Дмитрий тяжело вздохнул:

— Как знаешь. Если возникнут какие-то трудности, обращайся, помогу, чем смогу… — Он махнул рукой и, не оборачиваясь, размашисто зашагал в сторону стоянки такси.

Глава 21

До своего дома Олеся добралась быстро и без проблем.

На крыльце столкнулась с озабоченным Русланом. Он, увидев девушку, сначала замер, потом даже попятился.

— Привет, — кивнула Олеся. — Ты чего это такой встрепанный? Опять с женой поскандалил? Ну что ты молчишь, как будто ежа проглотил?

— Колоскова, ты, что ли? — почему-то шепотом спросил Руслан и опасливо покосился на закрытую дверь подъезда.

— Конечно, я. Кто же еще… — вздохнула Олеся. — Устала, как собака… Холодно сегодня, если Лариска тебя выставила за порог, можешь у меня пока перекантоваться, чайку попьем, поболтаем. Пошли? — Девушка пару раз топнула сапогами, чтобы отряхнуть снег, налипший на подошвы, и взялась за ручку двери.

— Стой. — Как будто на что-то решившись, Руслан схватил ее за рукав куртки и потянул в сторону детской площадки.

— Руслан, ты что? — стараясь выдернуть рукав из цепких пальцев друга, возмутилась Олеся. — Отпусти меня сейчас же. Если поговорить хочешь, пойдем ко мне поднимемся, ноги замерзли, я простужусь из-за тебя.

— Да не ори ты, Христа ради, — с досадой отозвался Руслан. — Помолчи и послушай. К тебе идти нельзя. Тебе особенно.

— Почему? — непроизвольно понизив голос, спросила Олеся.

— Иди сюда… — Руслан торопливо завернул за угол небольшой трансформаторной будки, стоящей посреди двора. — Тут вроде ни из твоих, ни из моих окон не просматривается…

— Да что случилось-то, ты скажешь, наконец? — уже всерьез разволновалась девушка. — Что с моей квартирой? Потоп? Пожар?

— Хуже… — Руслан посмотрел на нее с явной жалостью. — У тебя там засада.

— Что?! — ахнула Олеся. — Ты шутишь, что ли? Какая засада?

— Тебе виднее какая… — проворчал Руслан, с тревогой поглядывая в сторону подъезда. — Я в твои дела вмешиваться не собираюсь. Я просто по старой дружбе тебя решил предупредить… Лариска меня убьет, если узнает. Но я не мог, тем более раз уж мы с тобой встретились… Значит, судьба.

— Ты по-человечески можешь объяснить? — тихо спросила Олеся, поняв, что Руслан говорит серьезно. — Что там еще за засада у меня в квартире? Откуда она взялась? Что, прямо вот так вот — вскрыли замок и сидят? Может, это какие-то воры и надо милицию вызвать?

— Не надо милицию… — глядя куда-то в снег, неохотно выдавил сосед. — Они уже там… Но я тебе ничего не говорил, поняла?

— Ты хочешь сказать, что у меня в квартире сидят милиционеры? — пораженно прошептала девушка. — А что они там делают?

— Тебя ждут.

— Зачем?!

— Да откуда мне знать? — с досадой отозвался Руслан. — Они пришли, всех соседей опросили, кто тебя видел, когда? Вопросы всякие задавали… Потом твою квартиру вскрыли и сидят там… Не надо было, конечно, ввязываться. Лариска правильно говорит, что от таких вещей подальше нужно держаться…

— Вот и держался бы, — вырвалось у Олеси.

— Это вместо спасибо, что ли? — хмуро удивился сосед. — Тогда пожалуйста… Ну ладно, пока. Меня вообще-то в универсам за хлебом послали, не дай бог, до закрытия не успею…

Руслан поднял воротник и, не оборачиваясь, зашагал в сторону автобусной остановки.

— Но… А давно они там сидят? — крикнула она вслед.

Руслан сделал вид, что не услышал вопроса, только ускорил шаг.

