На острие - Майкл Ридпат

– Мне кажется, что ты не до конца понимаешь всей серьезности своего положения, – сказал Бентон Дэвис. – Тесса могла обратиться в полицию, и в этом случае тебе грозило бы обвинение в изнасиловании.

Кальдер, обессиленно опустив плечи, откинулся на спинку стула. Чтобы реализовать свою угрозу, Карр-Джонсу не потребовалось много времени. Джастин ловко его подставил, и он ничего не может с этим сделать. Уголовных обвинений в насилии Кальдер не опасался: несмотря на свое заявление, Тесса ничего не сможет доказать. Другое дело суд по разбирательству трудовых конфликтов. Слушания в трибунале наверняка подорвут его репутацию. В ходе разбирательства Тесса будет утверждать, что он насильно ее домогался, а пара трейдеров из группы деривативов, якобы случайно оказавшихся в «Прикосновении Мидаса», подтвердят ее рассказ. Другие станут говорить о том, что у него был роман с Джен. Карр-Джонс примется на всех углах трубить, будто обвинения против Кальдера имели под собой основания. Все дело Джен строится на его, Алекса, показаниях как пользующегося доверием надежного свидетеля. И это доверие будет безнадежно подорвано. Все это превратится в слушание дела «Карр-Джонс против Кальдера», и его выиграет Карр-Джонс.

Бентон Дэвис откашлялся и как-то неуверенно произнес:

– Ты должен покинуть рабочее помещение немедленно.

– Вы меня увольняете?

– Нет, – ответила Линда. – Я этого не говорила. Я все запротоколирую, чтобы мы знали, о чем здесь шла речь.

– Ни один из вас наверняка не верит ни единому слову Тессы, – сказал Кальдер. – Тарек, посмотри мне в глаза и скажи, что веришь в то, что я ее изнасиловал.

Впервые за время разбирательства Тарек поднял взгляд на Кальдера.

– Нет, я не верю в то, что ты ее изнасиловал, – проговорил он. – Но имеются серьезные обвинения, и чем быстрее произойдет расследование, тем быстрее будет восстановлено твое доброе имя.

– Эти обвинения нельзя воспринимать серьезно. Они смехотворны.

– Нам совсем не до смеха, – покачал головой Бентон Дэвис.

Такси ели плелось по Кингс-роуд к дому Джен. Она должна была встретиться со своей подругой Сэнди в маленьком ресторане в Кенсингтоне, но та опять ее подвела. В юридической конторе, где она работала, случился очередной кризис. Надо сказать, что эта контора пребывала в перманентном кризисе. Но Джен проявляла по отношению к Сэнди снисходительность, зная, что ее вины в этих постоянных авралах нет. Ее рабочие часы невозможно было ни предсказать, ни спланировать, и у Сэнди практически не было возможности с кем-либо встречаться. Но она оставалась надежным другом, и девушки поддерживали отношения.

Открывая сумочку, чтобы расплатиться с водителем, Джен размышляла, не позвонить ли Кальдеру. Они не виделись с той злополучной встречи в баре, когда она его так резко отшила. Джен уже начала об этом жалеть. Он подкинул ей идею, которая, как ей казалось, могла оказаться плодотворной. Впервые за много недель ближайшее будущее стало видеться ей светлее, нежели недавнее прошлое. Кальдер подставил ради нее свою шею, повел себя как приличный человек – единственный из всех. Было бы очень полезно иметь союзника среди тех, кому она может доверять.

Джен достала телефон и открыла крышку. Ожидая сигнала, она начала колебаться. Несмотря на все свое мужество и готовность пойти на риск, Кальдер до мозга костей оставался человеком «Блумфилд-Вайс». Он хранил лояльность в то время, когда лояльность устарела так же, как телекс. Пару месяцев назад это вызывало у нее восхищение. Теперь же она думала, что этот человек – просто тупица.

Таксомотор затормозил на углу в нескольких метрах от входа в здание. Джен выбралась из машины и расплатилась с шофером. Когда машина отъезжала, кто-то сильно толкнул ее в бок. Джен потеряла равновесие и упала, уронив телефон и сумочку. Сумочка была открыта, и из нее выпали монеты.

– О, мадам, простите. Я такой неуклюжий. С вами все в порядке? – прозвучал мужской голос – очень дружелюбный, с иностранным акцентом. – Вы не пострадали? Позвольте вам помочь.

Мужчина средних лет, с гладко зачесанными назад темными волосами, узенькой полоской усов над верхней губой и добрыми глазами, протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

– Думаю, что я в полном порядке, – ответила Джен. При виде смущенной улыбки инстинктивное желание наорать на неловкого типа куда-то исчезло.

