Право на поражение - Эдуард Катлас

Лашан ухмыльнулся и сделал еще один шаг вперед. Аль'Шаур, держащий единственный на отряд зажженный факел, подошел поближе. Пылинки из трухи дерева засверкали, превращаясь из зеленоватых в яркие и блестящие. Впрочем, они были настолько мелкие, что сгорали моментально. И их было недостаточно много, чтобы вызвать большой огонь. Просто много-много искр возникло в какой-то момент вокруг Лашана, но все они быстро исчезли.

Лашан сделал еще несколько аккуратных шагов и остановился в дверном проеме, не решаясь двинуться внутрь. Протянул руку назад, и Аль'Шаур безмолвно передал ему факел. Мечник сунул факел вперед, вглубь дома.

Судя по тому, как это строение выглядело снаружи, это был очень простой дом — с одной комнатой, не больше. Возможно, именно поэтому мечник выбрал для осмотра именно его — чтобы сразу представить, что здесь было, избегая необходимости внимательно осматривать большой дом, находиться в котором могло быть опасно.

— Ничего, — сообщил мечник, водя факелом из стороны в сторону. — Если что-то здесь когда и было, то все это либо растащили, либо сожгли, либо … либо здесь никогда ничего и не было.

Аль'Шаур недоверчиво подошел и заглянул через плечо мечника. Пожал плечами:

— Может, это вообще был склад какой? Зерно хранили, или еще что? Не могли они все вынести. Давай посмотрим другие.

Но осмотр еще нескольких домов показал то же самое — абсолютно пустые помещения, в которых если когда что-то и было, то все это было давным-давно вынесено или сгнило до такой степени, что, в отличие от двери, разрушилось под собственным весом.

Ким подошел к возвышению в центре селения первым. Пока все остальные развлекались, исследуя дома и пытаясь отыскать хоть какие-то следы людей, когда-то здесь живших, Ким шел вперед. Он как будто забыл о своей слабости. О том, что еще недавно балансировал на грани жизни и смерти. Сейчас вор чувствовал прилив сил — и с каждым шагом, приближающем его к алтарю, он ощущал, что этих сил у него становится все больше и больше.

Возвышение — алтарь — целиком состояло из монолитного черного камня, блестящего даже в слабом свете фосфоресцирующих грибов. И на камне не было ни пылинки. Он как будто отталкивал от себя грязь, пыль, чуть ли не сам воздух. Но не оттолкнул Кима.

Наоборот, Кима он, казалось, притягивал. Манил ближе, придавая сил идти, почти бежать к нему.

— Молния! — окликнул его Брентон, пытаясь понять, что не так с вором.

Ким приостановился. Его рассудок был ясен как никогда. Он слышал опасение в оклике друга, более того, даже понимал, из-за чего оно появилось. Но не разделял этого страха. Что-то родственное было в этом камне прямо перед ним, что-то, что билось в унисон с его сердцем. Или заставляло его сердце биться в такт с силой черного алтаря.

— Дальше я один, — поднял руку Ким. — Просто следите.

И вор шагнул к черному постаменту.

Монолит был невысокий, чуть выше обычного обеденного стола, и Ким легко на него оперся обеими руками, наклонился вперед, как будто вглядываясь в глубину сверкающего камня. Сзади подходил Лашан с факелом, и теперь камень блестел не только зеленоватым, но и бледно-серебристым цветом, отдавая обратно чуть ли не больше света, чем вбирал в себя.

Но Киму было не до красот. Он все внимательней вглядывался в камень, пытался рассмотреть что-то в черной глубине, что-то такое, что могло быть доступно только ему.

А потом сморгнул, и вернулся из глубины камня на самую его поверхность. Чуть повернул голову, чтобы воспользоваться старым воровским приемом и посмотреть на вещь искоса. Такой взгляд помогает человеку заметить то, что невозможно увидеть, сколько бы ты ни пялил глаза.

Наконец Ким нашел то, что так его манило. Оторвал правую ладонь от камня, протянул ее куда-то почти к самому центру алтаря и выдернул, казалось что прямо из воздуха, или прямо из камня, дымчато-черный нож.

Простой внешне нож, абсолютно прямой, обоюдоострый, с неброской рукояткой и почти совсем без защиты. Но даже выдернутый из своего ложа, нож оставался практически невидимым — лишь слегка поблескивал в свете факела — не больше.

— Что такого в этом оружии, что ради него держали целый алтарь? — Вопрос задал Аль'Шаур, первый, кто подошел к алтарю вслед за Кимом. Вокруг собирался весь отряд.

— В нем сила, — тихо ответил Ким. — И я ее чувствую. Даже издали. Алтарь — ничто. Алтарь был создан этим ножом. За тысячелетия, просто для того, чтобы спокойно ждать хозяина.

— И теперь ты его новый хозяин?

— У него всегда один и тот же хозяин. Так он считает. — Ким улыбнулся. — Только не сочтите меня за идиота, разговаривающего с железками. Но этот нож не смотрит на внешность. А внутри — я его хозяин и всегда им был. Это нож убийцы. Нож вора. А я вор и убийца.

— Ну, ты еще неплохо готовишь, — постарался утешить друга Брентон. — Если ты не собираешься больше пялиться на эту плиту, то пошли дальше. Если собираешься — то выдерни мне из нее секиру, черный цвет мне идет.

Они оставили древнее поселение быстро, и не проверив больше ни одного дома. Кто и когда здесь жил — осталось тайной, похороненной под обломками столетий. Какая напасть заставила этих людей бросить свои дома, оставив своим дальним потомкам только один зачарованный нож — тоже.

Сейчас для всего отряда главным оказалось то, что на другом краю селения, в конце огромного грота, обнаружился еще один выход, которым они незамедлительно воспользовались. Никто не хотел оставаться в мертвом городе больше необходимого.

Ким, из-за отсутствия ножен, держал нож в руке. И тот как будто разговаривал с ним. Учил. Показывал новому перерождению хозяина, как много он может.

Первым дневной свет увидел Лашан. И именно мечник первым вышел на поверхность, прямо под яркие лучи полуденного солнца, поначалу ослепившего весь отряд.

Глава 3. Север

Чужеземцы

Этот выход не был спрятан, в отличие от того, по ту сторону скал, в другом королевстве, в другом, как им сейчас казалось, мире. Стены плавно расходились, пещера переходила в ущелье, сначала совсем узкое, но затем быстро расширяющееся.

Отвесные скалы справа и слева, конечно, создавали ощущение того, что они так никуда и не вышли. Но все меняло небо наверху. И солнце, освещающее грязных и усталых воинов.

В ущелье было тихо и безветренно. Каждый шаг Лашана, по-прежнему идущего впереди, громким и отчетливым эхом отражался от скал.

— Теперь надо бы потише, — бормотнул Брентон, топчась на месте. Тащить мага, по-прежнему находящегося в бессознательном состоянии, выпало ему. Рем положил Виктора на землю, и Гном никак не мог понять, как ему ухватиться поудобней, чтобы не сделать Виктору больно. От остальных помощи в эти мгновения ждать не стоило — все были увлечены небом, солнцем, воздухом, пахнущим хоть чем-то, кроме пыли подземелий.