Нежданный подарок осени - Валерий Черных
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Для семьи, Митяй, важно иметь общие цели, — басил Миха, размахивая наполненной рюмкой. — Супруги должны ценить и понимать друг друга. Это тяжёлый труд, но для некоторых он становится непосильным. В итоге — развод! У некоторых семья как заезженная старая пластинка с великой классикой: скрипит, трещит, заедает — но её всё равно слушают до конца, потому что это великое произведение. А у других вроде и звук хай фай — а произведение полный отстой. Прослушали начало, и выключили.
— Ты хороший тренер, Миша, но как спортсмен — полное дерьмо! — злобно обронил Митяй, которому надоели пьяные разглагольствования друга.
— Не понял!..
— Для особо одарённых поясню. Твои советы по организации семейной жизни — им же цены нет. Ты круче любого семейного психолога! Только где твоя семья? Ты сам почему им не следуешь, своим советам? Честно говоря, твоя первая была настоящей стервой. Только трахаться и умела, по твоим словам. А вот вторая…
— Чего-о-о? — злобно зарычал Миша, приподнимаясь на стуле, но Гога положил ему руку на плечо и вдавил обратно.
— Митяй прав, и ты это знаешь, — тихо произнёс грузин.
— Ну и к чему это он сейчас?!
— К тому, что твоя вторая жена, Лиза — это, возможно, то, что даётся раз в жизни. Это — как дар судьбы. Но ты сумел всё изгадить. Ты зачем ей мозг выносил с утра до вечера? Что в ней было не так? Что ты хотел в ней исправить? А теперь только раздаёшь советы и тренируешь…
— Мудила ты, Митяй. Откуда тебе знать?
— Да она моей бывшей только и делала, что жаловалась. Совета просила.
— Вот сучка. Эх, если бы соединить первую и вторую, — мечтательно выдохнул Миша.
— Галатея нужна, — попытался пошутить Рома.
— Ты о чём? — не понял Гога.
— Галатея — ожившая статуя. Идеальная женщина, — пояснил Роман.
Неожиданно шутка Романа вызвала у понабравшегося Михи приступ ярости.
— В жопу! — грозно рявкнул он. — И статую твою, и тебя! А лучше статую тебе в жопу. Чтобы до самых мозгов достала, чтобы прояснилось в башке.
Он выпил и, размахнувшись, грохнул кулаком об стол. Гога моментально ухватил его за шиворот, сильно встряхнул и прорычал в лицо:
— Ты что, охренел? Угомонись!
— Да пошли вы все!
Миша расслаблено откинулся на спинку стула и отвернулся в сторону. Гога злобно посмотрел на Митяя и покрутил пальцем у виска. Тот скорчил в ответ страшную рожу, давая понять, что не он начал эту свару.
— Ну что, так и будете морды воротить? — спросил Гога.
Дима встал со своего места, подошёл к Мишке и протянул ему ладонь. Миха хлопнул по ней и ткнул его кулаком в плечо. Инцидент был исчерпан. Впрочем, Рома в таком исходе дела и не сомневался. Подобное иногда случалось между его друзьями, но никогда дело не доходило до серьёзных разборок. Всё-таки они были очень привязаны друг к другу.
Понимая, что начинает проваливаться в сон, Рома собрал остаток сил, выполз из кресла и побрёл в свою комнату.
***
Ни обиды, ни ревности, ни ненависти… От них остается хоть что-то, что оживляет воспоминания. Странно, но сегодня утром Рома ничего не чувствовал по отношению к Алле. Словно и не было ничего, что связывало их, словно она приснилась ему.
Вспомнилась Рита — первая женщина в его жизни. Ему было шестнадцать, ей двадцать. Тем летом Рому пригласили принять участие в туристическом слёте. Турист, впрочем, как и спортсмен, из него был никакой, зато Рома мог управлять звуковой аппаратурой, имел неплохую коллекцию записей. Да и нужно же кому-то побренчать на гитаре вечером у костра? Участники слёта, съехавшиеся из разных городов Подмосковья, разбили палаточный городок на территории турбазы. В каждой палатке жили по трое и даже по четверо человек, но Роме выделили отдельную, в которой разместился надувной матрас, усилители, проигрыватели и другая техника. Он вообще был на особом положении и чувствовал себя наравне с преподавателями. Рита, молодая практикантка из Подольска, как раз отвечала за организацию музыкального вечернего досуга. Девушка не строила из себя строгую училку, позволила называть себя по имени и вела себя с Ромой так, словно они ровесники. Он запал на неё с самой первой встречи. У Риты было юное симпатичное лицо, короткая стрижка и высокая грудь. Она носила широкие рубашки навыпуск и лосины, обтягивающие красивые бёдра, от которых Рома не мог оторвать глаз. Он не раз замечал, как во время его вечерних выступлений у костра Рита с первыми аккордами замирает и до конца песни не сводит с него томных глаз. В эти минуты он пел только для неё. Рома знал, что она замужем и даже не мечтал о том, что между ними может быть что-то, кроме дружбы, но здесь и сейчас это не имело для него никакого значения. А Рита словно дразнила парня: нет-нет да ерошила ему волосы мимоходом или будто ненароком прижималась телом, когда они готовили вечерние музыкальные программы.
Оставалось каких-то два дня до окончания слёта, и Рома уже начал считать часы до расставания, до того момента, когда Рита навсегда уйдёт из его жизни. Он мысленно смирился с этим, придумывал слова, которые скажет на прощание, чтобы она поняла, как он любит её. Однако в его сценарий вмешалась непогода, страшный ливень за день до их отъезда.
Рома собирал и упаковывал аппаратуру, когда крупные капли редко и размерено принялись стучать по крыше палатки, а затем обрушились на неё мощным потоком. Он сунулся ко входу, чтобы закрыть молнию, когда Рита, застигнутая ливнем на полпути к своей палатке, ворвалась к нему, вымокшая до нитки, с мокрыми взъерошенными волосами. Она споткнулась на входе и едва не грохнулась на упакованные ящики, а он каким-то чудом спас её от падения, успел подхватить сзади под мышки и прижать к себе. Его руки касались груди девушки, и он понимал, что нужно убрать их, но не мог двинуться, охваченный желанием. Она замерла на секунду, затем развернулась, и их лица оказались так близко, что он ощутил губами тепло её кожи. Рита медленно подняла глаза и неожиданно потянулась к нему лицом. Спустя секунду их губы слились. Он и сейчас помнил вкус этого поцелуя. Её язык проник ему в рот, и он понял, что границ больше нет — проникая под мокрую одежду, его руки пустились в невероятно приятное путешествие, а ее тело начало изгибаться под его ласками. Рита, в
