Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций - Адлер Сайрус

Таково положение дел. Предоставляю Вам делать какие угодно выводы, но полагаю, что Вы примете к сведению мои слова: компании, входящие в «Юнион Пасифик», никоим образом не желают стать врагами Вам или Вашей фирме. Я и мои партнеры всегда желали и желаем, чтобы нам позволили помочь в поддержании Вашего личного, столь заслуженного, престижа. Компании, входящие в «Юнион Пасифик», и, разумеется, моя фирма и я готовы сделать все в пределах разумного, что Вы попросите или предложите, чтобы создать условия, справедливые для всех заинтересованных сторон, и не сеять среди них семена будущего раздора, разногласий и возможной катастрофы.

Полагаю, мистер Морган, Вы поймете дух данного письма… надеюсь, что Ваше пребывание за границей не омрачат неблагоприятные события…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Хилл не воспринял случившееся так близко к сердцу. 12 мая, через три дня после паники, он широким шагом вошел в контору «Кун, Лёб и Кº», очевидно собираясь переговорить с главой фирмы, которого не оказалось на месте. Он подошел к столу Феликса Варбурга и спросил: «Как Шифф?»

«Не слишком рад», – ответил Варбург, на что Хилл заявил: «Он воспринимает все слишком всерьез».

Затем он спросил о здоровье членов его семьи. Не только деловые интересы смягчали шероховатости в те дни и в конечном счете способствовали примирению прежних врагов, на что имеется намек в письме Шиффа к Хиллу от 10 июня, очевидно написанном в ответ на письмо Хилла, в котором тот протягивал Шиффу оливковую ветвь: «Я очень сожалею о том, что не имел возможности снова увидеться с Вами, прежде чем Вы отбыли домой, но искренне признаю, что ничто за долгое время не доставило мне такой радости, как Ваше субботнее сообщение, которое я сегодня утром нашел на своем столе. Последний месяц я переживал, наверное, самые тревожные часы в жизни, ибо, мягко говоря, не могу передать, насколько неприятно мне было, впервые за пятнадцать лет, очутиться в положении, когда мы с Вами не могли идти рука об руку, как… шли много лет. Хотя я примерно на десять лет моложе Вас, я, как, несомненно, и Вы, понимаю, что мы стремительно приближаемся к тому времени, когда нам придется сложить с себя полномочия, и, когда бы такое время ни наступило, я, по крайней мере, хочу знать, когда буду призван отправиться в путь, что друзья, которые мне доверяют, не будут иметь причин разочаровываться во мне. Вы, несомненно, знаете, что я поддерживал Вас, в мыслях и на деле, во время, когда друзей у Вас было меньше, чем сейчас, когда Ваша проницательность еще не была признана многими из тех, чья дружба определяется лишь действительными результатами. Уверяю Вас, дорогой мистер Хилл, что для меня означало бы почти несчастье, если бы события сложились так, чтобы наши пути впоследствии разошлись. Льщу себе мыслью, что и Вы испытываете нечто подобное, и теперь, когда найдены способы и средства, с которыми Вы с такой готовностью согласились и которым Вы, с Вашей всегдашней изобретательностью, помогли придать практический вид, полагаю, что Ваши интересы и интересы тех, кого представляем мы, можно связать воедино так прочно и выгодно, что вскоре мы все почувствуем, что события, которые нам пришлось пережить за последние несколько недель, оказались не напрасными, и даже хорошо, что они случились. Во всяком случае, поверьте, я искренне признателен Вам за дух, побудивший Вас написать мне перед отъездом домой. Надеюсь, что Ваш отпуск пройдет приятно и плодотворно, остаюсь с наилучшими пожеланиями Вам и миссис Хилл…»

Шифф и Хилл возобновили личные отношения. В 1914 г. Хилл послал Шиффу два своих портрета. Получив их, Шифф написал Хиллу: «Среди тех, с кем я общался за свою долгую карьеру, мало к кому я испытываю такую большую и искреннюю привязанность, как к Вам».

10 июля 1917 г., прочитав написанную Пайлом биографию Хилла, Шифф писал генералу Джеймсу Уилсону: «Мистер Хилл поистине был человеком замечательным. Правда, и у него имелись недостатки – у кого их нет? Но он был до конца предан тем, кто ему доверял – особенно акционерам своей корпорации, которая позже стала его фетишем и ради которой он готов был пожертвовать всем, в том числе своим состоянием и своей жизнью. Нас с мистером Хиллом объединяла тридцатилетняя близкая дружба; хочется верить, что он считал меня своим другом до последнего, несмотря на стычку, произошедшую между нами 16 лет назад из-за «Нозерн Пасифик», которая в конце концов стала единственно результатом его и моего желания сделать все, что в наших силах, чтобы оградить и защитить доверенные нам компании…»

Непосредственным результатом разногласий стало образование холдинга «Нозерн Секьюритиз Кº», зарегистрированного в Нью-Джерси 12 ноября 1901 г., хотя Морган и Хилл некоторое время собирались «позаботиться о «Нозерн Пасифик» и «Грейт Нозерн» и обеспечить контрольный пакет этих железных дорог нынешним пайщикам»[12]. Возможно, Хилл и Гарриман склонны были продолжать борьбу; Шифф, человек по натуре миролюбивый, делал все, что мог, чтобы достичь перемирия, а Морган, который незадолго до того времени организовал корпорацию «Юнайтед Стейтс Стил» и считался человеком беспристрастным, по взаимному соглашению согласился на роль арбитра. В письме к Касселю 11 ноября Шифф объяснял, как будут защищены интересы «Юнион Пасифик»: «Хотя «Юнион Пасифик» в этой холдинговой компании находится в меньшинстве, тем не менее она оказывает мощное влияние на правление двух линий системы «Нозерн» в силу своих довольно больших авуаров. Вдобавок «Юнион Пасифик» добилась территориального договора с двумя компаниями, который защищает ее против любого вторжения и позволяет эксплуатировать важные линии на севере Тихоокеанского побережья. Я считаю, что все соглашение играет огромную роль и обладает преимуществом для «Юнион Пасифик» и всячески оправдывает нашу попытку прошлой весной оградить «Юнион Пасифик» от ущерба».

Однако соглашение вскоре было нарушено. Через неделю после его вступления в силу свое слово сказали правительства нескольких штатов, а через месяц так же поступила Комиссия по торговле между штатами. Вскоре президент Рузвельт принял меры для обеспечения законности «Нозерн Секьюритиз Кº», подтвержденные в федеральных судах генеральным прокурором Филандером Ч. Ноксом, признанным специалистом по корпоративному праву. Шифф приветствовал быстрые действия президента и 24 марта 1902 г. писал Лушьюсу Н. Литтауэру, тогда члену конгресса: «Если создание «Нозерн Секьюритиз Кº» противозаконно, будет гораздо лучше для всех заинтересованных сторон, чтобы все выяснилось на раннем этапе существования компании».

Позже Шифф снова стал наблюдать за происходящим с большой тревогой, не из-за «Нозерн Секьюритиз Кº», ибо «эту компанию, несомненно, можно распустить без серьезных последствий», а потому, что он боялся дезорганизации всей системы железных дорог и промышленности в стране: «Нет ни одной крупной железной дороги, которой не владели бы, прямо или косвенно, через контрольные пакеты, конкурирующие линии». Свои взгляды он изложил в личной беседе с президентом Рузвельтом и через несколько дней написал ему: