Аннотация - Николай Инодин

Когда Прядива поставила перед мужами кувшин с взваром и оставила их одних, Дзеян достал из сумки нож и топор без топорища.

- Вот, гляди, по твоему научению ковал.

Роман осмотрел оба изделия, оценил заточку лезвий, кивнул одобрительно.

Вернул кузнецу образцы, спросил:

- Тебе нравится?

- Нравится. Не только мне. Другим кузнецам тоже по нраву пришлось. Решили так теперь делать, потому после праздника жди гостей.

- Кто жди?

- Ты жди, а соберутся старшие кузнецы вильских кузниц, говорить с тобой хотим. Ты что дальше делать собираешься? Не подумай чего, мы с уважением, но сам посуди - ты пришёл, а зачем и что дальше будет, мы только гадать можем.

Роман подвинул жирник, палочкой поправил мох, чтобы его лицо было хорошо видно собеседнику.

- Я долго ходить, ходить далеко от здесь. Много видеть, много учить себя. Ходить надоело, нужно место для быть. Здесь хорошо для я. Хотеть останавливаться.

Кузнец немного подумал.

- Хочешь в род?

Шишагов улыбнулся.

- Нет. Не хотеть род, не мочь. Нет внутри, рядом. Близко, чтобы помогать. И место находить хороший.

- Какое ж место тебе надо?

Роман взял уголёк, стал рисовать:

- Вода бежать низ. Маленький ручей нет, большой ручей, маленький река. Место для дом, место для пасти конь, корова. Пашня много нет надо. Руда удобно брать - хорошо. И люди очень близко нет.

Кузнец откинулся к стене, задумался, видно было - вспоминает.

- Значит, чтобы речка или большой ручей сверху тёк, и скотину пасти можно было. А людей рядом не было, и хорошо бы руда рядом. Ничего если пуща кругом вековая?

- Нет, деревья страх нет.

- Так в пуще кто только не ходит, мало ли вылезет к твоему жилью?

- Много видел. Жить рядом. Долго. Бояться нет.

- Смотри сам, я предупредил. Есть такое место, но далековато, пешком один переход от Извилицы. Речка там - лодка пройдёт, если русло почистить. Про руду не знаю, но болото недалеко, и озеро подходящее в пуще, там тоже на дне может быть. Если хочешь, сходим, своими глазами поглядишь.

- Сходим, - согласился Роман.

Дзеян допил взвар из кружки и крякнул, будто стакан водки всосал.

- Спасибо за угощение, мне ещё с Савастеем надо поговорить. Пойду я.

Роман, провожая гостя, вышел на вольный воздух.

Кузнец направился к священному дубу, а Роман присел на лавочку, которую вчера у входа в гостевую избушку вкопал Акчей. Вдруг одна из проходящих мимо тесной стайкой девиц упала прямо ему на колени.

- Ой!

Она попыталась вскочить, но запуталась в подоле и опять навалилась на Шишагова. Грудью.

- Ой, дяденька, извините, такая я неловкая! Подружки толкнули, вы только не серчайте, пожалуйста, нечаянно я!

А у самой в глазах черти скачут, и отлипать от Роминого плеча она совсем не торопится. И тут за спиной у неё выразительно так:

- Мр-р?

Девица мигом оказалась рядом с подружками, а на Ромины колени улеглась усатая Махина голова. Но местная красавица так просто сдаваться не собиралась:

- Меня, дяденька, Липой кличут, - и только после этого дальше пошла, торопясь догнать отошедших подружек. Через минуту с той стороны донёсся раскат весёлого девичьего смеха.

Роман погладил Машу, почесал за ухом.

- Не зря Маха, ей такое имя досталось, липкость у этой девицы и вправду повышенная.

Не обращая на сидящую Маху внимания, к Роману подошёл старый кобель, обнюхал и улёгся у ног, привалившись косматой спиной к сапогам. Его младший товарищ улёгся чуть поодаль. Теперь гуляющая публика обходила Шишагова стороной.

Прядива с Лаской вернулись в жильё. Вчера Роман попытался с тёткой объясниться. Оказывается, она уже много раз переходила от одного хозяина к другому, причём от живого владельца перешла впервые. Прежних хозяев всегда убивали последующие. К Печкуру она попала, когда сканды, плававшие на большой лодке, разорили стоявшее ниже по течению Нирмуна село поморян. Недовольные добычей заморские гости хотели продолжить грабёж у вильцев. Скандов перебили, Прядива досталась Печкуру. Беременная, хоть и не знала ещё об этом.

Теперь они с дочкой кормят, обстирывают и обшивают Романа с компанией. На каких основаниях она берёт у хозяев хутора продукты, Роман так и не разобрался, объясниться с Кавой у него так и не вышло - женщина не поняла его корявую речь. Или не захотела понять.

***

"Сидит, отдыхает. Зверьё к нему, колдуну, льнёт, Печкур гостю не нарадуется, Кава довольна, вчера жене дарёным ножом хвасталась. Ходим-пастух после вчерашнего влюбился в него, как девка. А думать кто будет? Кто обо всём роде заботу примет? Берегунина голова болит, так и так прикидывает. И вежливый и обходительный, удачу на пояс намотал, воин могучий. Савастей в нём великого жреца узрел. А силу страшную за улыбчивой наружностью кто разглядел? Ходим видел, только где ему смекнуть - сила эта не наша, в какую сторону другой раз повернётся?"

Если честно, старосте устьянского рода чужак тоже нравится, так ведь он не девка, чтоб такие резоны в расчёт принимать. Вздохнул Берегуня и в Савастееву землянку полез. Совет держать.

За широким столом его уже ждали все, кому сегодня решения принимать. Савастей, жрец и хозяин, во главе стола расположился, по правую руку от него Крумкач сидит, ус на палец мотает. По левую - Печкур пристроился, остальные места заняли пятеро вязников и Дзеян. Берегуня коротко поклонился, приветствуя уважаемых людей, и сел напротив жреца.

Савастей кивнул, его помощники подбросили дров в очаг. Пламя поднялось, разгоняя собравшиеся в землянке тени.

- Пусть священный огонь очистит помыслы сидящих за этим столом, осветит и укажет путь, по которому поведут они своих людей.

Жрец бросил в огонь кусок лепёшки, плеснул пива, посмотрел на вьющееся над поленьями пламя и вернулся на своё место.

- Роман отдал нам злодея головой на суд и расправу. Я думал вчера, думал сегодня, и боги посоветовали мне поступить так: Выргайла враг, смерти повинный, но враг смелый и духом крепкий. Потому злодея сжечь, а прах развеять по пастбищам, чтобы в посмертии охранял то, что воровал при жизни. Если кто желает сказать против, говорите сейчас, потому что потом я не услышу.

Савастей оглядел собравшихся:

- Все согласны. Значит, как солнце к закату склонится, запалим костёр.

Крумкач кашлянул в кулак, прочищая горло:

- Прочих полоняников как судить будешь?

Савастей удивился:

- Воин, о каких полоняниках речь ведёшь? Ты тоже кого-то привёл, суду подлежащего?

- Не заслужил я насмешек, через мою заставу поморяне не ходили. Вины с себя не снимаю, перехитрил меня злодей, буду знать, что не мешает другой раз и через плечо глянуть. Не всем боги шлют удачу, как нашему гостю.