Я знаю - ты вспомнишь! (СИ) - Лика Селебрити

— Это ведь жизнь, Мишенька! Мы не сможем держать наших детей при себе всегда. Им своё гнёздышко нужно вить. А если мужчины достойные, то это ведь счастье и для нас будет! Время расставит всё по своим местам.

— Вот я старый осёл! Сам себя накрутил и тебя растревожил! Прости меня, родная! Ты права, как всегда. Поживём — увидим.

Я услышала звук отодвигаемых стульев и быстро поднявшись по ступенькам, зашла в комнату. Этот разговор меня обрадовал и расстроил одновременно. Я получила подтверждение, что внимание со стороны Макса ко мне всё же было — и это радовало. Но вот мысль о таких переменах, как смена места жительства, меня не то, что огорчала — она меня пугала! Я не представляла, как смогу уехать от таких родных людей, как бабушка Клава, мама Наташа, папа Миша, брат Коля. Оставить клинику, в которой знала каждый уголок! А могилы родителей! Я лежала в темноте с судорожно бьющимся сердцем, сон окончательно меня покинул. Предприняв вторую попытку, я снова спустилась на кухню и, не включая свет, взяла из холодильника бутылку с ледяной водой. Налив в стакан, я присела на стул и делая маленькие глотки, снова начала размышлять. Постепенно успокоилась, поняв, что накрутила себя, как папа Миша, на ровном месте. Мне ещё никто ничего не предлагал, а я уже переезжать собралась. Так что: поживём — увидим. Ещё немного посидев, я окончательно успокоилась и пошла досыпать часы, оставшиеся до утра.

Утром мы заехали ко мне домой, где я покормила Рейна и поехали в клинику. Я первым делом зашла в палату к Марике. Кира, увидев моё лицо и правильно поняв его выражение, тут же подошла ко мне и, взяв за руку, утянула за собой на диван. Павел с дочкой пошли гулять в сквер на территории клиники.

— Анжелика Марковна, дорогая моя, я вижу, что Вы рассержены на нас за такое решение. Но послушайте меня. Паша не может больше находиться здесь с нами, потому что он занимает должность заместителя генерального директора крупного предприятия и его присутствие необходимо на работе. Здесь он меня оставлять одну с Марикой категорически отказывается. Поэтому и попросил Михаила Геннадьевича провести плановый осмотр и выдать заключение о безопасности транспортировки. Да Вы и сами видите, что Марика уже носится, не может усидеть на месте. Я Вам клятвенно обещаю, что запишемся на наблюдение к самому лучшему специалисту! Хотя, лучше, чем Вы, мы не найдём, конечно. Мы безмерно Вам благодарны! Вы даже не представляете как! Вы подарили Марике и нам жизнь! Если бы не было благополучного исхода, я бы не смогла жить! Дочка для меня — это моё всё! — переводя дыхание после такого монолога, Кира заглядывала мне в лицо.

— Я всё поняла, Кира Константиновна! И Ваши аргументы принимаю. Жаль, конечно, что у меня было очень мало времени наблюдать «шоколадку», но я рада, что она стремительно идёт на поправку. — улыбнувшись, я дала понять, что уже не злюсь.

— Я знала, что у Вас блестящий ум, Анжелика Марковна. Но у меня одна просьба: называйте меня Кирой и на «ты».

— Хорошо, если и с твоей стороны будет также. — погладив её по руке, ответила я.

Глава 35

В это время дверь в палату открылась и вошли Павел с Марикой. Я уловила обмен взглядами и кивок головы Киры перед тем, как на меня с криком: «тётя Ангел пришла!» понеслась Марика и повисла у меня на шее. Я крепко обняла девочку и прижалась губами к её волосам. Этот непередаваемый детский запах, который хотелось вдыхать бесконечно!

— Привет, солнышко! Как себя чувствуешь? — спросила я её.

— У меня ничего не болит! А ещё я соскучилась по бабушке Ире! — выдала мне Марика.

— Ну вот и отлично! Значит, скоро поедешь к ней.

— Она сказала, что испечёт мой любимый торт! Я тебя тоже угощу! — трогая мои губы, пообещала девчушка.

Ещё немного пообнимавшись со своей подопечной, я пообещала завтра занести им эпикриз и пошла в ординаторскую, чтобы составить подробную выписку для Марики. Михаил Геннадьевич, как и обещал, после обеда созвонился с Верновым и обсудил с ним наше решение. Константин Максимович настаивал, чтобы мы прилетели вместе со всеми, но главврач ему объяснил, что у меня отпуск только через несколько дней, а командировку на троих не оформят. Только после этого прокурор успокоился и смирился, что приедем мы позже. После работы я поехала к бабушке Клаве, чтобы рассказать ей такие новости. Она, уже привычно, стояла на балконе и помахала мне, как только я вышла из машины. Мои губы непроизвольно расползлись в счастливой улыбке и я в ответ тоже махнула ей, подходя к подъезду.

— Ты вся прям взволнована! Что-то случилось, дитя? — спросила бабушка Клава, как только я разомкнула свои крепкие объятия и чмокнула её в щёку, от которой пахло лимонником.

— Ты представляешь, семья Константина Максимовича пригласила Михаила Геннадьевича, его супругу и нас с Кариной к себе в гости! И пробудем мы там где-то около недели. Я так хочу снова посмотреть Москву, бабушка! Там так потрясающе красиво! — я на эмоциях легонько трясла её за руки.

— Да, а ещё там живёт красивый молодой человек! — лукаво прищурившись, продолжила она беседу.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь, обдав их жаром.

— По мне так заметно, да? Я бы не хотела, чтобы меня читали, как открытую книгу! Никогда не уважала девушек, которые парням на шеи вешаются, а вот теперь сама такой стала! — огорчённо сказала я, опустив голову.

Теперь уже бабушка Клава взяла одной своей рукой мои руки, а второй приподняла мой подбородок, чтобы я смотрела в её ясные глаза.

— Моя дорогая девочка, никогда не бойся чувств! Тем более таких светлых, как у тебя! В твоём сердечке нет корысти, а только любовь! Тебе не ведома меркантильность!

— Но, бабуля, как можно было только с первого взгляда влюбиться?! Я себя не узнаю! — призналась я ей.

— Когда человек твой, то душа чувствует его и стирает временные барьеры. Поэтому и кажется, что знаешь человека много лет, хотя это и не всегда так. А бывает, что всю жизнь проживёшь с человеком и не будешь его знать, потому что душа к нему не тянется. — мудро произнесла женщина.

Я согласно покивала головой, давая понять, что уловила суть.

— Ты кушать хочешь? — спросила она меня.

— Нет, но чай твой фирменный с тобой попью. — улыбнулась я, уже привычно проходя