Старый английский барон - Клара Рив

— Кроме них, — продолжил молодой Уайет, — еще многие едят хлеб и пьют вино моего господина и молят Бога за своего благодетеля. Его слух всегда внемлет чужой нужде, а рука готова облегчить ее, и он всегда готов разделить с добрым человеком его радость.

— Он безупречен во всем! — воскликнул Эдмунд. — Я всей душою хотел бы уподобиться ему! О, если бы мне это удалось хотя бы в малой степени!

Эдмунд не уставал слушать о делах этого поистине замечательного человека, а Уайет — рассказывать о них, и в продолжение всех трех дней пути их разговор не смолкал.

На четвертый день, когда они почти достигли цели своего путешествия, в сердце Эдмунда закралось сомнение, встретит ли он радушный прием. «Что же, — сказал он себе, — если сэр Филип будет со мною холоден, досадуя, что я так долго пренебрегал его приглашением, и не пожелает мне помочь, это будет лишь справедливо».

Он послал Уайета вперед уведомить сэра Филипа о своем приезде, а сам остался ждать у ворот, терзаемый сомнениями и тревогой перед грядущей встречей. Сбежавшиеся слуги радостно приветствовали Уайета.

— Где наш господин? — осведомился он.

— В гостиной.

— У него гости?

— Нет, только домашние.

— Тогда мне следует явиться к нему. Он вошел к сэру Филипу.

— А, Джон! — сказал тот. — Добро пожаловать домой. Надеюсь, ты оставил родителей и родных в добром здравии.

— Все здоровы, слава богу! Они передают глубочайшее почтение вашей милости и, что ни день, молят Бога за вас. Осмелюсь спросить, как здоровье вашей милости?

— Не жалуюсь.

— Хвала Всевышнему! Сэр, мне надо вам кое-что сообщить. Я приехал не один, а в сопровождении одного юноши, который проделал весь этот путь со мною и у которого к вашей милости, по его словам, дело большой важности.

— Кто он такой, Джон?

— Мастер Эдмунд Туайфорд из замка Ловел.

— Ах, вот как, юный Эдмунд! — воскликнул сэр Филип с удивлением. — Где же он?

— У ворот, сэр.

— Почему ты оставил его там?

— Он попросил меня прежде осведомиться, угодно ли вам будет его принять.

— Веди его скорее сюда! — распорядился сэр Филип. — Да скажи, что я ему рад.

Джон поспешил передать слова своего господина Эдмунду, и тот молча последовал за ним. Низко поклонившись сэру Филипу, он остался стоять у дверей. Сэр Филип протянул ему руку и велел приблизиться. Эдмунд с трепетом подошел к нему, упал на колени и, взяв руку рыцаря, поцеловал ее, молча прижимая к сердцу.

— Добро пожаловать, молодой человек! — произнес сэр Филип. — Смелее, расскажите мне, что привело вас ко мне?

Эдмунд глубоко вздохнул и наконец отважился нарушить молчание.

— Я проделал столь дальний путь, благородный сэр, чтобы броситься к вашим ногам и умолять о защите. Лишь Бог да вы один — моя надежда!

— Я рад тебе всем сердцем! — ответил сэр Филип. — С нашей последней встречи ты так возмужал — надеюсь, и духом тоже. Я слышал о тебе немало хорошего от тех, кто знал тебя во Франции. Я помню о своем обещании, которое дал тебе много лет назад, и готов исполнить его, если ты не совершил ничего, что поколебало бы лестное мнение, сложившееся у меня о тебе прежде. Я сделаю для тебя всё, что согласно с требованиями чести.

Он протянул руку, поднимая молодого человека с колен, и Эдмунд снова поцеловал ее.

— Я приму ваше покровительство только на таком условии, сэр, и, если когда-нибудь обману ваше доверие или злоупотреблю вашею добротой, — отрекитесь от меня в ту же минуту!

— Довольно, — остановил его сэр Филип. — Встань же и дай мне обнять тебя. Я поистине рад тебе!

— О, благородный сэр! — воскликнул Эдмунд. — Я должен рассказать вам странную историю, но только наедине, чтобы лишь Небо было свидетелем нашего разговора.

— Хорошо, — согласился сэр Филип, — я готов тебя выслушать. Но прежде подкрепись с дороги, а затем снова приходи ко мне. Джон Уайет прислужит тебе.

— Я не голоден, да и не смогу проглотить ни куска, пока не поведаю вашей милости о своем деле.

— Ну что же, — сказал сэр Филип, — тогда идем со мною.

Он взял юношу за руку и направился в другую комнату, оставив своих друзей гадать, что за дело могло привести сюда этого молодого человека. Джон Уайет сообщил им всё, что ему было известно о происхождении Эдмунда, его характере и положении.

Усадив своего юного друга, сэр Филип молча выслушал его удивительный рассказ. Эдмунд коротко поведал рыцарю о наиболее значимых событиях своей жизни, начиная с их первой встречи, когда он пришелся так по душе сэру Филипу, вплоть до своего возвращения из Франции. А всё случившееся в дальнейшем он изложил пространно, не упуская ни одной важной подробности, глубоко и прочно запечатленной в его памяти. Повествование с каждою минутой всё более захватывало сэра Филипа. Порою, молитвенно сложив руки, он возводил очи к Небу, ударял себя в грудь, вздыхал, громко восклицал, а когда Эдмунд пересказывал свой сон, его слушатель, затаив дыхание, напряженно вглядывался в юношу. Внимая же описанию потайной комнаты, он сокрушался, трепетал и едва сдерживал слезы от волнения. Наконец Эдмунд передал весь разговор со своей названой матерью и показал драгоценности, доказывавшие его знатное происхождение и ужасную смерть той, что подарила ему жизнь. Тогда сэр Филип бросился к нему, прижал к груди и, не в силах говорить, громко зарыдал. Его чувства нашли выход в отрывочных бессвязных восклицаниях:

— Сын моего ближайшего друга! Драгоценный потомок славного рода! Дитя Провидения! Возлюбленный Небесами! Приди ко мне! В мои объятия! Сюда, к моему сердцу! С этого часа я твой родитель, а ты мой сын, мой наследник! Едва я впервые увидел тебя, разум сказал мне, что ты — точное подобие моего друга, и мое сердце отверзлось навстречу тебе, отпрыску лорда Ловела. Меня охватило странное предчувствие, что мне суждено стать твоим защитником. Я уже тогда был готов усыновить тебя, однако Небеса устроили всё к лучшему: Они избрали тебя, дабы свершилось это открытие, и в назначенный Ими час привели в мои объятия. Хвала Создателю за чудеса, что Он творит ради потомков рода человеческого! Всё, что произошло с тобою, случилось Его соизволением, и Он не оставит тебя и впредь. Я же надеюсь послужить Его орудием, что покарает виновных и возвратит права и титул осиротевшему сыну моего друга. Этому служению я посвящу себя, сделав его делом моей жизни.

Исполненный восторга и благодарности, юноша дал волю своим чувствам. Так сэр Филип и Эдмунд провели несколько часов, забыв о времени: один расспрашивал, другой рассказывал, вновь и вновь повторяя каждую деталь удивительной истории.