Недури (СИ) - Елизавета Шугич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это что — то, типа, алхимического прикола. — потирая глаз, ответила Маня.
Киваю.
И всё? Это всё, что она мне скажет? Маловато информации, гораздо больше вопросов появилось после такого пояснения.
— Философский камень, все дела? — попытки вывести собеседницу на дополнительное объяснение не отступали.
Девушка кивнула.
— Ну, а у тебя он откуда?
Мария, наконец, посмотрела на меня уставшим взглядом. В глазах так и читалась фраза «Чё докопался?»
— Создала. — коротко ответила она.
— Окей, понял. — изобразив болванчика, я неловко развернулся к плите, чтобы не смотреть на СВ. Создала. Офигеть.
Слышал, хищник не нападёт, если не смотреть ему в глаза. А в такие моменты, хрупкая ведьмочка напоминала не то, чтобы огромного льва, скорее, самую ядовитую змею на этой планете. Королевская кобра или типа того? А змеи хищники? Да, Боже мой, Эд, сконцентрируйся. Она создала философский камень. Что?
— У нас сегодня вылазка. В то же время. Будь готов.
Глаза округлились сами собой, я рывком повернулся к Машке.
— Опять?! — вырвалось у меня — Мы же только вот — вот были на деле! Ты не устала? Отдохнуть не хочешь?!
Девушка приподняла бровь. Чайник закипел, спасительный свист прокатился по комнате. Маня, оторвав от меня взгляд, пошла заливать кофе.
Аромат наполнил комнату.
Притянув пар от напитка носом, хозяйка квартиры развернулась ко мне.
— Я сегодня проспала йогу. Значит, могу проспать и завтрак с обедом. — Не, ну логика в этом есть. — Так что, Эд, небольшая просьба. Подготовься морально ко второму «делу», — это слово она выделила особой интонацией. Напомнила тон училки, когда та вещала о нашем будущем. Противный тон — И даже, если я буду кричать во сне. Не буди меня.
Я молчал, разглядывая кружку с кофе. М — м — м… Кофе…
— Ты услышал меня?
Вздрогнув, голова кивнула по инерции.
Девушка поддержала мой кивок, своим, и расслабленным шагом, направилась в свою комнату.
Я, дождавшись пока она щёлкнет замком, окончательно растёкся на стуле.
Господи, как давно я не чувствовал запаха кофе. Я и забыл, какой он замечательный… Какой замечательный…
В голове возник образ младшей сестры, улыбаюсь.
— И я хочу! — кричала пятилетняя Маришка, прыгая на месте. Мы стояли посреди кафешки, возле стойки с меню, и девчонка настойчиво привлекала к себе внимание.
— Марина, цыц! — шикал я — Хватит уже, перестань! Нельзя тебе кофе! Маленькая ещё. — последнюю фразу я бросил, скорее, наимилейшей баристе по ту сторону стойки. Девушка, в сером фартуке, с логотипом кофейни, засмущалась. Застенчивая улыбка озарила лицо работницы, глазки опустились в смущённом положении.
— Ну, Эд! — канючила Маринка. Девчонка была моей маленькой копией. Только женской версией. Те же сапфировые глазищи, те же щёчки, то же V — образное лицо. У этой малышки не было отбоя от мальчишек во дворе. Я пару раз уже раздавал тумаков мелким говнюкам, которые выражали свою мальчишескую влюблённость, тычками и пинками.
— Ты испачкаешь платье, Марина! — шептал я, не сводя глаз с баристы. Новое розовое платьишко, купленное мамой на прошлых выходных, было строго на строго защищено указом: «Ни падать, ни валять, ни пачкать, ни блевать». Этот слоган был неприступным и, что более важно, был аргументирован мотивацией домашнего ареста. А так, как отвечаю за Маринку я, домашний арест навис, непосредственно, над моей подростковой тушкой.
Снизу послышались всхлипы. Я испуганно перевёл взгляд на сестру, нижняя губа которой, к слову, уже ходила ходуном.
— Не смей. — процедил я.
После моей просьбы, (Да, читатель, согласен, просьбой это можно назвать с натяжкой) кафе наполнил дикий рёв ребёнка. Капучино пришлось купить, следом пришлось купить мороженое с ванильным сиропом. А потом, как вы могли догадаться, присесть — таки на трёхдневный домашний арест.
Как жаль, с той бариста, так ничего и не вышло. Эх… А Маринка, интересно, как переживает мою кончину? Было бы неплохо заглянуть к ним. Надо Машке как — нибудь «просунуть» эту идею.
Ещё полчаса я наслаждался ароматом любимого напитка, заполнившим всю комнату. Чуть позднее уставился в окно, разглядывая сереющие пасмурные тучи.
Мне всегда нравилась такая погода. Ещё нет ливня, вдалеке громыхает, а рядом то и дело сверкает молния. Находится в такие моменты дома было, бесценно. Сразу ощущалась невероятная безопасность. К слову, почти всегда проваливался в сон от осознания того, что при дожде, я буду в сухой и тёплой кроватке. А потом, просыпался под звуки стучащих капель и улыбался такому уюту. На подоконнике мурлыкал Персик, а я, посильнее укутавшись в одеяло, расслабленно улыбался и снова засыпал.
— Ты… — Сзади послышался знакомый голос — Ты спишь?
Я еле проморгался от неожиданности, и развернувшись, уставился непонимающим взглядом на подругу.
Машка стояла в проёме уже одетая в свою парку и обутая в чёрные резиновые сапоги. Поверх всего наряда лаконично вписывался оранжевый дождевик. Девушка сильно затянула капюшон, так что, я видел лишь малую часть её лица. И чтоб вы знали, вид был смешной. Перетянутые щёки, собранные в кучку губы и взгляд… Взгляд, кстати, был незнакомым. Она как будто рассматривала меня с интересом и в то же время с страхом. Взгляд учёного Франкенштейна, я думаю, когда его создание ожило. Или там был восторг? Да чёрт возьми, Эд, сосредоточься! Что с тобой?
— Слегка задремал. — потянувшись, ответил я. Ещё немного меня «просканировав», девчонка пожала плечами и направилась прямо по коридору, к выходу. Кинув взгляд на настенные часы, осознаю — время одиннадцать ночи. Я проспал двенадцать часов? Воу…
Тело побрело следом. Ноги были ватные, сознание ещё не оклемалось. В ступнях что — то закололо. Напомнив себе, что это невозможно, быстрее припустил за вышедшей Машкой.
— А сегодня что? — интересуюсь, прыгая в заведённую машину.
Машка выжала тормоз правой ногой, затянула ручной, и вставила ключ в замок зажигания:
— Будет весело. — вытерпев ещё пару махинаций, тачка тронулась — Ведь едем в цирк.
Добрались мы довольно быстро, здание было прямо в центре города, до которого ехать было минут двадцать.
Припарковавшись, отправились внутрь.
— Это будет коммерческая вылазка, не напортачь. — строго предупредила Мария.
При входе в холл в нос резко ударил запах попкорна. К моему удивлению, нас встречал целый коллектив. Тут вам и клоуны, и гимнасты, и дрессировщики, у одного мужика во фраке и цилиндре, на плече расположился белоснежный голубь с пышным хвостом.
— Мария Свароговна! — Машкина отца зовут… Сварог? Жесть. — Как мы вас заждались! — Почему, скажите,
