Ребенок от мужа сестры (СИ) - Франц Анастасия

— Тея, я сам во всём разберусь. Не дуйся! Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, — поймал моё лицо в свои ладони, приблизил к своему. — Но, девочка моя, не стоит. Я мужчина и я смогу защитить тебя и Сашку. Всё будет хорошо, — и затыкал мой рот своими губами, когда я пыталась что-то сказать.

Невыносимый. Просто невыносимый мужчина, из-за которого я переживаю и места себе не нахожу, потому что, несмотря ни на что я боюсь его потерять.

Проснулась сегодня раньше Яна, который, в отличие от меня, сладко посапывал, прижимая к своей груди меня всё крепче, не давая выбраться или отодвинуться на миллиметр. Моя маленькая ладошка лежала на его груди. Аккуратно, чтобы его не разбудить, провела по груди, приподнялась и поцеловала.

Подняла голову, посмотрела, не проснулся ли мой мужчина. Нет — глаза закрыты, только дыхание учащённое. Рука, что лежала у меня на талии, сжалась крепче. Проснулся, но не даёт знать, что уже не спит.

Мои губы растянулись в улыбке.

— Ты не спишь, — тихо сказала, всё так же улыбаясь.

— Нет, малышка, — услышала в ответ. Его рука начала вырисовывать узоры на моей спине и талии, забираясь под тонкую материю пижамной маечки. — Соскучилась?

— Очень, — мурлычу нежной кошечкой.

Ян перекатывает меня одним рывком на себя, прижимая к своей груди.

— Всё будет хорошо, малышка, — говорит, угадывая мои страхи и переживания. — Я рядом, — и я знаю, что он будет рядом.

Сдержит своё обещание, что бы ни произошло. Я не знаю, что будет впереди, но мне так не хочется терять его.

Прижимаюсь к нему крепче, целую аккуратно в грудь, усыпанную багровыми пятнами, и так же аккуратно кладу голову на Яна. Обвивая его тело руками, словно не желая никому его отдавать. Будто он только мой. Бергер нежно ласкает моё тело, целуя в макушку.

Тея

Приехали с Яном в клинику мы с самого утра, потому как я была вся на нервах, и это видел мужчина. Хоть он и говорил, что всё будет хорошо, и мне не стоит так переживать и накручивать себя, но я всё равно не находила себе места.

Бергер сжимал мои руки в своих ладонях, целовал пальцы, нежно поглаживая кожу. Просил успокоиться, но материнское сердце оставалось не на месте. У нас не так много времени, и это убивает меня. Я боюсь, что не успеем, что Ян не сможет стать совместимым донором, тогда нам нужно будет больше времени, чтобы придумать, что делать. Есть один шанс, можно сказать, на миллион, и он должен стать именно нашим.

Мы сидели с Яном возле кабинета врача, который должен огласить нам результаты анализов и обследования. Мои руки дрожали. Вцепилась со всей силой в колени, но Ян аккуратно взял мои ладони в свои и ободряюще сжал.

— Тея, — окликнул он меня, и я повернулась в сторону мужчины. — Перестань нервничать. Ты делаешь только хуже себе, — я в ответ только киваю, потому как не могу сказать ни одного слова. Внутри что-то застопорилось и не хочет выходить наружу.

— Я тебе обещал, что сделаю всё возможно и невозможное, чтобы вылечить нашего малыша?

— Да, — голос немного охрип, поэтому пришлось откашляться, чтобы сказать более уверенно и чуть громче. — Да, ты говорил, Ян, но я всё равно переживаю и боюсь. Это внутри меня, понимаешь?!

Заглядываю ему в глаза, жду ответа. Хочу знать, что любимый мужчина меня понимает, что он так же переживает о нашем сыне, как и я.

— Тея, я понимаю, — кивает, сжимая мои пальцы. — Я тоже переживаю. Но я сделаю всё, малышка, чтобы ты больше никогда не чувствовала этой боли и страха, — тянет меня к своей груди, и я, не заботясь о том, что нас могут увидеть, льну к нему, как маленький, никому не нужный котёнок, чтобы меня защитили и подарили уверенность в завтрашнем дне.

Вдали мы увидели того самого доктора, что должен нам огласить результаты и всё рассказать. Я замерла, словно ожидая удара. Моё сердце остановилось вместе с пульсом. Только крепкие и надёжные руки Яна дали мне поддержку.

— Пошли, малышка, — Ян встал и потянул меня за собой.

