Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро

Пири не скрывал радости:

Надо ли говорить, как я счастлив услышать, что Вы готовы снова испытать опасности Арктики.

На следующий день после Вашего письма пришло письмо от Аструпа: длинное, страстное и полное энтузиазма. Он безумно хотел бы отправиться в путь еще раз, и я был более чем рад сказать ему «да».

Мэтт также полон желания поехать снова, так что бо́льшая часть моей старой команды будет со мной.

Но между Куком и Пири возникли разногласия. Друзья Кука, узнав, что он изучал гренландских аборигенов, попросили его выступить с докладом в Королевском медицинском обществе в Бруклине. После лекции многие слушатели настоятельно советовали Куку написать книгу о его медицинских и антропологических работах. Главный аргумент звучал убедительно: уникальные наблюдения, измерения и фотографии, сделанные в Северной Гренландии, приобретут ценность для ученого мира только в том случае, если сам автор, основательно проанализировав их, сделает выводы. Согласившись с коллегами, Кук попросил у Пири разрешение на публикацию.

Казалось бы, исследования доктора Кука, оформленные в виде научного произведения, могут быть только плюсом для Пири – организатора и руководителя экспедиции. Но он отказал Куку.

В контракте были прописаны права Пири, и Кук подчинился, однако считал отказ несправедливым. Правда Кука состояла не только в законопослушности, но и в его собственных представлениях о честности и порядочности, и он известил Пири: «После второго и более внимательного рассмотрения вопроса об Арктике я определенно решил не участвовать в следующей экспедиции.

Я сожалею, что так поздно сообщаю Вам об этом, но надеюсь, что это не причинит Вам серьезного неудобства.

Если, однако, я могу быть чем-то полезен Вам при подготовке к будущей экспедиции, в частности, в то время, когда Вы находитесь в Европе, я буду очень рад помочь Вам».

Пири ответил:

Стоит ли говорить, что я крайне расстроился, узнав о Вашем решении. Оно не причинит мне серьезного неудобства, скорее это личное разочарование. Я получил письма от пары десятков врачей, которые хотят пойти со мной. Я планирую быть в Нью-Йорке в пятницу и субботу на этой неделе и надеюсь встретиться с Вами.

Пришло еще одно письмо:

Я сожалею, что Вы не поедете, но полагаю, что у меня нет возможности убедить Вас отказаться от Вашего взвешенного решения.

Миссис Пири была на четвертом месяце беременности и вновь сопровождала мужа. Хороший врач был необходим Пири, но Кук проявил твердость и не изменил решение. Тем не менее они остались друзьями, и по просьбе Пири перед отплытием «Фэлкона» Кук проверил здоровье каждого члена отряда.

На зимовку шли 14 человек: чета Пири и няня, врач Эдвин Винсент, Аструп и Хенсон, Самюэль Энтрикин – первый помощник, Ивлин Бриггс Болдуин – метеоролог, Хью Ли, Джордж Кларк, Джордж Карр, Джеймс Дэвидсон, Уолтер Свейн и Фрэнк Стоукс – художник, оплативший свое участие в экспедиции.

Слишком много! Предыдущая экспедиция Пири, если забыть о смерти молодого Вергоева, прошла на ура. Ее кажущаяся легкость и захватывающие результаты оказали лейтенанту медвежью услугу. Он увлекся. Куда делась его славная теория о том, что больших результатов следует добиваться малой группой? Добавлю: малой группой, в которую входит сам Пири! Ведь он – движущая сила, он – сгусток энергии, его воле подчиняются все и вся. Среди спутников нет второго Пири, да и не может быть.

План лейтенанта состоял в следующем. Весной отряд из восьми человек пересечет Гренландию. От скалы Флота три человека пойдут вдоль побережья на север и, может быть, посетят Северный полюс. Трое других будут держать курс на юг, нанося на карту неизвестное северо-восточное побережье Гренландии. Вторично преодолев белую пустыню уже новым путем, они возвратятся на зимовочную базу. Двое последних – охотники. Они заготовят мясо овцебыков на обратную дорогу для северного отряда и для самих себя.

План впечатляющий, но донельзя легкомысленный. Никакой связи между отрядами нет, на помощь друг другу путешественники прийти не могут. Люди, между тем, почти все новые и непроверенные. Вероятность беды при таких условиях чрезмерно велика.

В Гренландию Пири взял восемь осликов, почтовых голубей, стеклянную крышу для дома, против которой, кстати, возражал Кук. Но самым рискованным экспериментом, по мнению автора, были роды в Арктике. И я имею в виду не только здоровье матери и ребенка, но и тот дискомфорт и напряжение, которые должна была испытывать мужская часть колонии – десять человек (не считая врача и начальника). В первой Северо-Гренландской экспедиции никто из четырех членов команды не был в восторге от соседства с семьей Пири. Теперь семья пополнилась младенцем и няней, а мужское население увеличивалось в 2,5 раза. Странный и крайне экстравагантный эксперимент над своими коллегами поставил лейтенант.

3 августа «Фэлкон» подошел к берегу в заливе Инглфилд. Через неделю закончилось строительство дома, названного Энниверсари-лодж[33], и 20 августа судно ушло. 12 сентября Джозефина родила девочку весом 9 фунтов, получившую имя Мэри Анигито[34]. На протяжении всей зимы в Энниверсари-лодж из близких и далеких поселков приезжали люди, чтобы поглядеть на белую малютку и убедиться, что она состоит из плоти, а не из снега, как были уверены все местные. И тем не менее за Мэри закрепилось еще одно имя – Snow baby (Снежный ребенок). Джо приняла меры на случай своей смерти – с первых дней приучила кроху к бутылочке, подкармливая ее сгущенным молоком.

«Фэлкон»

К сожалению, рождение Мэри было единственным счастливым событием, за ним последовала череда неприятностей.

31 октября огромный айсберг откололся от ледника Боуден, подняв циклопический вал воды, обрушившийся на лед залива и берег. Новый катер и две лодки поселенцев были уничтожены.