«Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля» - Александр Тюрин

В1567 г. «князья Андрей Бабичев и Петр Протасьев со многими людьми, пушками и пищалями» построили около устья Сунжи еще одну крепость, обозначаемую на исторических картах как Сунженский городок. Встала она на пути между Крымом и Дербентом, что, естественно, не понравилось крымцам.

Когда турки и крымцы возвращались в 1569 г. из похода на Астрахань, то гребенцы и кабардинцы изрядно потрепали вражеское войско в степи. Не только голод, но и эти нападения стали причиной того, что из янычар домой не вернулся почти никто.[169]

В 1569 г. казаки с реки Акташ во главе с атаманом Шадрою перешли на Терек, где поставили городок Шадрин.[170]

В 1571 г. крепость Терки была оставлена стрельцами, однако еще какое-то время использовалась союзными Москве кабардинцами и гребенскими казаками.

Воевода Лукьян Новосильцев в 1577 г. переставил крепость в устье Сунжи на новое место. В гарнизоне ее состояли терские служилые казаки, а также принятые на службу «новокрещены». В это время документами отмечено участие терцев в столкновении с крымцами на Сунже.[171]

С этого года считается старшинство Терского казачьего войска. Пять сотен казаков начали получать из казны жалованье.[172]

Казаки ездили за ним зимой в Москву, царь принимал терцев, дарил им подарки, серебро и меха.

В 1578 г. Тарковский шамхал вынужден был дать согласие на постройку российского укрепления на реке Овечьи Воды (Койсу-Сулак, современный Дагестан), где также встали стрельцы и казаки.

К концу эпохи Ивана Грозного терцев и гребенцов, считая одних только мужчин, было около 4 тыс. Царь Иван остался в памяти терских казаков не Карамзинским «тираном», а патроном войска:[173]

Подарю я вас, казаченъки, да пожалуюРекой вольной, Тереком-Горынычем,Что от самого гребня до синя моря,До синего моря до Каспийского.[174]

В 1588 г. московские войска в низовьях Терека сооружают новый городок со старым именем Терки. Воеводой там садится князь Андрей Хворостинин, брат знаменитого военачальника Дмитрия Хворостинина. Появление новых Терок, очевидно, связано с соглашениями, которые заключило русское правительство с грузинским Кахетинским царством.

Терский воевода ставит остроги на Сунже, Койсу и Акташе с гарнизонами из стрельцов и казаков.[175]

Воеводы Хворостинин в 1594 г. и Бутурлин в 1604 г. ходили с казаками на шамхальство Тарковское. Предполагалось, что русским окажет помощь кахетинский царь, а на шамхальский трон будет посажен кахетинский царевич. Однако помощи от вялых грузин не дождались; оба похода, несмотря на занятие Тарок, закончились неудачей и большими потерями русских войск.

Окрест крепости Терки возникло несколько слобод, в частности Черкасская, Новокрещенская, Окоцкая (в последней жили мусульмане из числа кавказских народов).

Слободы эти, по словам посетившего в 1623 г. Терки служилого человека Ф. Котова, были велики, а крепость являлась к тому же торговым центром. Русские и восточные купцы вели торговлю около трех гостиных дворов: Старенького, Нового и Билянского.

В годы Смуты Москве, конечно, было не до Терского края, хотя воевода какое-то время еще оставался в Терках с отрядом служилых людей. А вот терские и гребенские казаки поучаствовали в большой политике, желая посадить на московский трон некоего муромца Илью Коровина, выдаваемого за царевича Петра. Загулявшие казаки со своим «царевичем» присоединились к войску Болотникова. Те из них, что попали в плен в Туле, были помилованы и отправлены обратно на Терек. В1613 г. отряд терцев с воеводой Головиным, пройдя через Астрахань на Волгу, ловил знаменитого воровского атамана Заруцкого, приложившего немало сил к продолжению Смуты.[176]

По окончании Смутного времени в Терки был снова направлен воевода из Москвы. С 1618 г. Разрядный приказ возобновил выплату жалования гребенским и терским казакам.[177]

В 1628 г. английские минерологи Фрич и Герольд, посланные московским правительством на Кавказ для поиска руд цветных металлов, находили кров в гребенских селениях неподалеку от становищ кумыцкого мурзы.[178]

В 1633 г. терцы ходили на Малые Ногаи, в 1645–1646 гг. — на Большие Ногаи совместно с государевыми войсками и донскими казаками.[179]

В 1651 г. возобновляется острог в устье Сунжи, в котором располагаются государевы служилые люди. Около него появляются торговые слободы с разноплеменным людом.

