Идеже хощет Бог. Жизнь и чудеса старца Порфирия - Анаргирос Калиацос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почтовым переводом она отправила сто тысяч драхм, и по Божию Промыслу эта сумма точно совпала с той, какая требовалась для получения разрешения на строительство.
Это подлинное проявление величия Божия: с одной стороны, исцеление дитяти, а с другой — начало строительных работ, угодных Господу, поскольку в будущем в этом скиту найдут себе пристанище множество страждущих душ и это место станет истинным оплотом православия! Или ты сомневаешься в том, что я говорю?
Вспомнишь меня потом, через несколько лет, когда все это сбудется. И тогда ты скажешь: "Прав был Батюшка…".
Пророческие слова!
Да сподобит нас Господь убедиться в этом!
"СКОРАЯ ПОМОЩЬ" ОТЦА ПОРФИРИЯ
Я очень хорошо помню, как 27 июля (к сожалению, не помню, какого года) город Афины оплакивал сотни и даже тысячи людей, погибших от ужасной жары. В этот день к моей жене — врачу-педиатру — срочно обратились с просьбой, чтобы она помогла одному ребенку, жизнь которого находилась в опасности, возможно, из-за сильной жары.
Поскольку профессия врача — это фактически служение, выбора у нас не было. Мы не имели права отказать в помощи. Поэтому, пренебрегая опасностью, грозившей нам самим, и не считаясь со строгими предупреждениями со стороны средств массовой информации, настаивавших на том, чтобы люди по возможности не выходили на улицу и чаще принимали душ, мы немедленно отправились по указанному адресу.
Когда мы приехали, моя жена вошла в многоэтажный дом и скрылась в одной из многочисленных квартир. Я в поисках парковки неимоверно страдал от прямых солнечных лучей (было два-три часа дня). Сидеть в машине я просто не мог, так как это было опасно для жизни. Поэтому я вышел из нее и спрятался в тени дерева. Однако воздух так раскалился, что нечем было дышать. Он буквально обжигал лицо и неприкрытые части тела. В поисках спасения я вернулся в машину. Посмотрев в зеркало, я увидел, что мои лицо и уши были явно обожжены, и очень испугался.
В это время по радио передавали тревожные вести о том, что количество умерших от жары установить пока не удается. Во всяком случае, народу погибло столько, что, по словам диктора, на одном лишь кладбище в районе Перистери из-за недостатка места остались незахороненными сотни трупов и что возникает опасность эпидемии. Не могу сказать, что эти известия оставили меня равнодушным.
Между тем ужасающая жара еще больше усиливалась в машине, стоявшей на солнце, и превращала ее в раскаленную печь. Мне сделалось совсем плохо, так плохо, что я перестал контролировать свои действия.
Огромным усилием воли я заставил себя встать и попытался найти кого-нибудь поблизости, кто мог бы оказать помощь. К несчастью, на всем проспекте не было ни души, а окна и двери многоэтажных домов были плотно закрыты. Такое чувство, что город совершенно вымер!
Я с ужасом осознал, что положение мое безнадежно. Оказавшись в такой критической ситуации, я воззвал о помощи к отцу Порфирию, моля его горячо и страстно — ведь опасность была так велика!
И чудо произошло!!!
Быть может, впервые Батюшка вмешался так непосредственно и так решительно.
Я не знал ни в какой квартире, ни на каком этаже находилась тогда моя жена, но вдруг услышал ее голос. Она меня звала с веранды какой-то квартиры и спрашивала, не случилось ли чего со мной и не нужна ли мне помощь.
И я ей ответил, что все в порядке, потому что на самом деле помощь уже пришла, и пришла она от Батюшки. Я почувствовал себя вдруг окрепшим и сильным как никогда! Невероятно! На меня произвело особое впечатление то, что одновременно вмешались и Батюшка, и моя жена, а такой сверхъестественной чуткости с ее стороны я не припомню за всю нашу двадцатилетнюю совместно прожитую жизнь.
Я знаю множество чудес, совершенных отцом Порфирием, но такой "оперативности" и столь быстрого результата я не ожидал. Мне не забыть об этом никогда. Я благодарен тебе, Батюшка!
ОТЕЦ ПОРФИРИЙ… ДИЕТОЛОГ
Каждый раз, когда я публиковал свои работы — либо в научных изданиях, либо в периодической печати, — всегда первой моей заботой было посвятить их моему духовному отцу — старцу Порфирию. И он принимал такие посвящения с огромной радостью. Он внимательно их читал, бывал очень доволен и благословлял мои труды.
Я, однако, никогда и предположить не смел, что Батюшка станет тратить свое столь драгоценное время на чтение моих работ, не имевших порой никакого отношения к религии. Поэтому каждый раз, когда я давал ему экземпляр той или иной книги, то делал это просто для того, чтобы выразить мое к нему уважение.
Когда в журнале "Организации социального страхования" была опубликована моя статья о свободном выборе профессии врача как у нас, так и за рубежом, я отправился к Батюшке, чтобы передать статью ему лично. Я всегда так делал. Как только я вошел в его келью, он встретил меня радостными возгласами.
- С приездом! Я тебя ждал! Девочки, что я вам говорил утром? Разве я не говорил, что приедет господин Анаргирос со своей семьей? Позовите-ка сюда такую-то.
- Пожалуйста, Старче.
- Что я тебе говорил утром, когда проснулся?
- Что приедет господин Анаргирос с госпожой Софией и сыном Яннисом.
- Ты слышишь? Я знал, что ты сегодня приедешь. И я тебя с утра ждал. Почему ты опоздал?
- Была небольшая проблема с машиной. Но я не собирался сегодня к вам, Батюшка! Мы с женой в последнюю минуту решились на эту поездку.
- Оставь, что ты говоришь? Каждый раз, когда ты собираешься сюда приехать, я уже с утра говорю об этом своим женщинам[38]. Только ты приезжай почаще, потому что всем вам это очень полезно. И тебе, и госпоже Софии, а особенно ребенку. Здесь, среди сосен, вы освежите свои легкие. Афины в скором времени станут городом, в котором невозможно будет жить… Пойдем пройдемся немного, нам обоим это нужно.
