Рубикон - Константин Калбазов

Кабан снова на ногах, осматривается силясь понять, откуда пришла опасность и бросается на одного из подростков. Охотники в страхе разорвали дистанцию, но не бегут, что там происходит и чем им грозит этот гром непонятно, а вот опасность исходящая от зверя им известна, и они понимают — побеги, и ты мертв. Вновь кабан в прицеле, Дмитрий целится под лопатку. Выстрел! Снова ноги подломились и израненный гигант припадает на передние ноги. Выстрел! Животное заваливается набок, уже издавая только громкий хрип, его пасть окрашивается красным, как видно разорвало легкие.

— Куда, дурилка! Лариса, сиди здесь!

Взрослый охотник бросается вперед с победным кличем и вонзает свое копье в бок животного. Оружие проникает глубоко в тело почти поверженного монстра. Вот только почти не считается. Вепрь все же находит в себе силы, мотнув головой он одним из клыков ранит человека, вырывая из него крик боли и опрокидывая его наземь. Подняться больше нет сил, но он ползет вперед страшно хрипя и разевая окровавленную пасть. Человек пытается отползти, суча одной ногой и помогая себе руками, вторая нога безвольно волочится, оставляя кровавый след.

Все это Дмитрий наблюдает уже несясь вперед словно спринтер, огибая стволы деревьев и проламываясь сквозь жидкий подлесок. Патроны уже в стволах, вот только стрелять бесполезно. Сейчас нужен один единственный, но гарантированно способный остановить кабана выстрел. Тот видит своего врага, чувствует, что может до него дотянуться и он не остановится, будет пытаться, пока такая возможность есть.

Приблизившись вплотную, Дмитрий встал над практически поверженным животным и прицелившись стреляет ему в висок. Все. Вепрь тут же уронил свою тяжелую голову, а по его телу прошла дрожь. Нет сомнений, что животное мертво, а это всего лишь конвульсии.

Взгляд на раненного. Твою ж мать! И кто тебя просил, Аника воин. Мужчине досталось изрядно. Правое бедро буквально распластано, но похоже, что пострадала только мышца, кость цела, жилы не перебиты, артерия не разорвана. Но все одно, хорошего мало. Очень серьезная рана и получится ли, его выходить, определенно не понятно. Ясно только одно, что медлить нельзя ни секунды. Да, артерия не повреждена, но кровь обильно льется из разверстой раны.

Выхватив из кармана капроновый шнур, Дмитрий тут же присел перед серым как грязная стена мужчиной и охватил его бедро импровизированным жгутом. Что бы использовать в качестве рычага? Нужно очень крепко перетянуть бедро, чтобы этот олух не изошел кровью. Нужен ему этот мужик. Вот в мгновение понял, что нужен. Его спасение как нельзя лучше поспособствует налаживанию отношений. Вот только рана. Мог бы и не подставляться, дебил чертов, заваленный кабан тоже был бы не плохим аргументом.

Ага. Нож. Иди сюда. Дмитрий выдернул из кожаных ножен, костяной нож, с уже знакомо прикрепленными к нему кремневыми пластинами и просунув под шнур рукоять, начал накручивать его на нее. Мужчина и рад бы сопротивляться, но сил для этого явно не достаточно. Все это занимает не так много времени, хотя Соловьеву кажется, что прошло не меньше часа. Наконец обильный поток крови прекратился. Закрепив нож просто сунув его в ножны, получалось наоборот, но главное, что не размотается жгут, Дмитрий тут же поднялся и схватил ружье.

— Лариса не стреляй!

Мальцам не понравилось, появление незнакомца и то, как он возился с их старшим товарищем, поэтому они приближались к нему с уже наложенными на копьеметалки дротиками. Вот только применять оружие на спешили, все еще испытывая робость. Сколько это продлится непонятно, нужно срочно что-то предпринять, как-то дать понять им, что он не враг. Но как? Он ведь не бельмеса на их языке. Его сообразительности только и хватило, что внутренне борясь с собой, положить оружие и выставить вперед раскрытые ладони, демонстрируя свое дружелюбие.

