Секретный Дозор - Юрий Мишин

— Спасибо за приглашение, но некогда. Меня тоже ждут. А обстановка самая подходящая, да и время тоже, — Борис Яковлевич покусал нижнюю губу. — Вы не ответили на мой вопрос.

— Извольте, нет. Я считаю это пережитком нашего темного прошлого, так сказать родимым пятном…. Вы ожидали другого ответа?

Фадеев вновь двинулся вперед. Мне невольно пришлось пойти за ним.

— Темного… Честно сказать, да, — проговорил он, наконец. — Вы даже не представляете насколько темного…

— Еще бы! — вырвалось у меня. — «Почем опиум для народа?». Помните?

— Я почти уверен, Сережа, что вам снятся странные сны, — не обращая внимания на мою реплику, продолжал говорить Борис Яковлевич. — Вы также в некоторой степени можете предугадывать будущее, считая это врожденной интуицией. Я не ошибся? Это так?

Это было действительно так. Иногда мне снились кошмары, гораздо реже хорошие сны, но и те и другие были необычны. Кроме того, с самого детства я всегда знал, кто из членов семьи возит сейчас ключом в замочной скважине. Да много чего со мной случалось удивительного, но беседующий со мной невидимка никак не мог этого знать.

— Откуда вы собственно…?

Своим вопросом Фадеев опять поставил меня в тупик. Хотя мы с Даниловым и не знали, о чем пойдет речь при первой встрече с невидимкой, считалось, что это будет похоже на обычную вербовку. Поэтому и инструктировал шеф меня соответствующе. Предположить ход разговора с Борисом Яковлевичем не мог никто и, следовательно, мне приходилось импровизировать. Насколько удачно — покажет будущее.

— Знаю, точнее, догадываюсь, что так должно быть. По крайней мере, в теории, — проговорил, он медленно удаляясь.

Я ускорил шаг, догоняя Фадеева, и сказал ему в спину:

— Борис Яковлевич, — вы же не о снах хотели со мной поговорить. — А о чем-то связанном с работой.

— А это и связано со службой, молодой человек, — Фадеев снова взял меня под руку. — Выслушайте меня внимательно, Сережа, как бы вы ни отнеслись к тому, что я буду говорить. Меня просили сделать это некоторые мои…, - он запнулся, подыскивая подходящее слово.

«Невидимки», — чуть было не ляпнул я.

— Товарищи, — наконец нашелся Борис Яковлевич. — Потом я представлю вам доказательства, захотите вы этого или нет.

— Ну, хорошо. Слушаю вас Борис Яковлевич, — сказал я довольно запальчиво, — и очень надеюсь, что вы мне не предложите ничего противозаконного. Сами знаете, где служим. А ваши товарищи, окажутся вполне лояльными к нашей стране и конституционному строю людьми.

Я не удержался-таки от небольшой шпильки, но, как мне показалось, Фадеев не обратил на нее никакого внимания.

— Лояльными? — рассеянно переспросил он. — Наверно, хотя это не так важно. Скорее всего, не все, и не к стране, но все-таки лояльными. Я вам о них расскажу. Не беспокойтесь. А вот уж людьми, извините, вряд ли.

Он неожиданно перевел блуждающий по окрестностям взгляд на меня, видимо ожидая какого-то вопроса. Но я, молча, ждал.

Тогда Фадеев, пожав плечами, сказал:

— Итак…

При этом он словно несколько подтянулся, сутулая спина выпрямилась, а голос стал значительнее, приобретя приятные и вместе с тем властные оттенки. Выдержав паузу, Борис Яковлевич продолжил:

— Вы, коллега, должны знать, что помимо привычного вам, как и подавляющему большинству людей, человеческого мира, в котором вы живете, который видите ежедневно и, который считаете единственно возможным, существует и другой мир. Он недоступен для восприятия, подчеркиваю, абсолютному большинству особей вида Homo sapiens. То есть людей. Этот мир носит название Сумеречного мира…

— Почти как у Роберта Желязны, — вставил я.

Фадеев строго посмотрел на меня и одернул:

— Не отвлекайтесь, молодой человек. Желязны хотя и имел некоторые способности, но был очень слабым Иным. Он был даже гораздо слабее меня.

— Кем, кем? — переспросил я.

Слово «Иной», «Иные», вызвало у меня какие-то смутно знакомые ассоциации. Где-то я его слышал уже… Причем не так давно. И это было очень важно, но, к сожалению, я никак не мог вспомнить. Мешал монотонно вещающий Фадеев.

— Иным, — повторил Борис Яковлевич. — Иные, это почти всегда бывшие люди, развившие в себе данные от природы некоторые магические, способности. Тем самым они перестали быть людьми. Кстати, в некоторых случаях человек уже рождается Иным. Но обычно это случается у низших Иных. Я имею в виду, к примеру, вампиров или оборотней.

— Я всегда знал, что моя соседка снизу — ведьма. Она слышит все, даже работающий копм, и требует его выключить. — пожаловался я. — Но я слушаю вас внимательно, Борис Яковлевич, продолжайте.

— Отнесись к этому серьезно, Сергей. Я тоже Иной. То есть не человек…

— Люблю книги и фильмы про мутантов, — мечтательно сказал я. — Когда превращаться будете? И самое главное в кого? Это я к тому, что бы успеть убежать.

Фадеев задумчиво посмотрел на меня и произнес:

— И зачем я тебе это все рассказываю?

— Как зачем? — удивился я. — Товарищи ваши просили.

Борис Яковлевич помолчал и продолжил:

— Ну ладно. В конце концов, это не мое дело, а их…

— Кого? — живо поинтересовался я. — Товарищей?

— Товарищей!

Я видел, что Фадеев начинает терять терпение и, решив его больше не напрягать смиренно произнеся:

— Прошу прощения. Я весь во внимании.

— Так-то оно лучше, лейтенант. Продолжим. Иные обладают различными способностями. Все зависит от имеющейся у них Силы. Как у спортсменов. Кто-то может пробежать сто метров за восемь секунд, а кто-то и за семь. Но все они спортсмены. Так и у Иных. Есть сильные. Есть слабые.

— А вы? — спросил я.

— Я? Я, Сережа, очень слабый Иной. Всего лишь шестой уровень. Даже немного меньше. Но бывают и слабее меня. Тот же Желязны не дотягивал и до седьмого. Сильнее меня Иные пятого, четвертого уровней. Ну и так далее.

— Жаль.

— Да, жаль, — Фадеев грустно вздохнул, — но я привык. И потом лучше быть слабым Иным, чем просто человеком. Так мне, по крайней мере, кажется. Но независимо от Силы, от своего уровня, все Иные обладают способностью входить в Сумеречный мир. При этом они становятся невидимыми в вашем, человеческом мире. Лично я полагаю, что это основное отличие Иного от человека. Хотя есть и другие мнения. Например, умение оперировать Силой.

«Вот оно, — подумал я. — Вот ответ на основной вопрос». Как все оказалось легко. И Данилов почти полностью прав в интерпретации механизма невидимости. А может не легко? Может быть, это только кажущаяся легкость. Они ведь себя и людьми-то не считают. Не факт, что Фадеев, этот полумонстр говорит правду. Кстати, не забыть, что он хотел представить мне какие-то доказательства… Вероятно, правдивости своих слов. «Хорошо, что я все-таки взял ружье, — я машинально поправил слегка сползший с плеча ремень и тут же испугался, — а вдруг они и мысли читать могут». Мельком взглянув на Бориса Яковлевича, решил, что навряд ли. Он продолжал спокойно излагать, ни дать ни взять, словно преподаватель в школе.