Неправильная - Елена Славная

Неспешным шагом я направилась в некогда родные стены. Людей мне не встретилось, что, впрочем, и не удивительно раннего утра.

Вскоре я уже стояла на пороге родительского дома. Уверенно постучала в дверь, зная, что ее откроют в любое время суток. Встретил меня заспанный отец собственной персоной. С каких это пор герцог-целитель сам открывает дверь? Видимо, мой взгляд был настолько красноречив, что отец сам ответил на невысказанный вопрос:

— Мы распустили всех. Не думали, что вернемся сюда вчера.

Я кивнула и прошла в дом, где сразу же отправилась на кухню. Как в раньше, первое что я делала утром, так это шла сюда, и сама заваривала себе чай.

— Ты будешь? — не оборачиваясь к отцу, спросила я.

— Нет, — ответил отец, на что я только пожала плечами.

Когда я закончила, герцог-целитель уже сидел за столом, задумчиво разглядывая стену напротив. Я тоже туда взглянула, но не увидела ничего интересного. Попивая чай, я молчала, не знаю, какой вопрос задать первым.

— У тебя все хорошо? — вдруг спросил отец.

— Нет, папа, — покачала я головой, не поясняя почему.

Папой я называла его очень редко, даже не помню, когда это случалось в последний раз. Но всегда, если я так к нему обращалась, то косвенно винила его в чем-то. Отец также знал об этом.

— Он тебя обижает? — осторожно поинтересовался герцог-целитель, имея в виду Дамиана.

— А если я скажу, что он избил меня до полусмерти, а потом отдал надругаться дюжине мужиков? — с вызовом спросила я.

— Дамиан не мог так поступить, — уверенно ответил отец.

Я с громким стуком поставила чашку на стол, которую уже почти поднесла к губам.

— Не мог, говоришь?! — крикнула я. — Не мог?! Да сколько ты его знаешь, папа? День? Два? Почему все так носятся с этим уродом, причем морально большим, чем внешне?

— Успокойся, — тихо отрезал отец мою тираду.

Я вскочила со стула.

— Успокоиться, говоришь? — с этими словами я ткнула пальцем в грудь отцу. — Как я могу успокоиться, если не успела моргнуть глазом, а уже оказалась замужем за пушистым отвратительным мужчиной, который даже видимость вежливого обращения не создает и нескромно спит с моей бывшей камеристкой?!

Герцог-целитель отвел мою руку в сторону.

— Пушистым? Это как? — удивился отец.

— Да он весь, как в шерсти! Ты же сам должен был видеть, — растерялась я немного.

— Хм, дочь, Дамиан тебе отвратителен? — подперев руку кулаком, спросил отец.

— Именно! — согласилась я.

— Сядь, — попросил он меня.

Я послушалась. Как бы меня ни раздражало спокойствие отца, только он мог дать мне ответы.

— И как давно Дамиан стал тебе неприятен? — с интересом спросил герцог-целитель.

— С самого первого взгляда. Он же весь такой скользкий и пушистый, — скривилась я.

— Дочь, дело в том, что твой муж обычный мужчина, без всяких изъянов, которые ты описываешь, не красавец, но все же, — наставительно произнес отец.

— Ты считаешь, что я плохо вижу или придумываю? — нахмурилась я.

— Нет, — вздохнул отец, — я думаю, что тебе дали отворотного зелья. Симптомы похожи.

Я хотела возразить, что мне никто ничего не давал, но открыв рот, сразу же его закрыла. Не думаю, что отец врал бы об этом. Но отворотное зелье объяснило бы только внешнюю неприглядность Дамиана, моральные качества ничем не подделаешь.

— А почему ты так доверяешь ему? Почему уверен, что он ничего плохого не сделает? — спросила я, вернувшись к недопитому чаю.

— Александрин, ему же доверяет сам король, — как маленькой девочке, объяснил герцог-целитель. — И при общении со мной он был весьма почтителен.

— Этого мало, папа, — не согласилась я.

Меня отдали замуж за совершенно незнакомого мужчину и пытаются доказать, что он хороший. Бред! А мои слова о том, что Дамиан спит с Жанной, отец просто проигнорировал. Я, конечно, понимала, что подобное уже сродни норме, но не так же открыто!

— Хранительница Рода сама настояла на этом браке, а с нею не спорят, — с какой-то грустью произнес отец.

— Это я знаю, вы не раз рассказывали истории тех, кто пошел против ее воли, — вертя пустую чашку, безэмоционально ответила я.

— Хорошо, с этим я пока спорить не буду, папа. Но что там с моим даром? — задала я главный вопрос и внимательно посмотрела отцу в глаза.

— А что с ним? — наигранно удивился отец. — Ты самый эгоистичный целитель в Равии — можешь применять дар только к себе. Других лечить не можешь. Но это ты сама знаешь.

— Нет, папа, я не об этом, — возразила я, покачав головой. — Как вода и воздух связаны со мной?

— Это просто дополнительная защита, — отмахнулся отец. — Ты не сможешь управлять ими как стихийники, ты вообще не сможешь осознанно что-то сделать, — показалось, что последнее он произнес с упреком.

— И поэтому мне заменили память? — не поверила я ему.

— Отчасти. Ты была слишком мала, чтобы осознавать, что опасно для тебя, а что нет. Однажды ты вышла из-под контроля и чуть не убила свою мать, — ошарашил меня отец.

— И потому вы меня не любите? — сделала я вывод.

— Ну, что за глупости? — снова, как с маленькой заговорил герцог-целитель. — Мы твои родители и любим тебя.

— Но среди целителей мне не место, — закончила я его мысль.

Что ж, теперь хоть приблизительно понятно отчуждение родителей от меня. Мне понятно, что жить с той, которая может при недовольстве принести вред, опасно. Но не настолько, чтобы принять мотивы родителей. Должно быть что-то еще, о чем отец умалчивает. Внезапная догадка озарила меня.

— Клятва? — проверила я свои домыслы.

— Да, — кивнул отец.

— Кто? — попробовала я узнать.

Но герцог-целитель лишь неопределенно пожал плечами. Имени он мне сказать не мог. И это снова возвращает меня к Хранительнице Рода. Только она могла бы противостоять отцу. И это, если не брать в расчет самого короля. Но я еще помнила аудиенцию у его величества, и там он выразил удивление, когда понял, что я не без дара.

— Армелия в столице? — поинтересовалась я у отца.

Вопрос его удивил, что было видно по выражению его лица. Неужели он думал, что я настолько глупа, и не смогу догадаться, кто стоит за всем этим? Армелия — Хранительница Рода Целителей, на самом деле она годилась мне если не в бабушки, то в тетки точно, но ее дар не позволял ей стареть, совсем. Когда я видела ее в последний раз, она выглядела не более, чем на двадцать лет. Лишь взгляд выдавал в ней ее истинный возраст.

— Нет, она отбыла в самое дальнее поместье в Равии. Еще вчера, — ответил отец.

— И все-таки, папа, тебе не кажется странным то, как быстро ты принял Дамиана? Кстати, надеюсь, порядок принятия в Род для него не изменился?