Интеллектуальная позиция-2 - Внутренний СССР

Проблема описаний, существующая в обществе, в её существе — это проблема формирования необходимого для кодирования информации «языка» и взращивания культуры осмысленного, осознанно целесообразного пользования им (на “луну” возможно указать и «пальцем», и «мычанием»: вопрос в том, какое указание будет понято лучше). Эта проблема не нова, но сказанное о «языках» ранее — необходимо включить в объемлющий «языки» контекст «», что не позволяет избежать некоторых повторений уже высказанного с целью дать читателю необходимые смысловые связи с тем, что ранее “само собой разумелось”, т.е. подразумевалось по умолчанию.

Мироздание, как таковое, существует в Богом данной мере, как триединство «материя [129]-информация [130]-мера [131]»: это — Объективная реальность [132]. Об этом сказано еще более 1300 лет тому назад в Коране так: Бог сотворил всякую вещь (25:2; подчеркнутое в другом переводе: “… и предопределяя предопределил бытие их”, — что позволяет увидеть в мере также и предопределение бытия всего тварного).

У человека при восприятии Объективной реальности в душе возникают некие его [133], обусловленные как характером объективных образов реальности (т.е. «»), так и развитием человека к моменту (и состоянием, настроением, душевным настроем в процессе) восприятия информации из Объективной реальности. Личностные, субъективные образы, будучи уже принадлежностью внутреннего (психического) мира человека, обретают до некоторой степени самостоятельное устойчивое и в нём; необратимое в том смысле, что они не могут быть изглажены из психики ни самим человеком, ни другими людьми: им возможно придать впоследствии только иное значение и связи с другими объектами психического мира человека, переосмыслив свершившиеся и текущие события, а также и намерения на будущее.

Статистически упорядоченно и вероятностно предопределённо, вторичные по отношению к объективным, субъективные образы прорастают в душе человека урожаем понятий, по мере того, как человек, осмысляя реальность, разграничивает в своем внутреннем мире присущие ему субъективные «внеязыковые» образы и связывает их со «словами» «языков», развитых в культуре.

В , по завершении которого новое понятие обретает осознанную определённость, система разграничения субъективных «внеязыковых» образов внутреннего мира человека, не позволяет отождествить один субъективный образ, слить, перепутать его с другими; хотя одному и тому же явлению жизни в психике человека могут соответствовать несколько различных образов одновременно, возможно отражающих разные грани одного и того же явления или его взаимосвязи с другими явлениями. Этот процесс разграничения образов протекает “автоматически” бессознательно, но когда он выходит на уровень сознания в иерархически организованной психике человека, то человек ищет средства для выражения обретших определённые границы свойственных его внутренним «внеязыковым» уровням психики образов и: либо находит их в одном из существующих «языков»; либо создает новые «слова» и «языки» — средства для выражения своих внутренних образов и тем самым делает доступным для других то, как он сам осмысляет и описывает свою внутреннюю и общую всем внешнюю реальность. Культура общества, порождаемая [134] каждого из множества людей в совокупности либо приемлет новые «языки» либо отвергает их по разным причинам:

· от их действительной никчемности (так эсперанто явно не может внедриться в культуру даже при наличии целенаправленных спонсорских усилий);

· до недозрелости самого общества для пользования «языком» (так потребовалось более столетия, чтобы аппарат теории вероятностей и математической статистики вошел в основной курс математики даже же не во всех вузах, где это может качественно изменить уровень образования; но еще и в наши дни далеко не во всех случаях, когда это полезно, его применяют в своей работе даже обученные этому «языку»).