У казаков Терека раньше, чем на Дону и Яике, очевидно с середины XVII в., стало развиваться сельское хозяйство, причем разнообразное: скотоводство, хлебопашество, садоводство, пчеловодство, даже шелководство. Терский воевода в письме в Москву отмечал, что в гребенских селениях, в 150 верстах от устья Терека, «виноградного кустья добре много».

В 1653 г. Сунженский острог отбился от кумыков Тарковского шамхала и персов. Но разорения, причиненные окрестным гребенским селениям, были столь велики, что служилые люди ушли отсюда в Терки.

Гребенцы и терцы участвовали в долгой русско-польской войне 1654–1667 гг., сражались со шведами в 1656 г., с турками в Чигиринской битве, ходили на Крым с воеводой Голицыным и с царем Петром штурмовали Азов.[180]

После никоновской реформы немало староверов подались на Северный Кавказ: селились в прикумских Черных лесах, на Аграхани, притоке Сулака, на правом берегу Терека. Некоторые из них, теснимые кумыками, ушли во владения крымского хана на Кубань и позднее слились с некрасовцами, беглыми донскими староверами. Некрасовцы немало повоевали под турецкими знаменами против донских и терских казаков, своих бывших братьев. Не раз аукнулось никоновское «исправление книг», которое было по сути унижением русской духовной культуры, разрушением образа «Москвы — Третьего Рима», хранительницы православной веры.

В 1660-х гг. казаки основали Трехстенный городок близ впадения Баклаковского ерика в Каспий.

После сильного шторма, затопившего Терки в 1668 г., служилые казаки перешли в Старый Городок на реке Капай.

Этот год оказался бурным по части не только погодных экстремумов, но и социальной активности масс.

Соратники Стеньки Разина побывали в казачьих селениях у Калиновых Лук на Тереке. Предположительно некоторые терцы участвовали в походах Разина, но в 1671 г. терские и гребенские казаки пленили разинского атамана Шелудяка в Астрахани.

На рубеже XVII и XVIII в. гребенские казаки выставляли на государеву службу 1 тыс. человек. Оскудение числа казаков связано с суровыми испытаниями этого времени. Происходило усиление турецкого влияния на Северном Кавказе, турки исламизировали не только адыгов Западного Кавказа, но и Кабарду, где от прежнего русского влияния ничего не осталось. В 1688 г. османский властитель-сераскир Прикубанья Казы-Гирей разорил немало казачьих поселений на Тереке. В 1707 г. на Терек с Кубани снова пришло ногайско-черкесское войско во главе с сераскиром Каип-Султаном, чтобы сжечь посады и слободы Старого Городка. Уцелевшие их обитатели были забраны в неволю.[181]

С конца XVII в. у казаков появляются новые соседи — вайнахи. Местом первоначального их обитания на Кавказе были горные теснины в верховьях Ассы и Аргуна. По выходу на предгорную равнину вайнахи подвергались набегам кумыков, затем прошли через правление князей Турловых из дагестанского Гумбета. Те собирали подати, призывали воинов в свою дружину и создали систему взаимопомощи между селениями.[182]

Граф П. Апраксин в 1711 г. примерно наказал кубанские племена, разорявшие в то время поволжские русские уезды, — разбив их на реке Чаны.[183] И предложил гребенским казакам из соображений безопасности перейти из района между Тереком и нижней Сунжей на левый берег Терека. Гребенцы еще какое-то время пользовались угодьями на правом плодородном берегу Терека, но те мало-помалу перешли в распоряжение вайнахов.[184] На память о казаках там остались такие названия, как Урус-Мартан — Русская Река.

На левом берегу Терека гребенцы образовали станицы Червленную, Щедринскую, Курдюковскую, Старогладковскую, Новогладковскую.

И здесь не оказалось мирной жизни, однако отбивать нападение врагов было легче — благодаря естественной речной границе.

Около полутысячи терских и гребенских казаков участвовали в экспедиции князя Александра Бековича-Черкасского (кабардинца родом), имевшей целью открытие пути в восточные страны. Разбив врага в поле, русские вошли в Хиву и были там погублены коварным ханом. На Терек вернулись лишь 3 человека, среди них, после сорокалетней неволи, казак из Червленной Демушкин, чей рассказ превратился в легенду, заканчивавшуюся словами: «По ком плачешь, Терек-Горынович?» — «По гребенским моим по казаченькам. Как-то я буду за них ответ держать перед грозным царем Иваном Васильевичем!»[185]