Молчаливые звезды Гринвуда - Энн Вулф

Сине-тревожное полотно неба, на котором повисли холодные молчаливые звезды. Злой ветер, рвущий кроны зеленых деревьев, будто норовит опрокинуть несчастный мирок, в котором оказалась Ди, поставить его с ног на голову… Маленькое озеро вздыбилось волнами и холодно смотрит на Ди своим единственным глазом. Ей хочется выйти из озера, но она не может сделать ни шагу, потому что ноги опутаны-скованы холодом и водорослями. Ей хочется плакать, но слезы застывают на щеках, едва успевая выкатиться из глаз…

Ветер словно собрал всю воду вокруг нее, и вода уже подступает к самому ее горлу. Ди пытается посмотреть наверх, на звезды, словно они могут помочь ей. Но звезды обжигают ее холодом и отвечают безмолвием… На берегу, рядом с кромкой воды, она различает силуэт. Кажется, это Грэй. Кажется, он пришел сюда, чтобы помочь ей… Ди пытается крикнуть ему, что озеро заколдовано, но он не слышит ее и собирается войти в воду. Ди охватывает невероятный страх – не за себя, а уже за него… Она продолжает кричать, но ее крики тонут в бескрайних пространствах ветра и неба. А Грэй уже в воде и протягивает ей руки. Но Ди чувствует, что дотянуться до него не сможет…

– Ди, детка моя, что с тобой? – Над Ди склонилось озабоченное лицо тетушки Герти. – Почему ты так кричишь?

– Я? – Ди еще не пришла в себя, поэтому тусклый свет лампы и морщинистое лицо тети слились для нее в одну странную картинку, в которой она, с трудом выползая из сна, пыталась разобраться. – Я… В чем дело, тетя, почему ты у меня?

Тетя Герти окинула племянницу непонимающим взглядом. Нет, с Ди определенно творится что-то неладное. Приехала с прогулки насупленная, словно обиженная на что-то, отказалась от ужина, а теперь еще и кричит во сне… Что-то здесь не так. Может быть, она поссорилась с Грэем? Если бы можно было спросить у нее об этом… Но нет. Лишними вопросами она только навредит…

– Ди, малышка… – Ди с удивлением услышала, что тетя обращается к ней так же, как тогда, когда Диана была еще совсем маленькой. Кажется, тетя Герти всерьез чем-то озабочена. – Ты кричала во сне… Теперь вспоминаешь?

Ди окунулась в водоворот кошмара, в котором была совсем недавно, и тут же выбралась из него. От страшных воспоминаний ее начала бить нервная дрожь. Какой ужасный сон! А недавно ей снилось что-то очень похожее… Только тот сон она не помнила в таких подробностях, как этот. И с чего вдруг она стала видеть сны? Тем более кошмары? Все началось с тех пор, как она приехала в Гринвуд. Точнее, когда познакомилась с Грэем…

– Да, – кивнула она тете. – Мне снился кошмар. Я купалась в Грин-лэйк, а потом начала тонуть, – сбивчиво принялась рассказывать она. – Вначале все было хорошо – вода манила меня, дул легкий и теплый ветерок. А потом озеро переменилось… Оно словно заманило меня в ловушку. Я не могла из него выбраться. А потом… – Она поймала вопросительный взгляд тети и решила не рассказывать конец сна. – А потом я проснулась…

– Вот до чего тебя довел твой длинный нос, – укоризненно покачала головой тетя.

– В каком это смысле? – нахмурилась Ди.

– Дневник Мелины Джилс… Ты настолько растворилась во всей этой истории, что позабыла о себе… Она словно поглотила тебя. Ди, тебе не кажется, что ты потихоньку превращаешься в Мелину?

А тете Герти, несмотря на ее склонность преувеличивать, не откажешь в проницательности… У Ди мгновенно пронесся в голове ее первый сон, дневник Мелины и платки на ярмарке… Тогда она впервые сознательно сравнила себя с Мелиной Джилс… А в этом кошмаре сравнение было неосознанным. Мелина утопилась в Грин-лэйк – и Ди во сне стремилась попасть в это озеро… А Грэй пытался ее спасти… Что ему вряд ли удалось бы. Судя по тому, каким счастливым он выглядит рядом с Элайзой, он не только не спасет Ди, а, скорее, утопит ее. В переносном, конечно, смысле слова… Но тетя права – Ди погрузилась в эту историю с головой. И в эту треклятую влюбленность в Грэя тоже… Надо с этим кончать – так недалеко и до безумия…

– Может, ты и права. Только мне не хочется бросать это дело на полпути. Ты же знаешь, тетя Герти, я так не люблю.

– Иногда мне кажется, – назидательно произнесла тетя, – что если бы в тебе было бы хоть капельку меньше упрямства, твоя жизнь наладилась бы. Ты бы наконец вышла замуж… – Она поймала раздраженный взгляд Дианы и поспешила добавить: – Да и с работой у тебя все шло бы гладко… Ты не доводишь дело до конца, Ди. Ты просто бьешься головой о стену. Упрямство – бессмысленное и бесполезное качество. Я очень надеюсь, что когда-нибудь ты от него избавишься…

– Тогда это буду не я, тетя, – хмыкнула Ди, натягивая на себя одеяло. – Уже утро?

– Пять часов. Ты еще можешь спать.

Значит, Ди разбудила тетю криками. Ди стало стыдно. Она обняла тетю и уткнулась носом в теплый махровый халат, от которого уютно пахло домом.

– Прости меня… Я тебя разбудила…

– Ничего. – Тетя Герти погладила племянницу по голове. – Только, пожалуйста, обещай мне, что ты не убежишь из дома, не позавтракав…

– Ладно, – улыбнулась Ди, – обещаю.

Тетя вышла, тихо закрыв за собой дверь. Пожалуй, впервые за всю жизнь Ди не осмелилась выключить свет. Она закрыла глаза, умоляя про себя Бога или кого-то другого наверху не посылать на ее спящую голову очередной кошмар…

– Все – в лучшем виде. Как ты хотела. Я звонил Сибил Льюис – она ждет нас к себе на чай…

Грэй сиял, как медный пятак, как начищенная пуговица, как начисто вымытая кухонная раковина-нержавейка, как вылизанная до блеска собачья миска… Ди со злостью перебирала про себя эти сравнения, представляя, чем вызвана такая радость на лице Грэя. Наверняка он отлично провел ночь. Ну еще бы – рядом с такой красавицей, как Элайза Сторнлив, невозможно проснуться в плохом настроении.

Целое утро Ди пыталась разложить по полочкам все, что творилось у нее в душе. Но полочки оказались хлипкими – когда Ди начинала выкладывать на них события последних дней, они с треском ломались, и все приходилось начинать заново. Тогда Ди соорудила некое подобие стремянки – она попыталась взглянуть на все, что с ней происходило, объективно, не примешивая к взгляду личную оценку. Это тоже ей не удалось – виртуальная стремянка обрушилась, и Ди вновь оказалась погребенной под тяжестью своих скомканных, не разложенных по порядку мыслей.

Отчаявшись привести в порядок захламленную голову, Ди поняла, что все равно должна принять хоть какое-нибудь решение. Может быть, тогда то, что творится внутри нее, потихоньку встанет на свои места? Решение было опрометчивым, скоропалительным, как таблетка анальгина, принимаемая больным, надеющимся на то, что он излечится от неизвестной болезни. Но другого выхода, как ей казалось, не было.