Принц Эрик. История любви и проклятия - Линси Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Обстоятельства изменились, ваше высочество, – сказал Зауэр, снимая широкополую шляпу. – Это ваша мать, её величество королева Элеонора?
Эрик подошёл, встал рядом с ним и посмотрел на портрет матери.
– Да, его заказали, когда она вступила на престол.
– Поразительно удачный портрет, очень похоже.
Эрика охватило замешательство. По затылку пробежали мурашки.
– Не знал, что вы встречались с моей матерью, – сказал Эрик. – Что вы имеете в виду? – Шаги Гримсби раздавались за спиной Эрика эхом, но он не сводил глаз с Зауэра. – В чём дело? – ещё раз спросил Эрик, не услышав ответа.
Зауэр почесал обгоревшую кожу на внушительном носе.
– Сказать такое непросто, поэтому я покажу. Крепитесь.
Зауэр сдёрнул парусину с ящика, который оказался никаким не ящиком. Эрик увидел призрака, стоявшего внутри сколоченной наспех деревянной клетки. Низ каркаса выглядел так, словно его вырезали из палубы старого, гниющего корабля. С призрачного силуэта осыпалась, усеивая пол, соль. Призрак был одного роста с Эриком, короткие чёрные волосы растрепались и взлохматились от ветра. Здесь он выглядел бледнее, чем в море, полупрозрачный, словно паутина в слабом освещении.
– Нет! – Эрик отпрянул, снова раненный в самое сердце. Но затем он опять окинул призрака пристальным взглядом. От лёгкого поворота носков внутрь до широко развёрнутых плеч, от сжатых по бокам кулаков до чуть приоткрытого рта – мать запомнилась ему именно такой. – Это не... Она ненастоящая. Свет рыбы-удильщика! Не более того.
Эрик отступил назад, а Гримсби рядом с ним упал на ко-лени. Он закрыл рот дрожащими ладонями.
– Я вот что заметил за те три раза, когда мой экипаж сталкивался с кораблём-призраком: призраки, потеряв интерес к своей жертве или оказавшись от неё слишком далеко, возвращаются к своему, как я полагаю, первоначальному виду, – сказал Зауэр. – Такую форму принял этот призрак, когда вокруг не осталось тех, кого она могла бы заманить.
– Моя мать мертва, – сказал Эрик, но у него дрогнул голос. Его это раздосадовало. – Мать уже два года как умерла, а мы сейчас в пределах досягаемости этого существа. Я вижу в этом призраке мать, потому что скучаю по ней.
– Вот только я тоже вижу Элеонору Велонскую. – Зауэр взглянул на призрака. – Она не в камзоле, а на щеке не видно шрама, но она оставалась Элеонорой Велонской с тех пор, как все остальные призраки обратились и ушли.
Эрик сглотнул, не в силах отвести взгляда от её лица.
– Как вы её поймали?
– Никак, – ответил Зауэр. – Когда призраки перестали пытаться затуманить нам голову и отправились восвояси, она пришла к нам по волнам. Вот только шла она за вашим, а не моим кораблём. Она чуть не прошла по воде мимо нас.
Гримсби позади Эрика напрягся и сказал срывающимся голосом:
– Не может быть, что это Элеонора.
Эрик протянул дрожащие руки к женщине-призраку, которая не могла быть его матерью. Та никак не отреагировала. Пальцы коснулись её силуэта, бледное мерцание тела на мгновение потускнело. Ладонь прошла сквозь неё, словно она была туманом.
– Похожа на неё, – сказал Эрик. Глаза женщины-при-зрака медленно повернулись к нему. Рот шевельнулся, словно она говорила. Вот только не было слышно ни звука. – Большая часть шрамов незаметна, но вот ямочка над губой, – Эрик указал на портрет. На призраке это выглядело так, будто не хватало кусочка плоти или ещё чего-то, из чего была сделана ямочка. – Там, где и должна быть.
Гримсби подошёл сзади.
– Как и родинка.
Эрика охватил ужас.
– Что, если она не двойник? – спросил он.
– Она единственная, кто покинул корабль-призрак. Единственная, кто поступил так на моей памяти. – Зауэр склонил голову. – Несколько раз, когда наша музыка почти стихала и все останавливались, она отбивалась от остальных, идя за певцом. У неё был такой вид, будто она кого-то ищет.
– Что эти призраки такое? – спросил Эрик. – Она мертва. Зачем ей... Что это ещё за ходячий кошмар?
Эрик даже не мог заставить себя посмотреть на Гримсби.
– Честно говоря, у меня нет ответа ни на этот, ни на любые другие ваши вопросы. Одни предположения, – сказал Зауэр. –Думаю, какая-то её часть сейчас здесь. Призраков не так много, пожалуй, от четырёх до пяти дюжин, но они определённо нечасто встречаются с людьми, которых знали при жизни. Однако она увидела вас снова. Чем дальше она удалялась от корабля-призрака, тем прозрачнее становилась и постепенно исчезала в волнах.
Эрик вдохнул, внезапно осознав, что сделал Зауэр.
– И тогда вы приманили их снова и вырезали кусок корабельной доски, на который она могла бы встать.
Зауэр кивнул.
– Я действовал в одиночку. Отплыл подальше и позвал её. Я рисковал, ведь на кону были жизни моего экипажа. Однако это сработало.
– И вот она здесь, – прошептал Эрик.
– Да, – сказал Зауэр. – Она намеревалась идти дальше, но остановилась, как только мы взяли курс в том же направлении, в котором она двигалась.
Боль разверзлась в груди Эрика, словно зияющая рана. Он будто пропустил ступеньку, спускаясь по лестнице. Горе, которое Эрик закупорил глубоко внутри, ударило в сердце фонтаном. Он наклонил лоб как можно ближе к женщине-призраку, но так, чтобы её не касаться.
– Вы правда считаете, что она искала меня? – Подняв глаза, Эрик обнаружил, что женщина-призрак глядит сквозь него. Не видит его. Не видит, что её окружает, в полном смысле этого слова. И всё же на него смотрел призрак матери, и это было невыносимо. – Тогда на корабле был момент, когда она ничего мне не сулила. Лишь твердила моё имя. Вы думаете, она осознаёт, что я рядом, на каком-нибудь уровне, и ждёт чего-то даже сейчас?
На его вопрос никто не ответил. Гримсби застыл посреди комнаты, не сводя взгляда с Элеоноры и закрывая рот ладонями. Эрик подошёл к нему и сжал его плечо.
– Думаю, женитьба подождёт, – прошептал Эрик. – Не находишь?
Гримсби уставился на него.
– Эрик...
Эрик отвернулся от Гримсби и посмотрел на Зауэра. Ему