В результате этого естественного процесса взаимодействия «внеязыковых» и «языковых» уровней индивидуальной психики человека на уровне сознания возникает понятийная база, т.е.: «разграниченные субъективные „внеязыковые“ образы внутреннего (психического) мира» + «языковые» конструкции, обращенные во внешний мир, адресно [135] связанные с субъективными «внеязыковыми» образами внутреннего мира». Понятийная база — личностное средство упаковки образов (информации) неограниченной Объективной реальности в ограниченную психику человека. Понятия могут быть, в зависимости от личностной культуры “упаковки”, либо пребывать разрозненными в устойчиво мельтешащем непредсказуемом калейдоскопе, вследствие непредсказуемости которого на его основе моделирование Объективной реальности во многих обстоятельствах оказывается невозможным с безопасным уровнем качества; либо в составе достаточно устойчивой “мозаики”, на основе которой моделирование течения событий в Объективной реальности возможно в потоке течения событий собственного психологического времени человека (которое может опережать и отставать от времени в Мироздании), в силу чего возможна прогностика будущего и управление им, а также и умозрительная реконструкция прошлого; понятийная “мозаика” не неизменна, но она изменяется “сама собой” бессознательно и ли осознанно целенаправленно в случае, когда поведение в жизни на основе прежнего миропонимания приводит к неприемлемым результатам вопреки моделированию течения событий во внутреннем мире.

Если “мозаичное” понятийное зеркало психического мира даёт извращенные представления о течении событий в Объективной реальности, то возможно, что “мозаику” придется рассыпать в “калейдоскоп”, после чего собрать понятийную базу заново иным образом (в противном случае придется пожинать плоды извращенных представлений об Объективной реальности). Некоторая “калейдоскопичность” понятийной базы присутствует всегда в силу особенностей культуры, в которой мы живем, но от чрезмерной “калейдоскопичности” мировоззрения следует избавляться и для обеспечения своей безопасности в Жизни, и для безопасности окружающих. Человек, умышленно или бездумно упорствующий в поддержании “калейдоскопичности” своего мировоззрения, не Любит, также как не Любит и носитель извращенной целостности. Тем более зловредны, способствующие распространению психической культуры на основе “калейдоскопичности” и извращенности целостного мировоззрения.

При уразумении чужих описаний — процесс построения взаимосвязей «языки» + образы «внеязыковых» уровней психики протекает в обратной последовательности:

Соотносясь с «языковыми» формами имеющегося описания (сообщения), необходимо извлечь из собственной понятийной базы, уже существующие соответствующие образы и через «языковые» конструкции и «внеязыковых» образных соответствий связать их со всей остальной понятийной базой, а кроме того заполнить понятийные дыры.

Для этого необходимо достроить недостающие понятия [136] и связать их с мозаикой понятийной базы, дабы не впасть в “калейдоскопический идиотизм”. Иными словами известные («внеязыковые», т.е. «», доступные конкретному человеку) субъективные и/или [137] вновь построенные (воображенные, ранее несвойственные психике человека) субъективные «внеязыковые» образы, необходимо связать с «языковыми конструкциями» сообщения.

При этом , по какой причине остаются некоторые понятийные дыры, отчасти может быть компенсирована в жизни соблюдением грамматики «языка». Последнее справедливо тем в большей мере, чем более многослойным является «язык» в качестве кодовой системы.

В результате на основе осмысления «языкового» сообщения во внутреннем мире возникнет субъективное — нравственно обусловленное — представление о течении процессов в Объективной реальности. В представлении (в близком к сценическому смысле этого слова) протекает в моделирование Объективной реальности, “актерами” же являются активизированные сообщением понятия психического мира человека. Представление протекает по крайней мере двух уровнях психики человека: «языковом» и образный «внеязыковом». Сознанию может быть доступен преимущественно какой-то один, или одновременно оба могут быть достаточно ярко выражены: всё определяется личностной культурой психической деятельности человека. При этом нехватка образов может отчасти компенсироваться соблюдением «языковой» грамматики, поскольку «языковые» конструкции выполняют роль “мостов” (связей) между существующими образами, а нехватка «слов» (и иных «языковых средств») одного «языка» может отчасти компенсироваться «языковыми средствами» других «языков» [138] и образами «внеязыковых» уровней психики.