Любовь и Люсия - Барбара Картленд

Ей казалось, что за это время перевернулся мир. Когда маркиз поднял голову, Люсия тихо, почти шепотом пролепетала:

— Я… я люблю тебя! Я никогда не знала… таких поцелуев.

— Мне очень хотелось целовать тебя до бесконечности, — глухим голосом ответил маркиз, — но я боялся испугать тебя.

— Я… я не испугаюсь, — уверяла Люсия. — У меня такое чувство, словно это что-то волшебное… что-то невыразимо прекрасное… у меня нет слов описать всю красоту твоих поцелуев.

Вместо ответа маркиз вновь поцеловал девушку. Люсии казалось, что они стоят в лучах мерцающего света, льющегося не с неба, а из их сердец.

«Этот свет и есть… любовь», — думала Люсия.

И больше в мире уже не было ничего — только маркиз, только его руки и губы.

Пробудившиеся в Люсии чувства теперь невозможно было сдержать, она положила руку на плечо маркизу, и он заметил, что девушка приятно возбуждена.

— Ну разве может быть кто-нибудь прекраснее тебя! — произнес маркиз. — Ты единственная, не похожая ни на кого.

— Это… это правда?

— Я могу поклясться. Я никогда не испытывал более сладостного поцелуя, никогда не был так близок к женщине.

Люсия пыталась успокоиться.

— А я… никогда не думала, что ты… станешь меня целовать.

— Я это знал, — улыбнулся маркиз, — всякий раз, когда ты начинала спорить со мной и убеждать меня спасти Англию, мне все больше хотелось поговорить с тобой в более интимной обстановке.

— Я не наскучила тебе? — быстро спросила Люсия.

— Как ты можешь так говорить! Скажу тебе по секрету одну вещь, дорогая: любящему человеку любимый никогда не надоедает.

Он почувствовал трепет, пробежавший по телу Люсии. Девушка произнесла:

— Я… я не могу поверить в то, что ты любишь меня… думаю, что я… не могла не полюбить тебя… сначала я тебя… боготворила.

— Ты испортишь меня лестью — хотя на самом деле я очень горжусь услышанным. Я обещаю, дорогая, что всегда буду заботиться о тебе, ты никогда не останешься одна и ничего не будешь бояться.

Люсия с чувством вздохнула.

— Я мечтала о таких словах! Я боялась будущего… когда мы вернемся в Англию… и очень хотела, чтобы «Морской конек» шел как можно медленнее.

— Мы что-нибудь придумаем, — отозвался маркиз, — но сейчас я хочу одного — целовать тебя.

Его губы вновь прижались к ее губам. Маркиз нежно целовал Люсию, она дрожала от страсти и чувствовала, что он тоже трепещет.

Маркиз произнес:

— Как я мог знать, что в мире есть такая женщина как ты? Я должен был понять с самого первого мига, как только увидел тебя в кафе «Флориана», что ты — моя судьба, которой мне не избежать.

— А тебе хотелось бы… избежать?

— Ты знаешь, что говоришь глупости. Мы одно целое, Люсия, мы чувствуем друг друга, мы созвучны с тобой и вечно будем вместе.

— О, как я мечтаю об этом!

— Так оно и будет, я не устану повторять это до тех пор, пока ты не поверишь мне. Если мне не сбежать от тебя, то и тебя я никуда не отпущу.

С этими словами он ласково провел губами по ее лбу, по маленькому прямому носу, а когда ее губы уже искали поцелуя, маркиз поцеловал девушку в точеный подбородок. Губы маркиза будили в Люсии странные чувства.

Внезапно он наклонился и начал целовать ее нежную шею.

Люсия будто растворялась в звездном свете, в небывалом восторге. Ее дыхание сбилось, а тело сильнее прижималось к маркизу.

— Моя любимая! Моя дорогая! — повторял маркиз.

И вновь его губы прижались к ее губам, страстно, настойчиво, как никогда прежде.

Люсия поняла, что они с маркизом действительно единое целое, она чувствовала, как неумолимо соединялись их души и их тела.

Когда Люсия уже готова была умереть от наслаждения, маркиз воскликнул:

— К чему ждать? Я хочу тебя здесь и сейчас. Но сначала расскажу тебе о своих планах.

Люсия была потрясена новыми неожиданными ощущениями, которые пробудил в ней маркиз, что не могла говорить и только прижалась головой к его плечу.

— Ты рассказывала про свою старую нянюшку, — старался спокойно говорить маркиз. — Я думаю, лучше, если ты не поедешь к ней, а заберешь ее в Лондон.

Люсия ничего не понимала, но молчала, и маркиз продолжал:

— Она сможет присматривать за домом, который я куплю для тебя как можно ближе к моему собственному.

Я буду проводить с тобой каждую свободную минуту.

Люсия с трудом понимала его — она все еще чувствовала свет, исходивший, казалось, от маркиза и от нее самой. Свет этот слепил глаза и мешал думать спокойно, поэтому девушка лишь бормотала в ответ что-то неразборчивое, не в силах понять маркиза.

— Мы будем очень, очень счастливы, — продолжал маркиз. — Я обещаю тебе — а ты знаешь, я никогда не нарушаю обещаний. Если нам придется расстаться, то это произойдет лет через сто, не раньше. Ты больше не испытаешь нужды, как в Венеции.

Только сейчас Люсия постаралась выйти из забытья.

— Я… не понимаю.

— Потом у нас будет время поговорить об этом, моя любовь, — произнес маркиз. — А пока что я жажду одного — целовать тебя и научить тебя искусству любви.

Его губы приблизились к ее губам, и он добавил:

— К чему ждать? Мы любим друг друга, и ты теперь моя, моя навеки, любимая!

Она не успела спросить, что он имеет в виду, он уже вновь целовал ее. На этот раз его горячие губы зажигали все тело, и Люсия с каждым новым поцелуем ощущала жар в груди.

Вдруг маркиз внезапно разжал руки — Люсия едва не упала — и произнес:

— Я больше не могу ждать! Иди к себе в каюту, любимая, я буду у тебя через несколько минут.

Его слова разрушили все очарование, свет, грезившийся Люсии, померк, и она твердо взглянула на маркиза.

— Что… что ты имеешь в виду? Чего ты хочешь?

— Я же говорю, что люблю тебя, — ответил маркиз, — я хочу научить тебя любви.

Он вновь обнял ее и произнес;

— Я буду очень осторожен. Но я хочу тебя, и ты будешь моей.

Его голос стал хриплым от страсти, однако внезапно охватывавшее Люсию пламя потухло, словно задутое холодным ветром.

Она уперлась руками в грудь маркиза и чуть отстранилась от него. Люсия каким-то чужим голосом повторила:

— Чего… чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты любила меня, дорогая моя, так же, как я тебя.

— Я… я люблю тебя, всем сердцем… но я не понимаю…

Маркиз улыбнулся:

— Любовь — это нечто большее, чем поцелуи. Поэтому я хочу прижать тебя к себе и показать тебе, как прекрасна любовь, когда людей тянет друг к другу.

Вновь порыв холодного ветра. Люсия окаменела и едва слышно спросила:

— Ты хочешь, чтобы я… стала твоей любовницей?

Перед ее глазами возникло искаженное гневом лицо Франчески. Девушка почти наяву слышала разъяренный голос танцовщицы, готовившейся вонзить стилет в грудь маркиза.