Вечер потрясения - Андрей Завадский

Залп достиг своей цели – под огнем оказались одновременно все четыре "Брэдли", экипажи которых едва ли смогли понять, что вообще происходит, и откуда стреляют. По головной БРМ ударили разом в три ствола, хватило свинца и на остальные. Не прекращая по инерции двигаться вперед, бронемашины, полыхая, скатывались с шоссе, утыкаясь притупленными носами в землю и только тогда уже замирая.

И в тот же миг с вершины холма протянулись вниз, впиваясь в спины промчавшимся вперед мотоциклистам, пулеметные трассы. Мотострелки, не теряя времени даром, внесли свою лепту в разгром захваченного врасплох врага. Первой же очередью удалось срезать пару мотоциклов. Третий, круто развернувшийся на крохотном пятачке, рванул куда-то в сторону, но и его настигла реактивная граната, выпущенная из РПГ-7. с противником было покончено за несколько секунд. В ответ не прозвучало ни одного выстрела.

– Мы их сделали, – взвизгнув, издал ликующий вопль наводчик БМП-3, через свой прицел видевший разгром во всех подробностях. – Всех на хрен сожгли!

– Да, вот так мы их, – довольно оскалился командир, неожиданно почувствовав, как мелкой дрожью трясутся его руки. – Всех свинцом накормим!

Грохот залпа, единственного, победного, стих. Враг был уничтожен, но наводчики все так же не отрывались от прицелов, и многие одновременно увидели, как распахнулись люки одной из бронемашин, и из чрева ее, из клубов дыма, показались фигурки в камуфляже непривычной расцветки.

– Живы еще, сучары! – В голосе командира звучало удивление и какая-то обида – под таким обстрелом никто не должен был уцелеть. – Десант на броню! Сейчас мы их скрутим, пиндосов драных! Вперед!

Мотострелки, оставив свой пост на вершине холма, опрометью кинулись к выскочившей на шоссе БМП-3, карабкаясь на крышу, цепляясь за поручни, и механик-водитель едва ли не раньше, чем все бойцы заняли свои места, рванул с места, дав полный газ. Американцы, оглушенные, раненые, а может, просто перепуганные, еще только приходили в себя, а бронемашина, грозно рыча двигателем, под грозный лязг гусениц двинулась к ним, чтобы собрать заслуженные трофеи.

Командир батальона Десятой легкой пехотной дивизии поморщился, когда радист, находившийся буквально в футе от офицера, в салоне все того же штабного "Хаммера", подпрыгивавшего на ухабистой русской дороге, вновь, уже, наверное, раз в десятый, принялся повторять позывные, пытаясь докричаться до внезапно замолчавшей развдегруппы.

– Довольно, сержант, – приказал командир батальона. – Что у вас за чертовщина творится?

– Сэр, не выходит на связь разведывательный взвод Третьего бронекавалерийского! Они не отвечают на запросы, сэр!

– Где они должны находиться сейчас?

– Квадрат Браво-семь, – доложил сержант, и командир батальона, взглянув на монитор зашитого в кевларовый чехол ноутбука, присвистнул – разведка отовралась от главных сил, колонны пехотного батальона, без малого на два десятка миль.

Батальон легкой пехоты, свыше полутысячи бойцов, наступал в первом эшелоне, пропустив вперед себя только приданные подразделения бронекавалерийского полка. Никто не ждал серьезного сопротивления – все, и солдаты, и офицеры, знали, что враг растерян и напуган внезапным ударом. Оставалось только придти и взять плоды своей победы. И потому колонна "Хаммеров", порой почти полностью исчезавшая в клубах пыли, мчалась на север, удаляясь от гор, вонзаясь все глубже и глубже в плоть чужой страны, еще недавно казавшейся такой большой, сильной. Да, оценить русские просторы уже довелось, и никто не остался равнодушен к увиденном. И что-то подсказывало командиру батальона, что совсем скоро придется ощутить на себе силу врага, ту самую, которой на его родине давно пугали детей – и его самого много лет тому назад – и в которую сейчас отчего-то вдруг перестали верить.

– Где-то там, впереди, главные силы русских, еще не вступившие в бой, – произнес командир батальона, уставившись перед собой, сквозь мутное лобовое стекло "Хаммера", мчавшегося по шоссе в общей колонне, оставившей позади себя бирюзовую ленту Терека, перетянутую дугами мостов, и теперь, как прочие подразделения Десятой пехотной, направлявшуюся прямиком к городу под названием Буденновск. – Из штаба сообщили, что нам навстречу выступили целых три дивизии, сотни танков и бронемашин. И никто точно не знает, где эти русские, и что, черт возьми, намерены делать проклятые ублюдки!

