Меч Немезиды - Данил Корецкий

Лисицин недовольно повернул голову в его сторону. В тусклом свете пробивающихся сквозь плотную тонировку фонарей лицо его выглядело мрачным и будто высеченным из камня.

В салоне негромко играла музыка. Что-то из нового тюремного шансона. Сейчас таких бардов развелось, как собак нерезаных. Каждый обладатель хрипловатого баритона считает себя бывалым уркой и с натугой выводит рулады о тяжкой жизни за решеткой, об отчаянных побегах, о романтике воровских отношений… А попадет на зону, петух сраный, так и будет на параше сидеть!

Пит выругался.

– Знаешь в чем твоя проблема, Леха? – Глубоко затянувшись сигаретой, Лисицин пыхнул дымом в лицо Толченому. Тот незаметно отстранился, сразу поняв, что упорол косяк.

– В чем?

– Ты – недоразвитый, а мама твоя вовремя не решилась аборт сделать! Ты про Фрейда слышал?

Леха обиженно выпятил губу:

– Что за черт такой? Из новых?

– Дебил, – на этот раз реактивная смена лисицинского настроения пошла Толченому на пользу. Пит подобрел и снисходительно, почти с жалостью, похлопал его по плечу. Толченый невольно поежился.

– «Из новых», «из старых»… Из каких, на хер, новых? Ученый такой был, его весь мир знает!

– Ну а я при чем? – осмелел Леха. Никаких дел ни с каким Фрейдом он не имел, а следовательно, никакую предъяву ему кинуть невозможно.

– Да при том, что онанизмом надо меньше заниматься! От него мозги размягчаются!

– А чего я такого сказал, Пит? – набычился Леха. – Ничего не сказал. Вон, у ребят спроси!

Окаменев спинами, Пыж и Соболь дипломатично молчали.

– Ты чего за эту шелупень заступаешься?! – грозно рыкнул Пит. – Что ты про них знаешь? Какие они «правильные»? Какие «свои»? Какой «свой хлеб» едят?!

– А чего… – огрызнулся Леха, уже жалея, что встрял в этот разговор. Виноватым можно оказаться и без вины – все бандиты это хорошо знают.

– Да того! Ты спросил, платят они в общак или нет? Ты узнал, как они дела ведут? Какой у них процент выдачи? Ну скажи, какой?!

– Откуда я знаю…

– А чего тогда пасть открываешь?! Они не только лохов обувают, они и братву кидают по-черному! Сейчас мы в этом и убедимся. И предъяву им сделаем!

– А я чего, против? Я же с вами заодно. Давай предъявим!

– Вот то-то! – У Лисицина вновь изменилось настроение, и он потерял к молодому «солдату» всякий интерес. – Тогда не лезь поперек. Вообще лучше рот не открывай, – Пит равнодушно отвернулся и стал смотреть в окно.

Леха был окончательно сбит с толку и тоже отвернулся к окну, только противоположному. Соболев показал снимки Пыжу и бросил их в вещевой ящик, который во всем мире называют «перчаточным», а в России почему-то «бардачком». В «бардачке» уже лежал пистолет «ПМ» и зеленая граната «РГД-5». Соболь полной грудью вдохнул прокуренный воздух. Его распирало чувство безнаказанности и всемогущества.

– Чего мы им должны предъявить? – Соболев обернулся, но в полумраке салона не смог разглядеть лицо бригадира. – По какой теме?

Лисицин неторопливо курил. С ответами он, как обычно, не торопился. Сделав две последних затяжки, он приспустил боковое стекло и швырнул окурок на мостовую.

– Значит, так, братва, – он поскреб пальцами подбородок, на котором уже появилась легкая двухдневная щетина, заскрипевшая под крепкими ногтями. – Заходим в «Алмаз» по типу развлечься. Поиграть на интерес, короче. Ставим бабки, культурно играем, не возникаем по пустякам. Короче, все как в приличных домах…

– В каких домах? – переспросил Леха.

– Ты таких не знаешь, – Пит дал ему подзатыльник и продолжил тем же нравоучительным тоном: —…Они нас обувают, мы бабки скидываем, а ничего не снимаем…

– А если снимем? – обиженно спросил Леха.

– Что снимешь, то твое, – ответил Пит. – По этой теме и работаем. Предъявляем кидалово, базар-вокзал, халдеи зовут этого лоха, ну и пошло-поехало. В основном базарить буду я, а вы смотрите и действуйте по ситуации.

– Работа простая, тут делов на полчаса! – Толченый пытался вернуть расположение старшака. Но вышло наоборот.

– Простая, говоришь, братишка? – Острые зубы Пита блеснули в нехорошей ухмылке, и Толченый снова пожалел, что влез в разговор.

– Да нет… Я ничего…

Но Лисицин уже завелся. Мощным корпусом он навалился на молодого, и Леха почувствовал горячее дыхание бригадира – смешанный запах сигарет и перегара.