Но остановило мальчишек не это. Подходя с разных сторон они встали как вкопанные, когда старший охотник вдруг поднял руку и произнес одно единственное слово, после чего рука безвольно упала на землю. Все же за малый промежуток времени мужик потерял изрядное количество крови. Потом он сказал еще что-то и мальчишки приблизились к нему.

Так. Вроде порядок. Но время терять никак нельзя. Гадство! Аптечка осталась в вещмешке, а тот в свою очередь в лодке. Вот уж правда, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. И что делать? Сначала нужно дать Ларисе взглянуть на рану. Ну да, фармацевт она, но он-то уж точно не врач.

— Лариса! Все нормально, спускайся!

Хотел бы он сам верить в то, что говорит, но похоже, что выхода у них нет. Мужика нужно срочно спасать, да и ружье он уже подобрал, не навязчиво так, ни на кого не наставляет, повесил на плечо. Вот только тот кто подумает, что ему понадобится много времени изготовиться к бою, очень сильно удивится. Не надо вам этого проверять мои дорогие. Да и не хочет никто плохого для вашего вожака, а кто же он им еще, как-никак самый старший.

— Что тут?

— Я понимаю все. Но лучше бы тебе посмотреть.

— Ты не забыл, кто я по специальности?

— Я же сказал, что все понимаю. Но моих познаний хватит только на то, чтобы остановить кровь и наложить повязку до медсанбата.

— Ага. А я значит, медсанбат?

— Прости, но лучше уж ты.

— Ой, мамочки.

— Ладно. Давай я сам.

— Нормально. Я постараюсь справиться. Вот только…

— Что?

— Нужна аптечка, а она осталась в лодке. И еще. Ты уверен, что хочешь тратить драгоценные лекарства на этого дикаря. Притом, что нет никакой гарантии, что у меня получится.

— Выхода нет. Это самый лучший способ завязать отношения. Можно сказать нам улыбнулась удача.

— Ага, удача. Потратили несколько патронов, вон сейчас лекарства в ход пойдут. А если не поставим его на ноги, то окажемся злейшими врагами.

— Надо постараться.

— Кто пойдет за аптечкой?

— Вместе пойдем.

Этот диалог был весьма своеобразным. Лариса склонилась над ногой раненного, распустив своим ножом кожаную штанину. Нож был одним из метательных, который Дмитрий хорошо заточил и вручил ей. Сталь конечно так себе, но если об этом не забывать, то вполне нормально. Соловьев разговаривал не глядя на нее, рассматривая новых знакомых, пребывая в напряжении, готовый в случае необходимости броситься в драку. Те в свою очередь во все глаза смотрели на странных незнакомцев.

Все одеты в одежду из прочной и в то же время хорошо выделанной кожи. Не мягкая замша, сшито все так себе, с наружными швами, по всей видимости, нитями из сухожилий, но все же, это была одежда, а не набедренные повязки или наброшенные на тело шкуры. Куртки длинной до середины бедер, пояса, на которых висят ножны и кожаные мешочки, там наверное какие-нибудь нехитрые приспособления. Рукава курток пришиты не полностью, только сверху и с боков, подмышками видна прореха. Ясно, портняжье дело тут в загоне, но все одно очень даже ничего. Спереди есть разрез ворота, чтобы удобнее было одевать через голову, там пришиты кожаные шнурки, чтобы стягивать ворот. Поглядев на раненного, у которого была задрана куртка, он понял, что немного ошибался. То что ему показалось вначале штанами, на деле оказались какими-то кожаными чулками, подвязывающимся… Хм. Все-таки есть набедренные повязки. Кусок кожи пропускается между ног, а потом на боках завязывается за углы, а вернее к углам прикреплены кожаные же ремешки, вот они-то и завязываются, там же подвязываются и эти чулки. Если куртки и штанины из кожи грубой выделки, то набедренная повязка из мягкой, хорошо отделанной. Понятное дело, пусть ты хоть трижды дикарь, причинное место натирать никому не захочется.