На негнущихся ногах встала, но сделать шаг мне, казалось, было невозможно. Словно мои ноги были плотно и сильно прибиты к полу.

— Здравствуйте, — мужчина подошёл к нам. Любимый кивнул ему. — Прошу, — рукой пригласил войти в свой кабинет, открыв дверь.

Первый зашёл Ян, потянув за собой меня, потом и сам главврач клиники. Подойдя к своему столу, присел, взял в руки бумаги и пробежался взглядом по строчкам. Мой мужчина сел на стул рядом со столом. Я так же опустилась на стул, который стоял неподалёку.

Бергер не отпускал моей руки, только крепче сжал, гладя ласково тыльную сторону моей ладони в успокаивающем жесте.

— Что же могу сказать, — заговорил доктор после продолжительной паузы, внимательно изучив бумаги. — Ваш муж подходит в качестве донора, — в этот момент моё сердце замерло, ожидая продолжения. Я молилась богу, чтобы всё было хорошо, но вместе с тем переживала. За Яна. — На девяносто девять процентов, — из моих глаз тонкими ручейками потекли слёзы.

Глава 23

Тея

Не могу поверить в то, что слышу. Что всё реально, и результаты совместимости показывают почти сто процентов. Что у нашего малыша теперь есть все шансы выздороветь, и всё будет хорошо.

Из глаз льются слёзы радости, всхлипываю, а сильная рука, что держала меня, сжимает ещё крепче, не желая отпускать. Поворачиваю голову в сторону Яна и вижу, как он смотрит на меня, и уголки его губ приподнимаются — улыбается.

Чувствую, что он точно так же, как и я, счастлив. Счастлив, что мы поможем нашему малышу, что скоро он будет рядом с нами.

В душе поднимается буря радости, но вдруг одна мысль резко обрывает моё счастье. Ян. Не опасна ли операция для него? Против своей воли вижу тело Яна, распростёртое на операционном столе. Нет ли у него противопоказаний? А вдруг у него что-то серьёзное, и ему категорически запрещены такие нагрузки? Улыбка быстро меркнет. Грудь сдавливает тяжесть.

Прикладываю ладонь в том самом месте, где болит. Ян видит мой жест, хмурится, подрывается, подлетая ко мне. Приседает на корточки, заглядывает в глаза, пытается понять, что со мной.

— Тея, что с тобой? Сердце болит? — в глазах беспокойство, когда мужчина не обо мне в этот момент должен думать, а о себе.

Выдержит ли Ян операцию?

— Ян, а тебе ничего не будет угрожать? — кладу свою ладонь поверх его и крепче прижимаю к себе. — Я переживаю о тебе. Такое вмешательство… — но меня осторожно перебивают, не давая договорить.

— Тея, мы же вроде с тобой разговаривали. Я дал тебе обещание, что помогу нашему сыну, что бы ни было.

— Но… — хотела сказать, что не хочу терять и его. Что он дорог и очень важен для меня, не как отец моего ребёнка, а как мужчина, что очень давно поселился в моём сердце.

— Я мужчина. Я должен защищать свою женщину и ребёнка, даже если для этого мне придётся умереть, — от его слов по щекам хлынули новые слёзы, зажмуриваюсь, пытаюсь смахнуть их. Но родные руки смахивают большими пальцами слёзы, и Ян при докторе, не стесняясь, чуть подаётся вперёд и накрывает мои губы своими — такими желанными.

Слегка приоткрываю свои губы и целую в ответ. Нет, это не жаркий поцелуй, полный страсти, признаний. Он совсем другой. В нём много эмоций, но в первую очередь это нежность, тепло, желание защитить меня от всего мира, укрыть в своих надёжных объятиях. Как тогда, двенадцать лет назад.

Понимаю в этот самый момент, что не смогу его никогда и никуда отпустить. Что согласна бороться за него, потому что он мой. Целиком и полностью. Если придётся бороться со смертью — буду бороться с ней. Я не отдам его ни сестре, ни кому бы то ни было. Я люблю его.

Ян слегка отстраняется от меня, но тут же соприкасается своим лбом с моим, прикрываю глаза.

— Я люблю тебя, — слетает с моих губ всё то, что я так долго держала в глубине души.

Бергер замирает. Кажется, совсем не дышит, но потом выдыхает мне в губы судорожный стон.

— Повтори, Тея, — просит тихо, так, чтобы было слышно только мне.