Иная война - Герман Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А царем ты станешь армянским, решили мы возродить его на основе Карской области, Эриванской и части Елизаветпольской губерний. И в империи Византийской Россию представлять будешь, ее интересы отстаивать от греческих домогательств. А ежели король греческий выйти пожелает, то все земли нами захваченные у турок так и останутся византийскими, — Александр Михайлович усмехнулся, но зло:
— Не верю я грекам, а потому разделить их надобно, чтобы между братьями межа пролегла, и тогда вилять не станут. Зона проливов дана России будет в аренду вечную, и только мы сами от нее отказаться можем. И население Константинополя с округой, всю восточную Фракию с Андрианополем мы крепко держать будем, заключив военный союз.
— Так и надо — не будет тогда никаких тайных договоренностей у потомков Дмитрия Павловича с кем либо — если греческая кровь в них взыграет не ко времени. Пусть нашу руку вечно держат!
— А ты свою власть на Понт распространишь, пусть не Трапезундскую империю возродим, но царство! А там, у власти будет греческий принц Николай со своей супругой великой княжной Еленой Владимировной. Мы Понт у турок отвоевывать будем, для того греческие дивизии из наших подданных тайно сформировали.
Это был величайший секрет империи последних пяти лет — Александр Михайлович, как только взошел на престол, понял, что советом Фока и его знаниям о будущих временах необходимо воспользоваться. Потому что это самое подходящее время разрешить «восточный вопрос» чужими руками. А иначе с Оттоманской Портой не справится — России просто не дадут ее сокрушить, и довести дело до логического конца.
И так же как Фок яростно боролся за сохранение маньчжуров, нужно было не допустить исчезновения понтийских греков и анатолийских армян — ведь если китайцы действовали относительно «мягко», культурно растворяя этнос, то турки просто вырежут всех сопротивляющихся через несколько лет, а остатки древних народов исламизируют. А тут можно поставить ширму, и действовать через нее, что сулит определенные перспективы.
— Такой ситуацией грех не воспользоваться, нужно полностью использовать момент, потом могут нам и не дать, по рукам ударят, когда в Лондоне, Париже и Вене опомнятся. Ведь не раз такое уже бывало в истории, сколько раз перед Босфором войска наши бывали…
Александр Михайлович остановился, он понимал, что став императором, он объединил «Александровичей» с «Михайловичами», а соответственно должен блюсти определенное равновесие, даже тогда, когда Российская империя как никогда близка к решению вековых устремлений. Ведь еще Екатерина Великая отчеканила медаль с изображением Святой Софии, которую вновь увенчал православный крест…
Глава 23
— Конфедерация дело такое — в ней нужно интересы всех учитывать. А без этого распад неминуем, если только нет могущественного врага, что прямо таки жаждет всех непокорных под нож пустить!
Фок усмехнулся — хоть и говорят, что политика грязное дело, но это только с одной стороны. А с другой, интересы твоей страны должны стать главным жизненным приоритетом, и лишь после этого соотнесены в той или иной мере к окружающим странам, в соответствии с принципом — что пойдет на пользу, а от чего следует отказаться, даже если выбор будет война. И сейчас, сидя в тишине кабинета, он постукивал мундштуком папиросы по столу, размышляя о возможных перспективах Балканской войны, которая не должна быть «Первой», а лишь единственной.
Беда всех малых стран в том, что они всегда есть объект политики, а отнюдь не субъект. Ими играют, а не они — примерно в том же отличие жены от проститутки. Женщины с «пониженной социальной ответственностью» могут лишь торговаться о цене на свое тело, а если и имеют выбор, то только по отношению к более денежному клиенту. И единственная возможность для них в жизни занять более достойное место только через брачный союз равноправных партнеров. Также и с малыми государствами — если они вступают в союз с более сильной державой, то с ними церемониться не будут — «нравиться не нравится, ложись моя красавица», как цинично, но верно, выразился один политик.
И вот тогда начинаются долгие душевные терзания — «а не продешевила ли я, может, следовало поднять цену»?! Но уже поздно суетится под клиентом — только получать «удовольствие»!
И как в жизни следует развод, как только задаются таким вопросом, так и в политике меняют союзника — «ничего личного, бизнес есть бизнес», как говорят в северном полушарии «Нового Света». Но по сути ничего для них не меняется — по окрику послушно раздвигают ноги, чтобы не быть изнасилованными теми, кто пишет законы — вот их к суду не притянешь. Да и нет сейчас таких судов, особенно где «право сильного» царствует.
Ситуация кардинально меняется, если малые страны заключают союз между собой, и через «брак по любви или расчету» отвоевывают себе «место под солнцем». И это «антанте корриаль», то есть «сердечное согласие» может быть весьма долгим и устойчивым, если стороны понимают, что вместе быть выгоднее, чтобы не быть изнасилованными сильными мира всего, и при этом можно самим искать подходящую жертву и ее «попользовать» от души, получив определенные преференции.
— Проще говоря «групповуху» устроить, чтобы как в песне — «если радость на всех одна»!
Фок фыркнул, припомнив следующие строки этой песни. Тоже произошло с Болгарией в 1913 году, когда она вышла из «брака» и попыталась навязать свои правила. И потеряла большую часть из того что приобрела, и кое-что свое от нее оттяпали — шакалов в жизни хватает, а загрызть подранка для них первейшее дело!
Балканские страны в той истории смогли объединиться только в рамках военного союза, но не консолидироваться в единое целое, пусть даже в форме конфедерации. А потому победив одряхлевшую османскую империю, они тут же стали игрушкой в «большой игре» — великие державы принялись решать их судьбу, к своему усмотрению, и извлечению собственной выгоды. А там и натравили их друг на друга, к всеобщему удовольствию «игроков», что тут же сделали ставки, и любовались на «собачью свалку»!
С Византийской империей, возродившейся как Феникс из пепла, такой номер уже не пройдет. Как не крути болгар семь миллионов, греков не меньше шести наберется, армян и прочих христиан на пару миллионов — на круг 15 миллионов выходит, а ведь это еще не все.
