Граффити любви (СИ) - Серена Никки

— О, не обращайте внимания, — и в этот момент из душа вышел мой парень в одном полотенце. Пусть теперь сам объясняется с Федерико.

— Никита, а у нас гости, — так протяжно сообщила я, и мой парень буквально опешил. Он даже побледнел, мне показалось.

— Господин Боттичелли.

— Никита, дядя. Дядя Федерико. Ну какой господин? Только не для тебя.

— Извините, я сейчас себя в порядок приводу. Не ожидал просто, — и Никита скрылся за дверями спальной комнаты.

— А мне как Вас называть?

— Пока тоже дядя, солнышко мое, — так очень нежно сообщил наш таинственный гость.

— А, ну хорошо, дядя Федерико. Вы чай будет? — и он не успел опомниться, как я уже была на кухне и наливала ему и себе чай.

— Радость моя, опасно так делать, — Федерико прошел на кухню, и, казалось, хотел меня поддержать.

— А Вам мяту положить? Очень вкусно получится, будете? — тут же спросила я.

— Конечно, — когда я взглянула на него, его глаза стали влажными от слез.

— Вот держите ваш чай, дядя, — последние слова я почти прошептала. Когда он протянул мне свою руку, я заметила, что у него ногти на руках были той же формы, что и у меня и вдруг что-то закололо в груди. Я чуть не упала, а гость успел поставить кружку на стол и придержал меня.

— Осторожней, девочка, присядь, — Федерико помог мне, и мы сидели за столом в немом молчании.

Вскоре появился Никита.

— Ну что, дядя Федерико, уж не знаю как, но нам нужно обсудить поход в медицинский центр, для прохождения теста.

— Да, конечно, — Федерико нахмурился, подбирая слова.

— Какого теста, Никита? — поинтересовалась я.

— Королек, пойми нас правильно, мы с дядей Федерико подозреваем, что ты можешь быть его дочерью.

Вот я сейчас чуть чаем не поперхнулась, и Никита похлопал меня по спине.

Федерико итальянец — мой отец? Вот это новости, я не знала, как себя вести. Мне хотелось одновременно: и смеяться, и плакать, но я не зря была Пикассо и умела держать себя в руках. Вот, ну а что в панику-то впадать. На самом деле у тебя опять-таки возможно есть отец. Это в целом не плохо, а если нет. Так до этого у тебя его и так не было, а значит, по факту, просто появилась вероятность, что он у тебя появится. То есть, либо все останется как есть, либо станет лучше, значит, поводов впадать в жертву, и как сказал Никита, включать режим Пьеро не стоит. Мужчины смотрели на меня, пока я переваривала полученную информацию. Честно говоря, я даже убежать не могла, учитывая свое положение.

Я осторожно отпила еще чая и посмотрела на моего предполагаемого папочку. Честно говоря, все может быть. Очень он как-то на меня похож. Я привстала и подошла к нему ближе. Провела рукой по волосам, потом уши потрогала. Федерико был немного смущен. Черт, уши. У него уши такой же формы, как у меня. А вот теперь я вышла из состояния шока и села обратно на стул.

— Ну, господа, давайте, начинайте, — отозвалась я и отпила еще немного чая.

— Что начинать? — не понял Федерико. Он сам любил говорить с другими так же, а сейчас не понимал, чего я хочу. Он что-то сейчас для себя понял.

— Ну, вы вдвоем каким-то образом же решили, что я дочь этого прекрасного итальянского художника, а вот мне просто сообщили, что я его дочь. Ну так я тоже знать хочу, с чего бы это. То, что два человека рисовать любят — это не основание, — и тут Федерико подошел ко мне, его взгляд был таким внимательным, и его рука потянулась к моей шее. Этот папочка какой-то странный, а он вытащил мою серебряную цепочку и посмотрел на медальончик, который состоял из сердечка, очень маленького, шириной несколько миллиметров всего, на котором было две заглавные буквы на английском «FD». Федерико снова прослезился. И чего он? Я думала, что это какая-то фирма по изготовлению медальонов. Никогда не пыталась понять сочетание и значение этих букв, но эта цепочка у меня с рождения. Так мне в детском доме сказали.

— Дочка… — надрывно, дрожащим голосом проговорил Федерико и очень крепко меня обнял. Я ощутила, как он плачет и остановиться не может. Даже мой Никита как-то растрогался.

Когда наш гость немного успокоился, я все равно ничего для себя не поняла.

— Мне кажется, дядя Федерико, тест ДНК — это чистая формальность, — заключил Никита.

— Кому как, а я настаиваю, — отозвалась я. Федерико улыбнулся.

Он не мог поверить, что в одной девушке есть его собственные черты и его погибшей жены.

— Да, Королек, обязательно сделаем.

— Лучиана, — прошептал Федерико, все еще держа меня за руку.

— Нет, постойте. Какая Лучиана? Теста не делали. Нет, пока я Коралина. Или называйте меня Пикассо. Имя-то, какое, Лучиана.

— Конечно, Лучик, как скажешь, — тут же отозвался мой парень. Он уже мое новое имя под себя переделать. Вот что ты будешь делать с этим Никитой.

— Нет, я все понимаю, окей, вы вдвоем уверовали, глядя на мой медальон, что я точно дочь итальянского художника, а подробности я могу узнать? И вот, наконец, Федерико начал пересказывать очень долго и подробно события давно минувших лет.

— Много лет назад я женился на твоей матери. Ее имя — Доменика. Мы встретились в Риме на выставке моих картин и больше не расставались. Я влюбился и понял, что мне никто больше не нужен. Мои родители родом из Флоренции, и там у меня есть загородный фамильный особняк. Мы жили вместе с родителями. Моими родителями. Они обожали Доменику. Иногда мне казалось, что они любили ее даже больше чем меня. Я сделал ей предложение и подарил вот этот медальон из белого золота. Это не серебро, как может показаться на первый взгляд. Это золото высшей пробы. Медальон сделан под заказ моим хорошим другом. Он ювелир. Буквы означают наши имена F — Federico и D — Domenica. Если ты спросишь, как выглядела твоя мама, то посмотри в зеркало, только волосы были каштановыми, но я подозреваю, что твой розовый цвет волос — это результат твоих экспериментов над своими волосами. Доменика забеременела, и у нас родилась дочь Лучиана, все конечно называли тебя Лучиком. Спасибо Никите. Он вместе с родителями был у нас в гостях и сразу сказал, что ребенка зовут Лучик. Он часто катал коляску с малышкой, то есть с тобой у нас в саду, — Федерико глубоко вздохнул. Ему тяжело давались все эти