Кризис средневековой Руси 1200-1304 - Джон Феннел

были основания тревожиться за судьбу Новгорода. Понимая, что для управления развитием событий на юге Руси суздальским силам рано или поздно потребуется помощь дружин с северо-запада и что в случае серьезной войны понадобится кто-то более авторитетный, чем маленький мальчик, символически представлявший великого князя, Всеволод III отозвал Святослава и в марте 1205 года заменил его своим старшим сыном 19-летним Константином40. Новгородцы ответили на это назначением антисуздальски настроенного посадника Дмитра Мирошкинича 41.

Сочетание сильного суздальского князя в Новгороде ч представителя антисуздальских сил, занимавшего высшую исполнительную должность, предвещало беду. Она случилась через два года. Новгородская летопись, с массой недоговоренностей и туманных оборотов в описании событий 1207–1208 годов, тем не менее ясно показывает, насколько тесно вопрос о том, какой княжеский род должен давать Новгороду правителя, был связан с превратностями внутренней борьбы между боярскими группировками. Очевидно, у Константина не все ладилось, и в марте 1207 года Всеволод посылает в Новгород Лазаря. Названный летописцем «человеком Всеволода» («Всеволожь муж»), он должен был, по всей видимости, спровоцировать волнения против посадника 42. Если задача Лазаря состояла действительно в этом, то, как показали дальнейшие события, он с ней блестяще справился.

В конце лета 1207 года Всеволод III приказал Константину присоединиться к нему в крупном карательном походе против Чернигова — походе, обрушившемся, как мы уже говорили, на Рязань. Константин собрал, по-видимому, огромное войско, в которое вошли дружины из Новгорода, Пскова, Ладоги и Торжка 43. С ним пошел и посадник Дмитр. После падения Пронска в октябре Всеволод послал новгородских дружинников домой, щедро наградив их за участие в походе и пожаловав им «волю свою» — но не выбирать себе князя, а решать противоречия между боярами без княжеского участия и предпринимать любые ответные действия, которые вече сочтет необходимым, против Дмитра Мирошкинича и его семьи 44. «Кто вы добр, того любите, злых казните», — загадочно сказал он на прощание45. Этот призыв к насилию был подхвачен с рвением. Константин и Дмитр, раненный при взятии Пронска, а также семь «старших людей» («вятших муж»), вероятно, политических сторонников Дмитра, вернулись с Всеволодом во Владимир. Новгородцы оказались без князя и без посадника.

Всеволод добился своего: он и Константин привлекли новгородскую дружину на свою сторону, во всяком случае, большую ее часть. Как только дружинники вернулись домой, они созвали вече (ноябрь 1207 года) «на посадника Дмитра и на братью evo», на котором стали подбивать людей требовать возмещения Убытков, вызванных, по всей видимости, строгими фискальными мерами Дмитра46. Толпа взбунтовалась в характерном для новгородцев стиле, грабя и поджигая дома и имения Дмитра и его семьи, угоняя их холопов и захватывая их собственность. А когда тело Дмитра, умершего во Владимире от ран, было доставлено в город, они попытались поглумиться над покойником и бросить его в Волхов, и только архиепископ сумел их остановить47.

Всеволод III был настолько убежден в верности Новгорода, что, как только узнал о назначении посадником сына Михалки Степановича, просуздальски настроенного Твердислава 48, сразу снова послал туда на княжение своего достигшего уже 11-летнего возраста сына Святослава. Святослав прибыл в Новгород 9 февраля 1208 года. Последовала новая волна арестов родственников и сторонников Дмитра — их отправили во Владимир, чтобы с ними разбирался сам великий князь. Выходило, что просуздальски настроенная часть бояр одержала верх, и правление Святослава обещало быть мирным. Но в своих расчетах Всеволод не принял во внимание Ростиславичей и остатки антисуздальски настроенной боярской группировки. Несмотря на все меры против последователей и родственников Дмитра, бояре с Неревского и Славенского концов, т. е. сторонники Дмитра и противники Твердислава и просуздальски настроенная часть бояр, сохраняли влияние и не прекращали борьбы. Более того, вскоре на северо-западе появился новый могущественный, легкий на подъем, с богатым воображением Ростиславич, на долгие годы положивший конец планам Всеволода управлять Новгородом.

Мстислав Мстиславич, известный современникам под именем Удалой, родился, очевидно, незадолго до 1176 года. Его отцом был Мстислав Ростиславич Храбрый. О его молодых годах известно только, что в 1193 году Мстислав правил городом-крепостью Тре-полем на Днепре в Киевском княжестве. В 1207 году он был поставлен в южную заставу Торческ на реке Рось, откуда был выбит во время победного похода Всеволода Чермного на Киев. Мстислав бежал в Смоленское княжество, где занял самый северный город княжества — Торопец. Район Торопца был идеальным плацдармом для нападения на Новгород.

Расчет Мстислава был точен. Пока Всеволод III и его сыновья были заняты во втором карательном походе против Рязани в конце 1208 года, он вторгся на Новгородскую землю. Мстислав захватил восточную заставу Торжок, наиболее важное из новгородских владений и ключевую крепость рядом с границами Суздальской земли. Там он арестовал представителей Святослава и местного посадника и отправил в Новгород следующее послание: «Кланяяся святей Софии (соборная церковь Новгорода) и гробу отця моего и всем новогородьцем49; пришел есмь к вам, слышав насилье от князь, и жаль ми своея отцины». Послание, несомненно, адресовалось противникам суздальского правления, а под «насилием» подразумевались меры, предпринятые против семьи Дмитра и поддерживавших Ростиславичей бояр. Послание имело немедленный успех. Твердислав не смог спасти своего покровителя. Новгородцы пригласили Мстислава «и посадиша и его на столе отци». Святослав был быстро арестован и заключен на архиепископском дворе50.

