Ты попала в Ад, детка... - Анна (Нюша) Порохня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Астарот расправил плечи и повернулся ко мне. Его глаза вспыхнули в темноте, похожие на угли в камине и от его присутствия, мне стало страшнее, чем от рук Обизат. Воздух в комнате стал плотным как кисель, в котором проскакивали разряды электричества.
— Ну здравствуй, моя нежная роза. Ты рада видеть меня?
Глава 21
* * *
Она молчала и смотрела на него испуганными глазами. Ветер, врывающийся в комнату, поднимал ее светлые волосы, и они ореолом окружали ее милое лицо. Астарот вдруг вспомнил небо и времена до падения — светящиеся ореолы, белые крылья… Девушка похожа на ангела и от этого ему еще больше хотелось ее «падения», чтобы она подчинилась его темноте и приклонила перед ним свою белокурую голову.
— Ты не очень гостеприимна к гостю, который только что спас тебя от смерти, — он огляделся и присел в небольшое, еще, наверное, бабушкино кресло. — Мне кажется, ты должна жить в более достойных условиях. У меня есть квартира в центре. Есть деньги, которые я готов тратить на тебя.
— Мне нравится моя квартира и мне не нужны деньги, это не главное для меня, — ответила она хриплым голосом и прокашлялась. — Зачем ты здесь?
— Я пришел за тобой, как только узнал, что Асмодей отправил тебя обратно. Разве я не предупреждал тебя? — он говорил лениво и спокойно, но это было обманчивое спокойствие. — А что главное для тебя? Сидеть в этой нищете и лелеять надежды на вечную любовь?
Астарот с удовольствием наблюдал за ее печалью, которая вполне могла стать тем толчком, который приведет девушку к нему в объятия.
— Асмодей… — начала было она, но он раздраженно махнул рукой.
— Где он? Что-то я не вижу его! Может, он спрятался? Асмодей, друг мой, выйди! — Астарот начинал злиться, и его мефистофельская внешность, проявлялась еще сильнее. — Он не придет. Ты должна принять это и успокоиться. Ты разделила с ним постель?
Демон напряженно вгляделся в ее лицо и понял все без слов. Подлокотник кресла с треском сломался под его рукой, и мелкие щепки посыпались на ковер. Так и есть! Он все-таки поимел ее!
— Ну ничего, моя нежная роза, я сотру все, что он успел оставить. Вскоре ты будешь думать лишь обо мне, — Астароту хотелось прямо сейчас завалить ее в кровать и доказать, что он сможет заставить ее кричать от страсти. — Произносить только мое имя и прижиматься к моему телу.
Но нет… Насилие не входило в его планы. Он задумчиво смотрел на девушку с грустными глазами и думал, что Асмодей обязательно появится здесь. У него очень мало времени, чтобы все повернуть в свою сторону. Астарот поманил ее пальцем, но она так и осталась стоять на месте, игнорируя его жест.
— Не заставляй меня быть злым, — зарычал он и поманил ее еще раз. — Подойди сюда. Быстрее, женщина! Мне не хочется причинять тебе боль.
Девушка двинулась в его сторону, будто преодолевала какое-то препятствие. Подойдя ближе, она остановилась на расстоянии вытянутой руки и Астарот вздохнув, притянул ее к себе, усаживая на колени.
— Послушай, что я хочу тебе сказать, — он убрал волосы с ее шеи, и она вздрогнула, раздражая его еще сильнее. — Если вдруг, Асмодей когда-нибудь появится здесь, ты должна сказать ему, что хочешь остаться со мной. Что ты сгораешь от страсти, думая обо мне… Что ты влюблена в меня… Поняла?
— Нет! — она дернулась, пытаясь встать, но он удержал ее. — Я никогда не сделаю этого!
— Да. Иначе я скажу Люциферу, что Асмодей собирается покинуть Ад и воссоединиться с тобой. Как ты думаешь, что будет? В свете последних событий, эта информация будет для Люца последней каплей. Демон может навсегда покинуть Ад только одной дорогой…
— Какой? — в ее глазах загорелась надежда. Глупенькая.
— Той, которой ушла Обизат, — прошипел Астарот, наслаждаясь ее страхом.
Девушка побледнела, это он видел даже в темноте. Отлично.
— Люцифер не поверит тебе, — прошептала она, и Астарот рассмеялся.
— Он даже не усомнится в моих словах. В Аду все знали, что он… — демон резко замолчал, понимая, что чуть не сказал лишнее.
— Любит меня… — закончила Таня и улыбнулась. — Он любит меня.
— Что ж, я не буду лгать. Так и есть, Асмодей влюблен, и это его первая и самая страшная ошибка. Люц не простит ему такого, — Астарот говорил вкрадчиво, опутывая ее пленом своих слов. — Ты готова пожертвовать его существованием ради своего кратковременного удовольствия? Лишить дома? Положения? Жизни? И вот еще что… Люцифер узнал, что Асмодей украл у него люцифианит, чтобы излечить тебя. Об этом гудит весь Ад. Не усугубляй его положение еще и собой, моя нежная роза.
Демон почувствовал, как она окаменела. Ее кожа стала холодной как лед, будто вся кровь ушла из этого замершего тела.
— Все пройдет… Нам будет хорошо… — Астарот обхватил ее грудь и чуть не застонал от того, как его член уперся в ее попку. — Ты забудешь его, как только мой язык окажется в тебе. Я умею доставлять наслаждение и ты оценишь мои умения.
— Я должна подумать, — девушка вся сжалась, будто находилась в клетке с тигром, что бесило демона ужасно. Ему не хотелось тащить в постель эту глыбу льда, с напряженными губами. — Хотя бы это, я могу сделать?
— Что ж, подумай, — он отпустил ее с сожалением и плохо скрытой злостью. — У тебя есть время до завтрашнего вечера.
Как только она соскользнула с его коленей, Астарот исчез, чтобы появиться на самой высокой горе мира и закричать в безразличное небо. Совсем не этого он хотел, совсем не этого. Ему хотелось, чтобы девушка чувствовала к нему то, что чувствует к Асмодею, смотрела на него так, как смотрит на него, но Астарот знал, что этого не будет никогда. Это бесило его так, что внутри все горело от неконтролируемой ярости. Значит, он возьмет ее без этих романтических соплей и выплеснет весь гнев, накопившийся за это время. Кто она такая? Обычная смертная, а он — живущий с сотворения мира.
* * *
Я испытала всю гамму негативных чувств после исчезновения Астарота: страх, ненависть, злость и поистине адское желание сдохнуть. Мне хотелось плакать, но у меня не получалось и я просто выла, как раненая волчица, сгребая одеяло и простынь под собой. Когда внутри все опустело, я принялась неистово молиться, чтобы Асмодей не появился никогда. Ведь два варианта, которые были у меня, разрывали сердце на части