– Я бежал к автобусу и не заметил вас, – продолжал мужчина. – Забыл очки в гостинице. Вы уверены, что не пострадали?

В его ласковой заботливости ощущался некоторый перебор.

– Со мной все в порядке, – бросила Джен, поднимая сумочку и собирая рассыпавшуюся мелочь.

Незнакомец наклонился, чтобы ей помочь.

– Благодарю, – сказала Джен и заспешила к дверям, оставив его в неловком замешательстве. Она прошла мимо миссис Пинни, и они обменялись сердитыми взглядами. Поднявшись на лифте на шестой этаж и войдя в квартиру, Джен сбросила пальто и посмотрела на стоящий в гостиной телефон.

Может быть, все же стоит позвонить Кальдеру?

А почему бы и нет, черт побери! Джен взглянула на часы. Девять тридцать. К этому времени он определенно должен был вернуться с работы. Она нашла номер его домашнего телефона и набрала нужные цифры.

Ответа не последовало, включился лишь автоответчик.

– Привет, Зеро. Это я, Джен. – Она вдруг почувствовала, как похолодели ее ноги. Может быть, это и к лучшему, что Алекс не ответил? Может быть, ей вообще не следовало ему звонить? – Послушай… – Молчание. – …Нет, все о'кей. Ничего особенного. Будь здоров.

Положив трубку, Джен подумала, что ее слова прозвучали, наверное, ужасно глупо. Ну и ладно. Если он перезвонит, она не станет брать трубку, занесет его номер в «черный список». Жаль, что не существует способа стирать сообщения с чужих автоответчиков.

Телефон! Куда, к дьяволу, подевался ее сотовый?!

Джен схватила сумочку. Телефона там не оказалось. Скорее всего, он выпал на тротуар и отскочил под машину. Если, конечно, тот тип его не прихватил. Но этот человек выглядел таким милым и респектабельным… Он совсем не походил на карманника или грабителя. Впрочем, Джен понятия не имела, как выглядят карманники.

Кто-то постучал в ее дверь. Прежде чем отпереть замок, она закрыла дверь на цепочку. За дверью стоял этот человек. В его руке был телефон!

Ну конечно, он не был карманником. Как мило, что он не поленился принести аппарат. Большинство людей просто прикарманили бы телефон или оставили валяться на тротуаре.

Джен широко улыбнулась вежливому незнакомцу.

– Прошу прощения, мадам. Вы выронили это по моей вине.

– Ничего страшного. Благодарю за то, что вы его принесли.

– Не стоит благодарности. Это самое маленькое, что я смог для вас сделать.

Она находилась по одной стороне двери, а он стоял по другой. Цепочка позволяла приоткрыть дверь лишь на пару сантиметров, и в образовавшуюся щель телефон не пролезал. Незнакомец улыбнулся и пожал плечами.

– О, простите! – Джен сняла цепочку и открыла дверь шире.

Он передал ей телефон, сопроводив это действие едва заметным поклоном. «Это получается у него довольно мило», – подумала Джен. Принимая телефон, она увидела, что руки незнакомца затянуты в перчатки. Джен повернулась, чтобы положить аппарат на стоящий в прихожей небольшой дубовый столик, куда обычно сваливала почту, бросала ключи и всякую иную мелочь. На столе не оказалось свободного места. Он был сплошь завален всяким мусором, неоткрытыми конвертами со счетами, взятыми напрокат и давно просроченными DVD. Лилии в вазе, немного зачахнув, развесили свои головки в разные стороны, и Джен подумала, что цветы надо будет срочно сменить. На столике находилась и фотография ее родителей. Это был ее любимый снимок. Он был сделан в день ее выпуска из колледжа. Лица папы и мамы излучали любовь и гордость. Фотограф сумел замечательно запечатлеть на пленке их чувства.

В этот момент она услышала, как за ее спиной захлопнулась дверь.

14

Струи горячей воды били по плечам, и Кальдер энергично растирал свое тело. Он был зол. Весь день он злился все сильнее и сильнее. Горячий душ не помогал.

Он не мог поверить, что Карр-Джонс, ухитрившись так нагло его подставить, вышел сухим из воды. Кальдер всегда считал, что если станет успешно трудиться и приносить «Блумфилд-Вайс» барыши, то к нему будут относиться соответственно. Именно так все и было, до тех пор пока на сцене не возник Карр-Джонс.

Хорошо. Даже если и допустить, что Джен слишком близко к сердцу приняла оскорбления, которые регулярно на торговых площадках слышат женщины – да и мужчины, если на то пошло, – в принципе она была права. Ее нельзя заставить терпеть подобные выходки, если она того не желает. А то, что ей приходится переживать, после того как она сказала правду, вызывало отвращение.