Невозвращенцы - Михаил Черных

Слова с делом в данном случае не разошлись. Уже после построения их одели в полную выкладку и легким бегом повели на стрельбище, удаленное от части на десять километров. Там им в первый раз в жизни выдали отличное оружие, у которого никогда не бывает осечек, — саперные лопатки, и приказали за 3 часа оборудовать каждому бойцу по две огневые точки полного профиля. И обещание — если через три часа приказ выполнен не будет, то вместо обеда личный состав будет заниматься закапыванием приготовленных позиций.

Естественно, как это всегда бывает, нашлись «самые умные», которые решили, что если ничего не копать, то и закапывать не придется. Естественно из-за них пострадали все нормальные солдаты, которые честно пытались выкопать в почерневшей, местами спекшейся земле ростовой окоп. И уж совершенно естественно и то, что вечером эти умники в части умудрились кто поскользнуться на растяжках палаток, кто споткнуться о камень и упасть, да так, что все тело было одним большим синяком. Командование части отнеслось к этому с пониманием, и уже на следующий день все честно выкапывали и закапывали окопы.

За три дня Максим стер руки лопатой до кровавых мозолей, что еще больше укрепило его уверенность в собственной армейской непригодности. Однако вариант по «сваливанию» теперь больше не рассматривался — желания поехать домой «грузом 200» у него не было. Надо было искать другие возможности. «Что ж, — думал Максим, — если нельзя свалить вообще, то надо подумать о максимальном облегчении жизни. А кто в армии живет лучше всех?»

Ответ на свой вопрос он увидел, когда отправился на склад за порвавшейся гимнастеркой. Надо сказать, что командиры их баловали — если у тебя что-то порвалось, то всегда можно было заменить на новое на складе, правда с одним но — порвавшееся должно было быть аккуратно починено. Этим их часть приятно отличалась от всей остальной армии — там носи починенное пока не выйдет срок. Хотя та форма, которою они носили уже давно вышла из употребления — видимо этим и объяснялось «мотовство» начальства. Пока сдавал форму, Максим разговорился с интендантом, который ее принимал и выдавал.

— Ну что, боец, как служба?

— Да служим по-тихоньку. Не вломак — как вам.

— Да у нас тоже нормально…

— Да хватит пи….ть. А то я не знаю, как вам не влом — форма вон на вас так и горит вся. Думаешь ты первый пришел? Да вас тут полроты приходило. Мешаете служить только.

— А разве твоя служба не в этом заключается — чтобы нам шмот выдавать?

— Э не… Наша служба — это в бумажках повозиться так, чтобы себе что найти, это спокойно день отсидеть и в город пойти, по телкам…

— Что — и сейчас отпускают?

— Не щас не отпускают. Пока, наверное. А вот на прошлом месте службы — отпускали. Я вон нашел всякого на сотню кусков, начальство с мной поделилось… И весь как сыр в масле кактался… Во житуха была!.. Эх!..

— И как же сюда попал?

— Да вот, «хозяин» мой прокололся и замели его. А у меня чуть все тюрьмой не кончилось — вот выбор был, мне когда полкан — да не ваш, а соседский — Седой, — предложил прямо на губе, тут уж думать особо не будешь. Там нары, а тут — житуха тоже ничо. Служба с 8 до 19, как на гражданке, отдельный от вас стол, душ, причем теплый — а не как у вас — из пруда и из шланга, кровать мягкая — а не шконка… Так вот, боец, служить надо.

— Слушай — а к вам попасть можно? — заинтересовался Максим, — служить у вас халява получается…

— Ха. Ты думаешь ты один такой? Тут каждый, кто приходит, хочет та служить. Так что, боец — иди, служи.

— Хм. И что — никак к вам не попасть?

— Ну если ты уговоришь полковника своего, чтобы он тебя отпустил и нашего, чтобы взял, то да.

— Шутник. А по-другому никак?

— Ну можешь еще уговорить нашего капитана, чтобы он потребовал твоего перевода к нам. Но ты его не уговоришь. Но даже если, и то это возможно, если только у нас будет некомплект. А у нас сейчас комплект.

— А как у вас может быть некомплект?

— Ну на дембель кто уйдет, или переведут кого, или запялят, ну что еще… ну заболеет кто надолго…

— Хм, дембель? Нет не скоро. Перевод — вряд ли. Если кого запалят — то наверное тут же расстреляют, с такими порядками. Слушай — а как у тебя со здоровьем, боец?

— В смысле?

— Сто баксов.

— Хм. Сто? — интендант понял, что Максима можно потрясти, — да отлично у меня со здоровьем.

— А если триста?

— Уже поплохело… Но не на столько чтобы идти в санчасть.

— Хорошо. 500 тебе и 500 твоему капитану.

