В дебрях Камасутры - Светлана Славная

— Ты задаешь слишком много вопросов, — наконец выдавила она.

— Возможно. — Жрец отвернулся и как ни в чем не бывало двинулся дальше. — Твои враги — мои враги.

— То-то же, — заключила богиня, постепенно приходя в себя.

Жрец отодвинул тяжелый засов и, сняв со стены факел, прошел внутрь маленькой комнатки.

— Ты, кажется, говорила, что их будет трое?

— А что, они уже успели размножиться? — хихикнула Сонька, протискиваясь следом.

— Скорее наоборот.

На земляном полу неподвижно лежали Птенчиков и Сыроежкина. Тело Гвидонова исчезло. Сонька привалилась к стене:

— Этого просто не может быть...

Резко обернувшись к жрецу, она схватила его за руки и принялась трясти:

— Ты должен его найти, слышишь? Срочно! Отправляйся сейчас же.

— А может, я сначала с оставшимися разберусь, пока они тоже куда-нибудь не исчезли?

— Я сама с ними разберусь! — заорала Сонька. — Отправляйся немедленно! — Жрец не двигался с места. Сонька окончательно вышла из себя: — Может, ты хочешь, чтобы я сама по джунглям бегала? Лучше не зли меня, а то...

Жрец так и не успел ознакомиться с перспективами своего дальнейшего бытия, потому что их спор был внезапно прерван надрывными воплями, доносящимися с улицы. Сердце богини сжалось от дурного предчувствия, и она, забыв о жреце, помчалась по узкому коридору к выходу. Выскочив на свет, она едва не столкнулась с нянькой Василия Салтановича, издающей душераздирающие стенания:

— Юный Мозгопудра, божественный сын Кришны, пропал! — Эта речь лишила женщину последних сил, и она со всего маху рухнула к ногам богини.

Смысл услышанного медленно проникал в Сонькино сознание. Ноги почему-то стали тяжелыми и какими-то чужими, в глазах потемнело, богиня пошатнулась и чуть не составила компанию распростертой перед нею нянькой. Когда сзади ее подхватили сильные мужские руки, она услышала голос верховного жреца, показавшийся ей удивительно родным:

— Теперь я понимаю, почему ты спешила избавиться от этих людей, — глухо произнес он, прижимая Соньку к себе. — Только последний негодяй мог похитить невинное дитя.

— Гвидонов, подлец, что же ты натворил? — простонала Сонька, в отчаянии цепляясь за жреца. — Боренька, какое счастье, что ты рядом! Найди их, умоляю. Без сына я пропаду...

— Я все сделаю, не волнуйся. — Жрец взял девушку за подбородок и аккуратно вытер слезы с ее лица. — Иди в храм, успокойся и приведи себя в порядок. Великая богиня Каа-ма не должна показываться на людях в таком виде.

— Но я тоже хочу участвовать в поисках, — попыталась возразить Сонька.

— Ты ведь только что говорила, что не пристало богине по джунглям бегать. Так? — жестко спросил жрец.

— Да, но...

— Вот и иди, — отрезал Брихадаранья, сверля Соньку своим магнетическим взглядом. — Я распоряжусь насчет поисков, а сам завершу наше дело, пока эти чужестранцы не натворили новых бед.

Жрец наклонился к Соньке и понизил голос до свистящего шепота:

— А может, их все-таки лучше?..

Он с силой чиркнул ладонью по собственному горлу, словно собираясь избавиться от бритой головы.

— Нет-нет, ни за что! — Сонька в испуге замахала руками. — Ты же знаешь, как я к этому отношусь. Лучше влей им еще дурманящей настойки, чтоб не очнулись раньше времени.

— Зря, — обронил вместо прощания жрец и, прихрамывая, отправился улаживать дела.

Егор выбрался из своего укрытия, подошел к ребенку и торжественно произнес:

— Мы с тобой одной крови — ты и я!

Мальчишка нехотя оторвался от своих камешков и окинул Гвидонова оценивающим взглядом:

— С чего ты взял?

Егор опешил:

— Так Закон Джунглей же...

— Первый раз слышу такую ерунду. — Мальчишка поднял с земли камень и ловко метнул в огромного белого попугая, с любопытством прислушивающегося к разговору. — Не можем мы быть с тобой одной крови. Я — Раджагрих Сиддхартах Мозгопудра, божественный сын Кришны.

— Брешешь, — убежденно заявил Гвидонов — Ты — лягушонок Маугли.

Он опустился на землю рядом с мальчишкой и с наслаждением вытянул усталые ноги.

— Кто ты такой, чтобы называть меня лягушонком? — нахально прищурился пацан.

— Я-то? Багир. Большой пантер. Черт, как же кружится голова...

Галлюцинации продолжались. На площадку легла темная тень, за ней еще одна, и еще... Из-за огромных валунов медленно появлялись волки.

— Ексель-моксель! — на чистейшем русском языке произнес Раджагрих Сиддхартах, сын Кришны, скрываясь за спиной Егора.