Ответ Всеволода последовал незамедлительно, что навряд ли явилось неожиданностью для Мстислава: все новгородские купцы были схвачены, их товары конфискованы 51. Таким образом, каж-

49 дая сторона имела козырную карту. Положение сложилось безвыходное, разве что Мстислава, военную доблесть которого еще предстояло проверить, можно было попытаться выбить силой. И Всеволод, и Мстислав провели демонстрацию силы в начале 1209 года. Всеволод послал войско под началом Константина в Тверь, расположенную к востоку от Торжка, но на суздальской стороне от границы; Мстислав прошел на восток, по-видимому, со своей дружиной и взяв с собой столько войска, сколько удалось собрать его сторонникам в Новгороде. Однако дело ограничилось бряцанием оружия: каждая сторона теряла слишком многое в случае поражения, чтобы идти на риск вооруженного столкновения. В результате было достигнуто соглашение: Святослав был отослан назад к отцу, а захваченные купцы отпущены 52.

Теперь Мстислав Мстиславич прочно обосновался в Новгороде и мог, наконец, вздохнуть свободно. Еще до конца 1209 года он занялся укреплением южных и восточных границ Новгородской земли, усилив Великие Луки на юге как заставу против участившихся литовских нападений и лично наблюдая за возведением оборонительных сооружений в Торжке 53; поставил вместо Твердислава своего человека, Дмитра Якунича54. Мстислав безнаказанно игнорировал доставленное ему Константином послание Всеволода III, содержавшее угрожающее утверждение господства и старейшинства великого князя («ты ми еси сын, а яз тебе отец») 55. Ни опустошительный пожар 1209 года, случившийся во время отсутствия Мстислава и уничтоживший 4300 домов и 15 церквей56 (не исключено, что это было делом рук поджигателей из просуз-дальского лагеря), ни пожар 1217 года, в котором сгорело еще 15 церквей 57, не могли подорвать власти Мстислава.

Девять лет твердой и искусной рукой он управлял новгородскими делами. В течение этого времени зафиксированы только два набега на Новгородскую землю с запада, тогда как Мстислав или его родичи постоянно били западных соседей Новгорода — чудь (эстонцев): было предпринято по крайней мере пять походов 58, некоторые из них — относительно небольшие с целью захвата пленных, лошадей и скота или наложения дани на местное население, другие — более значительные, доходившие до Воробьина («castrum Warbole» в хронике Генриха Ливонского) в Северной Эстонии (42,5 км на юго-запад от Ревеля) (1212 год) и до Риги на западе (август 1216 года). Итак, можно сделать вывод, что конечной целью западной политики Мстислава было не создание в Эстонии застав, не обращение эстонцев в христианство, не расширение территории Новгорода и Пскова на запад, а стремление сдержать чудь, отбить у нее охоту к нападениям на Новгородскую землю, поддержать систему обложения данью, действовавшую с середины XII века 59, а самое главное, создать что-то вроде дамбы против постоянно вторгавшихся сил Немецкого ордена.

Псков находился под неусыпным надзором Ростиславичей: с 1208 года и, по крайней мере, до их окончательного ухода из Новгорода в 1221 году в Пскове всегда находился кто-нибудь из близких родственников Мстислава — большую часть времени это был его брат Владимир, которому, видимо, даже удалось стать свидетелем взятия Новгорода в 1221 году владимирским князем Юрием 61. Что касается самого Новгорода, то, как только Мстислав оставил город зимой 1214/15 года, чтобы произвести разведку в Галицкой земле, оппозиция воспользовалась его отсутствием и под лозунгом, который Мстислав якобы сам провозгласил перед отъездом — «вы вольни въ князехъ», — послала за суздальским князем Ярославом, третьим сыном Всеволода и зятем Мстислава 63. Но это первое пребывание Ярослава в Новгороде было недолгим. Он, как мог, преследовал сторонников Мстислава, но сопротивление его правлению было слишком сильным, и, услышав, что возвратившийся из Галицкой земли Мстислав собирает в Смоленске войско64, Ярослав отъехал в Торжок. Оттуда он стал предпринимать враждебные действия против Новгорода: после неурожая во всех новгородских районах, кроме Торжка, он, подав пример многим будущим завоевателям Новгорода в XIV и XV веках, перекрыл жизненно важный поток продовольствия в город с востока, заблокировав реку Тверцу. Послы из Новгорода, умолявшие его вернуться и снять блокаду, были в полном составе арестованы, как и многочисленные новгородские купцы, оказавшиеся в то время в Торжке65. Дружина, посланная из Суздальской земли в подкрепление Ярославу, совершила набег на Торопец 66. Путь для возвращения в Новгород был Мстиславу открыт. 11 февраля он вернулся в находившийся в тяжелом положении город, арестовал там назначенного Ярославом в Новгород правителя и приказал своему зятю отпустить всех захваченных новгородцев и оставить Торжок, но, получив отказ, 1 марта 1216 года двинулся с новгородским войском на восток. Через два месяца война закончилась: Ярослав и его братья потерпели поражение, а Мстислав вернулся, чтобы снова единолично и неоспоримо править Новгородом.