Выглянув из-за угла, Олеся с тревогой посмотрела на свои темные окна. Там все выглядело как обычно: цветок на подоконнике в кухне, чуть-чуть приоткрытая форточка в спальне, Олеся ее вообще никогда не закрывала, даже в трескучий мороз. Может быть, Руслан сказал неправду? Глупо разыграл или так оригинально решил поквитаться за то, что подвела его с выступлениями… А если подняться на площадку и тихонечко послушать, что происходит за дверью?

В этот момент Олеся вдруг с ужасом увидела, как штора на окне спальни дрогнула, и сквозь полуоткрытую форточку на улицу вылетел какой-то маленький предмет. Она вздрогнула и прижалась спиной к шершавой стене трансформаторной будки. Неужели все-таки Руслан говорил правду и в квартире действительно прячутся какие-то люди? Олеся все еще никак не могла осознать, что бы это могло значить. Что могут делать в ее квартире милиционеры?! Неужели все-таки ее вычислили и хотят арестовать за то, что она украла документы из машины Полунина? Но как… Как они смогли выйти на Олесю? Тем более сейчас, когда Алена мертва…

Девушка тихонько вышла из-за будки и зачем-то снова пошла к подъезду. Под ее окном на чистом белом снегу ярким черным пятном выделялся только что выброшенный из окна ее спальни окурок. Он как будто вывел Олесю из ступора, разбудил и вернул способности мыслить. Она замерла, потом резко развернулась и почти бегом бросилась в ту сторону, куда пять минут назад устремился Руслан, — к автобусной остановке.

Куда ехать, где спрятаться от милиции, что делать — Олеся как-то даже не думала, ноги сами несли ее прочь от дома, где девушку явно ничего хорошего ждать не могло. А мысли в этот момент были заняты совершенно другим. Олеся лихорадочно соображала, что ей грозит за похищение папки с бумагами. Сможет ли она доказать, что действовала по принуждению, что Антипин ей угрожал, что именно он заставил Олесю проделать все это с машиной Полунина. И самое главное, что документы эти она в руках держала не больше двух минут и даже не представляет, что там, в этой папке…

Глава 22

В себя Олеся пришла только тогда, когда оказалась там, куда час назад так независимо, с прямой спиной и гордо поднятой головой отказалась идти… Около дома, в котором жил Дмитрий Силантьев.

А куда еще Олеся, в сущности, могла пойти? Кто, кроме Дмитрия, мог ей хоть чем-то реально помочь? Идти к Антипину девушке представляюсь полным безумием. Особенно сейчас, когда события приняли такой серьезный оборот… Скорее всего, он вместо того, чтобы помогать, попытается все свалить на Олесю, Сделать вид, что он ни при чем и совершенно ничего про документы не знает… Это в лучшем случае. Что можно ожидать от Антипина в худшем, Олеся даже думать боялась.

«Можно, конечно, поехать к тетке в деревню, попытаться там спрятаться от милиции… — решила Олеся. — Не знаю, правда, не навестили ли следователи уже и ее, раз так активно покопались в наших семейных связях… Предположим, тетка сможет меня спрятать в погребе или на сеновале, пока милиция не уедет, но как я все это буду ей объяснять, и потом соседи, они же сразу увидят, что я приехала, такие события в деревне незамеченными не остаются… А самое главное, если я буду сидеть у тетки на сеновале, для меня ничего не изменится. Милиция так и будет считать меня воровкой и мошенницей, которая прячет у себя документы государственной важности. Когда бы я ни вернулась в город, меня будут ждать. Мне придется сидеть за печкой вечно… А как же квартира? Как работа?.. Ужас какой-то… — Олеся поежилась. — Может, самое правильное сейчас — это пойти и самой сдаться милиции? Прийти, честно все рассказать, как было… Если они заинтересованы отыскать эту злосчастную папку, они не могут не прислушаться к моим словам. Вызовут Антипина, допросят его… Конечно, он будет отнекиваться и отказываться от всего. Это естественно и понятно…»

В этот момент дверь подъезда распахнулась, и на крыльце появился крайне недовольный и, кажется, чем-то встревоженный Дмитрий. Поежившись от холодного порыва ветра, он щелкнул сигнализацией и почти бегом направился к приветливо замигавшей ему навстречу фарами «хонде». Заметив посреди двора одинокую фигуру Олеси, остановился.