– Если тебе все так просто, давай ты и перетрешь с этими «правильными пацанами»! Реально. В цвет, братишка! Я постою в сторонке, а ты пока надаешь там всем по рогам, задавишь базаром. Нам ничего и делать не придется. А на крайняк мы в тачке можем тебя подождать. Ты как, Соболь?

– А че? – живо подыграл бригадиру Соболев. – Конкретная тема. – У меня с собой пакетик «плана». Посидим, дунем, пока Леха там проблемы решает…

– Да ладно, – Толченый беспомощно вскинул вверх руки. – Чего вы взъелись, в натуре. Сказать уже ничего нельзя…

– У тебя язык, как помело, – веско прозвучал в наступившей тишине негромкий голос молчавшего до сих пор Пыжа. – А это плохо, за язык и ухватить могут! Фильтровать базар надо. Привыкай, Толченый.

Он резко ударил по тормозам. Заскрипела резина, «Мерседес» замер как вкопанный.

– Приехали!

Справа светился разноцветными огнями и неоновой рекламой фасад «Алмаза».

– Молодец, Пыж, быстро домчал! – похвалил Пит. – Вот кто свое дело знает!

Время близилось к полуночи, и стоянка уже была забита новенькими, поблескивающими в лунном свете дорогими машинами. Неимущие в казино почему-то не приезжали. Неужели им не нужны деньги?

Соболь открыл «бардачок», сунул «ПМ» за пояс, гранату положил в карман.

– Выходим, – скомандовал Пит. – Пыж, ты с нами.

Мягко захлопали двери. После прокуренного салона свежий ночной воздух пьянил, как хорошая дорожка кокса.

Два плечистых охранника стояли на ступеньках у входа, внимательно рассматривая новоприбывших. Демонстративно оттопыренные локти показывали, что под темно-синими пиджаками скрыто оружие. Пит презрительно сплюнул на асфальт. Он презирал понты.

Пыж нажал кнопку брелка, короткий «клик» подтвердил, что «мерс» заперся и включилась сигнализация. Лисицин сухо засмеялся.

– Вряд ли в Москве найдется хоть один обдолбанный наркоман, рискнувший угнать тачку от «Алмаза»…

– Всяко бывает, – ответил опытный Пыж и поправил раздувшийся от гранаты боковой карман пиджака.

Все четверо бодро зашагали к высоким стеклянным дверям. Один из охранников, тот, что стоял справа, напрягся и что-то быстро сказал напарнику. Тот нервно впился взглядом в поздних гостей.

Пит усмехнулся. Их явно узнали. Еще бы! Слухи распространяются очень быстро. Про расправу с беспредельщиками в «Карате плюс» знала уже вся криминальная Москва, а также обслуга питейных заведений и других злачных мест. Что ж, больше уважать будут!

– Здорово, пацаны! – бодро приветствовал Лисицин охранников и улыбнулся, сверкнув золотой коронкой. – Как житуха молодая? Как обстановка? Никто не обижает?

– В каком смысле? – растерянно ответил тот, кто стоял слева. Похоже, он был старшим.

– В смысле контингента? Словцо такое есть умное. Не слыхали? По-нашему, народец, значит… Так как там? Все прилично? Никто не базланит, пушками не машет?

– Да нет, у нас такого и не бывает. «Алмаз» – приличное заведение.

– Сейчас посмотрим, какое оно приличное, – ухмыльнулся Пит и по-хозяйски осмотрел своих спутников.

– Ну че, братва? Пошли, сыграем по маленькой, вдруг повезет? – И подмигнув, пояснил охранникам: – У нас ведь денежки потом и кровью нажитые, разбрасываться нельзя… Даже если это не наша кровь-то!

Четверо бандитов вразвалку зашли в холл «Алмаза». Пит обернулся. Старший охранник спешно докладывал что-то по рации.

Соболь первым сунулся в прямоугольный каркас металлоискателя. Резкий зуммер сигналом тревоги разорвал благопристойную тишину. Вспыхнула красная лампочка.

– Одну минуту! – Дорогу Соболю заступил охранник, тот замер, будто наткнулся на стену. – Выньте, пожалуйста, из карманов все металлическое!

Толченый сунул руку под куртку, его горячие пальцы жестко сомкнулись на холодной рукоятке «ТТ». Но Пит и Пыж были спокойны, да и Соболь не особенно волновался. Они с интересом оглядывались по сторонам.

Из подсобного помещения к «гостям» быстро шли три здоровяка в темно-синих костюмах. И одежда, и телосложение выдавали пристрастие к определенным стандартам, существующим в казино «Алмаз» и явно заимствованным из голливудских боевиков.

В тот же миг откуда-то появился сухощавый администратор в белом смокинге.

– В чем дело, господа? – Маленькие глазки остановились на каменном лице Пита. Опыт позволил ему безошибочно вычислить, кто среди опасных «гостей» является старшим. Лоб администратора лоснился от пота.

Голос тоже выдавал волнение: звонкий и дребезжащий, как плохо натянутая гитарная струна.