Темные отражения - Алексей Калугин

– Правильно сделали, что поставили кордон. Иначе они весь Мир заполонят, – с горячечной уверенностью вещал один наемник.

– Сказки все это, – возражал ему другой. – Нет никаких оборотней.

– Как так нет? А для чего же тогда кордон?

– Откуда мне знать? Я не член правительства и в вавилонском сенате не заседаю…

– Там и без тебя бездельников хватает.

– Смейтесь, смейтесь… А я вам скажу, что все эти сказки про оборотней лишь для того, чтобы Мир расчленить. Лабор уже почти отрезан…

– Да въезд-то в Лабор свободен. И выезд тоже, только прививку сделай.

– Пока свободен. А когда придет время, совсем проход закроют. Сначала в Лабор, а потом и на другие территории.

– Да кому это надо?

– Выходит, что надо, раз делают. Пятое предание гласит, что Мир сна погибнет на третий день после того, как будет расчленен. Вот оно и началось, это расчленение.

– Да ты, часом, не из Церкви Третьего дня?

– А вот это уж не твое дело. Я теперь наемник, и номер мой, – отставленным большим пальцем солдат ткнул в шеврон на рукаве, – номер мой М-7. И тем не менее попомните мои слова: Мир катится в бездну!

– Что ж ты в такой тяжелый для Мира час, вместо того чтобы спасать его от гибели, в наемники подался? – ленивым голосом поинтересовался М-1.

– Не твое дело, – огрызнулся М-7.

– Да не волнуйся ты так, – успокоил его М-1. – Я же спрашиваю тебя не о конкретных причинах, а в плане, так сказать, метафизическом. То есть Мир катится в пропасть, а ты идешь в наемники, деньги зарабатывать, – какая же здесь связь? После гибели Мира, насколько мне известно, деньги станут не нужны, тогда только блаженные души в почете будут.

– Да, что с вами говорить, – безнадежно махнул рукой М-7 и отвернулся в сторону. Понимая, что вчистую проиграл спор, он все же хотел оставить последнее слово за собой, а потому добавил: – У вас у всех только деньги одни на уме.

– Ребята, – обратился к остальным наемникам М-4. – Есть предложение: давайте-ка всеобщими усилиями спасем душу заблудшего брата нашего, освободив его от тягостного бремени столь ненавистных ему разноцветных банкнот с картинкой Вавилонской башни!

Наемники весело загомонили, обсуждая и рассматривая со всех сторон понравившееся им предложение.

Дверь медпункта с треском распахнулась, и на крыльцо вылетел сержант.

– Вы двое, – ткнул он пальцем в первых попавшихся на глаза наемников, которыми оказались Павел и М-7. – За мной, быстро!

Следуя за сержантом, они пробежали по узкому, стерильно-чистому коридору и вломились в приемную.

В помещении царил кавардак. Стулья разбросаны по комнате, кушетка перевернута, стол сдвинут к окну, пол усыпан осколками стеклянной дверцы шкафчика с лекарствами, которые тоже, по большей части, валялись на полу. Посередине всего этого бедлама, судорожно хватая ртом воздух, корчился на полу наемник с кодом М-9 на шевроне. Доктор в расстегнутом голубом халате с зажатым в руке пневмошприцем боязливо жался к стене, стараясь держаться от наемника подальше.

Сержант рывком поставил кушетку на ножки.

– Давайте его сюда, – велел он Павлу и М-7.

Наемники подхватили своего товарища под руки, но тот, вскрикнув, будто своим прикосновением они причинили ему нечеловеческую боль, вырвался из их рук, упал на четвереньки, стукнувшись лбом об пол, снова, сам уже, вскочил на ноги и бросился к двери.

– Куда?!

Ударом сцепленных рук в живот сержант сбил М-9 на пол, прыгнул на него сверху и, сдернув поясной ремень, попытался завести руки своего подчиненного за спину и связать.

Павел и М-7, не понимая, что происходит, вместе с доктором оторопело наблюдали за дракой.

Сержант схватил М-9 за локоть и рванул его руку вверх. Наемник вскрикнул от боли. Вернее, даже не вскрикнул, а взвыл как-то по-звериному, протяжно и злобно. Голова его вывернулась назад чуть ли не на полоборота, а оскаленные зубы клацнули, едва не зацепив плечо сержанта. Сержант отшатнулся назад и на мгновение выпустил руку М-9. Тот воспользовался предоставившейся возможностью, уперся обеими руками в пол, судорожно дернулся всем телом и, опрокинув сержанта на спину, выскользнул из-под него. Проворно вскочив на ноги, он обвел мутным, диким взглядом всех, кто находился в комнате.

Лицо синтетического тела наемника только очень отдаленно напоминает человеческое. Оно покрыто короткой, редкой, но очень жесткой щетиной, нос и челюсти вытянуты острым клином вперед, маленькие плоские уши плотно прижаты к черепу. Внешность наемника строго функциональна, вся она подчинена задачам, которые ему предстоит решать в бою. Оно, быть может, не слишком привлекательно, но и не вызывает омерзения или страха, потому что с первого взгляда на него становилось ясно, что это лицо разумного существа.

Лицо же наемника М-9 превратилось в застывшую маску жестокости и дикости. В нем уже не было ничего человеческого, ни единого проблеска сознания в глазах, и оно продолжало изменяться, становясь все более похожим на звериную морду.

Глядя на его меняющиеся, будто оплывающиеся черты, Павел вспомнил, что видел уже нечто подобное у себя дома, когда в гости к нему зашел оборотень-милиционер.

М-9 снова рванулся к выходу, и еще раз на пути у него оказался сержант. Согнутым локтем он дважды ударил наемника в лицо. Тот отшатнулся назад, ошарашенно тряхнул головой и сплюнул на пол осколки раздробленных зубов вперемешку с кровью. Удары, которые должны были сбить его с ног, только разозлили просыпающегося в нем зверя. М-9 развел руки в стороны, присел на согнутых ногах и, вывернув голову вверх и вбок, издал жуткий, непередаваемый звук, в котором смешались животная злость и ненависть ко всему, что движется, отчаянный вопль испуганного человека, не понимающего, что с ним происходит, и сдавленный, хриплый, почти задушенный призыв о помощи.

Воспользовавшись секундой, пока в теле наемника человек боролся со зверем, сержант бросился ему в ноги и опрокинул на пол.

– Да помогите же ему! – заорал на двух оцепенело застывших солдат врач.

Крик вывел Павла и М-7 из состояния ступора.

Вместе с сержантом им удалось скрутить М-9 и уложить его на кушетку. Руки его были вывернуты и связаны внизу, под кушеткой, а ноги прикручены к деревянным ножкам. Теперь он мог только злобно таращить глаза, скалиться и брызгать слюной.

– Порядок, – сержант вытащил нож и распорол рукав на куртке М-9. – Действуйте, док.

Врач наполнил пневмошприц лекарством и вогнал его в плечо распластанного на кушетке наемника.

– Никогда еще не видел столь бурной реакции на тест-сыворотку, – сказал он. – Но, думаю, минут через двадцать-тридцать он придет в себя и расскажет нам, где подцепил заразу. Придется поместить его в изолятор для инфицированных.