— Чет я себя нехорошо чувствую.

— Сегодня после отбоя я тебя у угла склада буду ждать, и там увидим — как твое здоровье. Только к капитану — сам пойдешь.

— Ок. Как тебя?

— Бубнов Максим.

— Хорошо, Бубен. Тащи лавэ и все будет.

Довольный Максим ушел, в очередной раз для себя подтвердив правило, что деньги решают все. Вернувшись в свою палатку, он дождался пока все уйдут и из самого центра своей сумки достал пачку денег — все что осталось от щедрого куска, выданного ему Николаем Виловичем, его партнером, ха, по бизнесу. «Как там мой бизнес» — грустно размышлял он, крутя в руках деньги. Этим же вечером произошла вторая встреча Максима и интенданта, в результате которой один из них стал богаче на тысячу долларов, а другой получил клятвенное обещание, что получит место.

Однако прошел один, другой, третий день, неделя, за которую Максим особо не втягивался в боевую подготовку, зная о своем скором переходе, за что и получал тычки от сослуживцев и офицеров, но ничего не происходило. Он решил поговорить во второй раз с тем интендантом. Подловив его вне здания склада, Максим подошел к нему:

— Привет.

— Здорово.

— Как дела?

— Нормально.

— Ты поговорил уже?

— С кем? — удивился тот.

— Как с кем? С капитаном. И заболеть ты же хотел.

— То есть как?

— Ты что? Забыл? Я тебе денег дал — штуку, чтобы ты сказался больным и меня перевели к вам.

— Какие деньги, пацан. Я тебя впервые вижу.

Тут Максим понял, что дело плохо, и что его просто кидают. Парень взял деньги и ничего не сделал. И не собирался.

— Ты, б…, деньги тогда отдовай, иначе…

— Иначе что? Маме пожалуешься? Или дяде-офицеру?

— Иначе ты заболеешь серьездно, по настоящему.

— Да? — рассмеялся интендант. — Расул, Ахмед — крикнул он, — идите сюда, посмотрите, что здесь есть.

Из-за угла склада появились два здоровых кавказца, которые неторопливым шагом подошли к говорившим.

— Чаго звал, э?

— Да вот земеля, парнишка угрожает, каких-то денег с меня требует.

— Слющай, друг. Зачэм ты это, а? Фэдя у тэбя дэнэг нэ брал. Нэ хорошо обманывать, да.

— Я дал ему денег за…

— Товарищ не понимает, — перебил Максима Федор, — я пойду пока, а вы тут объясните ему, как он не прав, — сказал он и пошел в сторону склада. Максим рефлекторно дернулся вслед за ним но тут Расул, или Ахмед — кто их разберет, схватил его левой рукой за ворот формы а другой, с оттяжкой, засветил ему в глаз. Когда перестали сыпаться звезды из глаз, Максим ощутил себя лежащим на земле. Один из кавказцев наклонился к нему и сказал:

— Знаешь, да — больше сюда нэ приходи, — и ушли.

Немного придя в себя Максим поднялся с земли, ощупал свой уже полностью заплывший глаз, и медленно пошел в санчасть. А в голове у него билась только одна мысль: «Ну, сука! Ну погоди! Ну я тебе отомщу.»

По дороге он долго раздумывал — как именно отомстить: «Что я могу ему сделать? Ребят попросить, с которыми живу в палатке — так они не согласятся — особой дружбы еще нету… Пожаловаться начальству своему — так драк бывает по несколько в день — и ничего… Пожаловаться его начальству — так только засмеют и сгноят потом морально и свои и чужие… А хотя… Во! Точно! Придумал! Ну падла, держись. Тебя поимеют по полной схеме.»

На следующий день, освещая себе дорогу шикарным лиловым фонарем под глазом, Максим отправился к зданию склада. Перед этим он выяснил, какой именно капитан занимается торговлей местами в своем подразделении — им, кстати, оказался один из друзей полковника Седенького. Около входа на то крыло склада, где были расположены жилые помещения, на посту стояли знакомые кавказцы.

— Вай, слющай! Зачем пришел?

— Не к вам, это уж точно.

— А к кому? К Феэдэ? Да?

— Нет. Не к нему.

— А к кому?

— А тебе какое дело? Не к тебе.

— А такое. — вдруг совершенно без акцента ответил другой. — Согласно уставу мы можем тебя не пустить на охраняемую территорию. Так что, доложи — к кому, куда и зачем.

— Я иду с докладом к капитану Морозову, начальнику вашего складского подразделения.

— Стучать пришел? Ты смотри — так дела не делаются. Ты щас потерял тока всего лишь штукарь баксов, а то, что ты сейчас хочешь сделать — стоит гораздо больше — не отмоешься потом.