– Полагаете, сэр, разведка могла наткнуться на противника? Наши парни, что, уничтожены? Значит, русские очень близко!

В голосе сержанта-радиста слышался страх – молодой парень, привыкший видеть войну на экране телевизора, считавший ее грандиозным шоу, в котором американские солдаты неизменно громили "плохих парней" в любой части земного шара, понял, что все не так просто. Горстка бойцов, лишенных брони, уповавших только на свою авиацию, которая могла и запоздать, отрезанная от своих десятками, сотнями миль чужой земли, враждебной, таящей опасность, могла только погибнуть, окажись на пути ее хоть часть тех сил, которыми располагал враг, двинув их теперь в контрнаступление.

Легкая пехота сейчас выполняла именно ту задачу, для которой была приспособлена менее всего. Ее стихией были обходные маневры, рейд по тылам противника, действия в горах или городах с их плотной застройкой, но никак не лобовая атака на позиции тяжеловооруженного противника. однако кроме Десятой пехотной да еще десантников, накрепко увязнувших ныне в Грозном, иных сил, чтобы закрепить успех, достигнутый мощными ударами авиации, не было, и потому пехотинцы, битком набившись в свои "Хаммеры", рвались к русскому городу, о существовании которого большинство узнало несколько часов назад, впервые взглянув на карты местности.

– Русские попытаются нас остановить, отбросить назад, взять в кольцо и всех перебить, – лишенным эмоций голосом произнес командир батальона. – Они не трусы и не слабаки. Да, кто-то, утратив веру в победу, наверняка уже бросил оружие и бежал, но хватит и других, тех, которые готовы сражаться с нами за свою страну.

– Но ведь мы несем им мир и порядок, стабильность и безопасность для всего их народа! Мы здесь, чтобы предотвратить гражданскую войну. Что, против нас будут воевать части, послушные мятежникам?

– Мятежникам? – Командир нахмурился, подозрительно взглянув на своего подчиненного. Сам он ни на миг не верил в сказки о перевороте, о восстании клики русских генералов и прочую чушь, которой щедро напичкали всех бойцов перед началом наступления. – Какая разница, сержант, чьи приказы выполняет тот, кто прикончит тебя? Нам предстоит бой, и, черт побери, я не хочу оказаться в роли долбаной куропатки, которую из засады подстрелит осторожный охотник!

Связь между наступавшими подразделениями американских войск, в отличие от пытавшихся спешно организовать хоть какое-то подобие линии обороны подразделений Российской Армии, работала безотказно. Для подстраховки были изменены орбиты нескольких спутников, и теперь все офицеры, начиная от командира взвода, могли пользоваться любыми видами связи, имея также и доступ в Интернет. Именно поэтому созвониться с бригадным генералом Хоупом не составило труда.

– Нам нужны данные авиаразведки, – потребовал командир батальона. – Необходима поддержка с воздуха, сэр. Мы же наступаем едва ли не вслепую, хотя над головами кружат чертовы спутники и еще дьявол знает что!

– Я отдам приказ направить авиацию в ваш квадрат немедленно, – без колебаний ответил Элайджа Хоуп. – Мы вас не оставим, что бы ни случилось!

Командующий Третьим бронекавалерийский полком вместе со всем своим штабом только завершил переправу через Терек, теперь ожидая, пока подтянутся тылы. Его полк, точнее, сто двадцать три танка "Абрамс", сейчас был единственной надеждой легкой пехоты, развивавшей наступление и вклинившейся уже весьма глубоко на русскую территорию. На счету была каждая машина, и потеря сразу целого взвода вызвала в душе Хоупа волну гнева и нечто, сильно напоминавшее страх.

– Продолжайте выполнять полученный ранее приказ, майор, – потребовал командир бронекавалерийского полка. – Данные воздушной разведки вам сообщат немедленно, как только самолеты достигнут заданного района. У вас не должно быть серьезных причин для беспокойства. Русские войска рассеяны, они действуют без единого командования, без общего плана, каждый батальон, каждый полка сам по себе. Мы легко разгромим их поодиночке.

Элайджа Хоуп сдержал слово, тотчас связавшись со штабом в Тбилиси и запросив поддержку. В указный квадрат вылетел беспилотный разведчик – рисковать жизнями своих летчиков ни Хоуп, ни Камински не желали без крайней нужды – но еще раньше в район предполагаемого нахождения русских направилась эскадрилья вертолетов из авиационной бригады Десятой легкой пехотной дивизии. Однако прибыли все они туда слишком поздно.