Тропа. История Безумного Медведя - Андрей Ветер

Индейцы были раздеты, оставив на себе лишь лоскуты набедренных повязок да колчаны со стрелами. Они мчались к урчащему стаду, взяв в левые руки луки и вложив в них стрелы. Их охотничьи лошади неслись к бизонам во всю прыть, они не нуждались в управлении, приученные забегать справа от быка и скакать рядом до тех пор, покуда громадное животное не рушилось на землю.

Странный Медведь врезался в чёрный поток бизонов, текший между холмами и временами накатывающий на склоны гудящими волнами. Оказавшись посреди стада, под которым содрогалась земля, Медведь в мгновение ока подлетел к жирной корове и вогнал в неё две стрелы. Сердце его учащённо билось от захватившего его азарта и восторга.

Стадо разделилось. Основная часть продолжала бежать неуклонно вперёд, а несколько групп голов по пятьдесят кинулись куда-то влево, то рассыпаясь на ещё более мелкие кучки, то вновь собираясь в общую массу. Многие охотники пустились именно за этими бизонами, так как знали, что вскоре путь животным преградит отвесный берег реки, на котором рогатые великаны найдут свой конец. Добыча обещала быть богатой. Теперь всадники не стреляли, но с особым остервенением кричали, вселяя в коров ужас.

Внезапно тёмно-коричневые волны обезумевшего стада, катившиеся вперёд, забурлили и прекратили свой стремительный бег: это первые ряды бизонов сорвались вниз, а следовавшие за ними пытались повернуть обратно, но могучая лавина давила сзади и сбрасывала коричневые тела в пропасть. Животные в величайшем смятении бились друг о друга, но продолжали двигаться вперёд, стараясь увернуться от кричавших охотников, которые умело теснили их к отвесному берегу. Некоторые быки с яростным рёвом кинулись на всадников, почувствовав, что эти хрупкие фигурки на лошадках гораздо проще смести с пути, чем мычавшую груду своих рогатых собратьев.

Странный Медведь отъехал чуть в сторону вместе с тремя другими Оглалами и наблюдал за грандиозным побоищем. Такое зрелище могло предстать Лакотам лишь во времена их предков, когда они жили далеко от этих мест, не владели лошадьми и всегда добывали мясо, загоняя бизонов в ловушку и сбрасывая со скал.

Золотистая от солнца пыль, которая до этого заволокла всю округу, медленно стала отплывать, уносимая мягким ветром, и открывала пространство, по которому зигзагами носились немногие бизоны, сумевшие повернуть обратно.

Дикари направили своих скакунов к более пологому спуску и вскоре добрались до места, где вдоль реки на несколько сотен метров были навалены ещё дёргавшиеся в агонии туши. Многие из них при падении распороли друг другу рогами брюхо, и кишки медленно растекались по их косматым телам и по скользким от крови камням. В прохладный осенний воздух от темнеющих туш, из которых кое-где повылезали в побитые бока рёбра, поднимался пар.

– Удачный день, – довольным голосом воскликнул Крадущийся-По-Земле, сдерживая хрипящего жеребца возле Медведя.

– Да, Великий Дух милостив к нам. Мяса у нас теперь вдоволь. Зима не будет голодной.

Медведь спрыгнул с коня и склонился над ближайшим быком. Ловким движением он рассёк ему грудь и вырезал сердце. Он подошёл к большому валуну, остановился и поднял трепещущую плоть к небу. Кровь залила его мускулистые руки.

– О, Порождающий Жизнь! Дающий-Движение-Всему-Сущему, прими этот скромный дар от нас в знак признательности! – он положил бычье сердце на влажный камень и обернулся к мёртвым бизонам. – Благодарим вас, четвероногие братья, за вашу жизнь и вашу силу, которые теперь перейдут в наши тела.

– Будем ждать людей, – подъехал Хорьковый Нос, широко улыбаясь, его грудь высоко вздымалась от учащённого дыхания, – скоро женщины примутся за разделку. Мы можем отдохнуть…

Странный Медведь окинул взглядом берег реки. Мяса действительно было в достатке. Его оказалось даже слишком много. Съехавшиеся на общую охоту кланы не смогут увезти с собой столько и, конечно, не станут брать сильно испорченные при падении шкуры, так как их неудобно растягивать, чтобы счищать мездру. Индеец сокрушённо покачал головой.

– Почему ты печалишься, брат? – весело спросил Крадущийся-По-Земле.

– Мне жаль тех, кого мы побили зазря, – ответил Странный Медведь. – Мы не были внимательны, огонь охоты захватил нас. Теперь часть этого мяса сгниёт. Теперь здесь будут лежать рога и кости, которые нам не потребовались. Тут будут следы смерти. Таких следов было много в давние времена, когда наши прадеды загоняли быков в специальное место, откуда их можно было сбросить в пропасть на камни. Я однажды был в таком загоне. Там до сих пор лежат тысячи и тысячи костей тех, кого мы почитаем. Наши прадеды не умели убивать иначе. Мы умеем, но сейчас сокрушили гораздо больше, чем нам нужно… И я скорблю…

– Не говори так, словно это последнее стадо. Сегодня нам повезло, нет нужды соскребать с костей все жилки до последней. Охота прошла удачно. Мы прихватим только лучшие куски, а остальное оставим волкам и койотам. Вакан-Танка всемогущ и не знает границ, как небо над нашей головой. Этих прекрасных быков, наших кормильцев, так много, что их невозможно перебить всех. Зачем печалиться, когда погибло несколько лишних? Мы проведём церемонию очищения, и духи животных не обидятся на нас.

КРАСНЫЙ ЛОСЬ

Зимой в деревне прошёл парад Белых Лошадей. В это общество входили мужчины, которые заслужили право раскрашивать своих лошадей. Члены общества Белых Лошадей могли принадлежать к самым разным воинским организациям, и все они пользовались большим уважением родовой группы. Такой парад был зрелищем очень красочным, потому что на белых лошадях особенно выразительно выглядели перечисленные боевые подвиги: отпечатки ладоней, следы копыт и прочие знаки почёта.

Индейцы скакали по стойбищу с громкими криками. Они придерживали своих белых лошадей перед палатками тех, кто был ранен в бою и исполняли хвалебную песню. Тогда выходила жена или сестра воина и выносила участникам парада угощение, которое ставилось посреди образованного ими круга.

Заснеженное жилище, перед которым всадники остановились, принадлежало Красному Лосю. Индеец этот достиг преклонного возраста, когда мужчина уже не участвует в военных походах. Он и прежде редко отправлялся в рейды против врагов, но при этом все называли его великим воином, хотя никто не мог сказать точно, чем и когда он выделился среди своего народа. Он прекрасно разбирался в травах, занимался целительством, но не называл себя лекарем. Он утверждал, что каждый настоящий воин обязан знать врачевательство. Поговаривали, что в его доме постоянно бывали гости из невидимого мира мёртвых, поэтому люди побаивались Красного Лося и обходили стороной его жилище.