Числа. Бесконечность - Рейчел Уорд

Возможно, я должен предупредить ее о Мии…

Беру карандаш. Солдат демонстративно закрывает глаза. Он хочет сказать мне, что не будет читать мой ответ. Снова поворачивается спиной.

Кончик карандаша подрагивает над листком бумаги. Что написать? Правда ли этот тип не будет читать мое сообщение? Что помешает ему развернуть листок, как только он выйдет за дверь? Я на его месте так бы и поступил. Почему Сара решила довериться ему?

Я увидел его число, когда он вошел. Проживет еще долгие годы. Выживет. Но он не похож на человека, который должен выжить. Есть в нем какая-то слабость. Слабость души и тела. Что-то не сходится. Не думаю, что стоит полагаться на его помощь.

Пишу ответ. Получается полная хрень: «Не доверяй никому. Я вернусь. XX».

Сворачиваю листок.

— Спасибо, — говорю, и солдат оборачивается, берет письмо и кладет его в карман. Я киваю ему, и он уходит.

Я снова остаюсь наедине со своими мыслями. Числа Савла и Мии мерцают у меня перед глазами.

Сара

Свет по-прежнему горит. Слышу, как в двери поворачивается ключ. С тех пор как мне приснился тот сон, я так и не могу заснуть. А теперь еще и Марион возвращается.

— Пошла вон, корова! — кричу. — Не лезь!

Мия начинает просыпаться. Дверь открывается, но на этот раз на пороге стоят люди в белых халатах.

Все, дождались. Теперь деваться некуда. Они пришли за нами.

Кто-то хватает Мию и поднимает ее. В полусне она начинает визжать и брыкаться. Я не могу ей помочь. Меня стаскивают с кровати и заламывают левую руку за спину.

— Уберите руки! Отвалите!!!

Меня волокут к двери. Мию уже унесли. Я вижу, как она вырывается, слышу, как она кричит во весь голос.

— Что вы делаете? Что вам надо?

Мию заносят в одну комнату, меня заталкивают в другую.

В комнате огромное окно. Через него я вижу Мию. Ее кладут на кровать. Она мечется, но что она может поделать со взрослыми людьми? Они опутывают ремнями ее руки и ноги. Глазам не верю. Это возмутительно.

— А ну прекратите! Оставьте мою дочь в покое! Оставьте ее в покое!

Кто-то дает мне пощечину, и я в шоке замолкаю.

Теперь они обматывают ее проводами. Сволочи! Что, черт возьми, они делают? Она ведь совсем малышка!

Ко мне подходит мужчина. На нем тоже белый халат. Лицо у него как будто расплющенное.

— Сара, — говорит, — пожалуйста, выслушайте меня.

— Кто вы такой, мать вашу?!

— Я доктор Ньюсам. Я руковожу обследованием Мии. Нам нужно провести замеры кое-каких параметров.

— Какое обследование? Какие замеры? Вы не врачи, а душегубы!!!

— Мы проводим научную оценку ее выдающихся способностей. Кто-то должен быть там рядом с нею. Пойдете?

— Да, да, конечно. Пусть этот идиот отпустит мою руку, я иду.

— Хорошо. Отпустите ее.

Вхожу в комнату. Мию уже успели опутать проводами, датчиками и присосками с ног до головы.

— Боже мой, Мия! — подлетаю к ней.

— Ма-а-а-ма-а-а!!!

— Все в порядке, солнышко, все в порядке.

В комнате установлено множество мониторов, миллион табло, пультов и прочей аппаратуры. Техники под руководством доктора Ньюсама настраивают их и готовят к работе.

Он склоняется над Мией.

— Посмотри мне в глаза, Мия, — говорит. — Что ты видишь? Не волнуйся. Можешь ничего не говорить, просто посмотри.

Мия отворачивается от него.

— Имел место краткий зрительный контакт. Зафиксировали? — спрашивает Ньюсам своих ассистентов.

— Да, есть, — отвечает один из них.

— Вы не могли бы аккуратно повернуть ее? — просит Ньюсам. — Так, чтобы она смотрела на вас?

Я делаю, как он просит, лишь бы он больше не прикасался к ней. Как только наши взгляды встречаются, все ее личико сморщивается. Она отчаянно пытается схватить меня за руку.

— Есть сигнал?

— Да, хороший и четкий.

— Что ж, базовые параметры настроены, — говорит он. — Мы готовы.

Техники выходят за дверь.

— Что происходит?

Ньюсам поворачивается ко мне:

— На время этой части процедуры мы должны оставить вас. Будьте рядом с Мией, успокаивайте ее.

— Что за испытания вы проводите? Вы будете использовать рентген? Поэтому уходите? Мне, наверное, нельзя оставаться здесь. Ребенок…

— Все будет хорошо, — перебивает он и закрывает за собой дверь.

Я слышу, как дверной засов закрывается снаружи.

С этой стороны большой прямоугольник, в который я смотрела из другой комнаты, как в окно, выглядит как зеркало. Я вижу лишь эту мрачную комнату, где заперты мы с Мией. Я знаю, что они все смотрят на нас. Чувствую себя то ли экспонатом в музее, то ли животным в зоопарке. Я знаю, что они видят меня, знаю, что они слышат меня.

— Здесь очень жарко, — говорю я, обращаясь к зеркалу. — Вы не могли бы выключить отопление или включить вентиляцию?

— Да, разумеется, — громыхает откуда-то голос Ньюсама. Поднимаю глаза и вижу над зеркалом громкоговоритель. — Сейчас все уладим.

Мия поскуливает, пытаясь высвободиться из ремней.

— Постарайся полежать неподвижно. Минутка, и все, — говорю. Затем снова поворачиваюсь к зеркалу. — Становится еще жарче.

— Ничего страшного, не волнуйтесь. Возникла неполадка в системе отопления. Ее уже устраняют.

— У вас там тоже жарко?

— Да, да, вся система барахлит.

— Нам нечем дышать. Вы не могли бы открыть дверь?

И с меня, и с Мии льется пот. У нее влажный лобик, покрасневшие щечки. Из одежды на ней только футболка и штанишки.

— Мия сильно вспотела, — говорю. — Надо снять с нее футболку. Мне придется отсоединить эти штуки, которые вы прилепили к ее голове.

— Сара, не трогайте датчики. Слышите? Не трогайте их. Мы снимаем ключевые показатели, которые помогут нам провести анализ.

— Какой анализ? Какие показатели? Вы мне так ничего и не объяснили. Что вы делаете?

— Позже объясню. Пока просто побудьте с Мией.

— Высокая температура — это часть вашего обследования?

— Нет, просто возникли проблемы в системе центрального отопления, как я уже сказал. Но нам необходимо продолжить обследование. Пожалуйста, посидите с Мией.

Я сажусь на кровать, но не потому, что он велел. Ноги вдруг становятся ватными. С меня льется пот, мне трудно дышать. Мии тоже очень плохо: она мотает головой и отчаянно стонет. На лице проступают красные пятна, как тогда. Это может плохо кончиться.

— Какая здесь температура? — спрашиваю.

— Тридцать градусов.