— А, Свободный Народ, — зевнул Гвидонов. — Пришли на Скалу Советов, побазарить о насущных проблемах?

Волки плотоядно облизнулись.

— Сделай что-нибудь, — зашептал сын Кришны.

— Не паникуй, Маугли, это всего лишь глюки.

Волки начали неторопливо сжимать кольцо. Маугли заскулил от страха.

— Эх ты, лягушонок, — вздохнул Гвидонов, откашлялся, взглянул на волков и торжественно произнес:

— Доброй охоты!

— Ты что, обалдел? — взвыл пацан и больно ткнул Егора в спину. — Они же нас сожрут!

Гвидонов виновато развел руками:

— Ну, извини, ошибся маленько. — Он снова прочистил горло. — Мы с вами одной крови — вы и я!

Маугли обреченно закрыл голову руками и сел на песок.

— Что молчите? — продолжал меж тем Егор. — Где отзыв на пароль? Кто тут у вас за старшего... в смысле, вожак?

Тут он сообразил, что забыл включить зоотранслейтор, и с силой дернул себя за ухо.

— Про кровь — это уже интересней, — прорычал один из волков, переминаясь на крепких лапах. — Чур, человечий детеныш мой!

— Но-но! — возмутился Егор. — Закон Джунглей — это тебе не хухры-мухры, его уважать надо. Так что зубы зря не скаль, людей есть вам не полагается.

— Вот это новость, — удивились волки, делая еще несколько осторожных шагов вперед. — Это еще почему?

Егор напряг память и процитировал бессмертное творение Киплинга:

— «Человек — самое слабое и беззащитное из всех живых существ, и трогать его недостойно охотника. Говорят также — и это правда, — что людоеды со временем паршивеют, и у них выпадают зубы».

Волки затрясли головами, тихонько повизгивая, что, вероятно, означало крайнюю степень веселья.

— Это не правда, — «отсмеявшись», заявил матерый волк со шрамом на морде. — Зубы остаются в полном порядке.

— Ах так? — разозлился Егор. — А ну в глаза смотреть, волки позорные!

Желтые зрачки злобно уставились на Егора. Гвидонов сконцентрировался и через загружающие линзы зоотранслейтора, с которыми он после приезда в Индию не расставался, принялся проводить волчий ликбез, внушая серым хищникам «Закон Джунглей», опубликованный Киплингом пару тысячелетий спустя. Не выдержав информативного перенапряжения, волки опустили головы и поджали хвосты.

— То-то же, — удовлетворенно хмыкнул Гвидонов, — Ни один зверь в джунглях не может выдержать человеческого взгляда. Ну как, Свободный Народ, теперь осознали, кто здесь хозяин?

— Ты хозяин, — проскулили волки. — Но человечий детеныш все равно наш. Уж больно жрать охота.

— Обойдетесь. — Гвидонов нахмурился, припоминая текст Киплинга. — Закон Джунглей гласит, что жизнь детеныша можно выкупить. Как полномочный Багир, я обещаю вам буйвола, жирного, только что убитого буйвола, всего в полумиле отсюда, если вы примете человечьего детеныша в стаю...

— Я не хочу к ним в стаю! — в ужасе завопил Маугли.

— Извини, увлекся. Не надо его принимать в стаю, живите спокойно.

— Буйвол! — заволновались волки. — Так это же совсем другое дело! Веди скорее, мы согласны.

Гвидонов озадаченно почесал в затылке:

— Слышь, Маугли, ты случайно не знаешь, где тут у вас водятся буйволы?

— Нет, — преданно глядя на «Багира», ответил пацан.

— Тогда нам остается только драться. Доставай Красный Цветок.

Маугли оглянулся вокруг, подскочил к подножию скалы и выудил из кустов алый бутон:

— Годится?

Егор посмотрел на него с сожалением:

— А сам-то ты как думаешь? Эх, пора бы мне проснуться...

— Буйвол! Когда ты отдашь нам буйвола? — нетерпеливо подвывали волки.

— Сразу, — великодушно пообещал Гвидонов. — Как только мы его найдем.

А что его искать? Буйволы любят поваляться а болоте, где побольше ила. Лежат и греются часами в горячей грязи.

Серьезно? — обрадовался Багир. — Это здорово упрощает нашу задачу. А до болота далеко?

— Разве ты не знаешь, Хозяин джунглей? — удивились волки. — Нужно всего лишь спуститься с холма!

Буйволы и правда нежились в зарослях тростников, время от времени лениво пофыркивая и поворачивая свои огромные серо-синие тела. Длинные, загнутые назад рога и диковатый взгляд не предвещали ничего хорошего.

— Ну, давай же, — поторапливали Гвидонова волки. — Вон тот, крайний, очень аппетитно выглядит!

Егор взглянул на мускулистую тушу, способную затоптать человека насмерть, и подумал, что белая горячка на деле оказывается куда опаснее, чем он предполагал.