Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

17.04 миссия выехала в Софию. Здесь ее принял царь Борис, прошли переговоры с начальником штаба армии Топалджиковым и министром общественных работ. Удалось добиться поддержки болгарской православной церкви и французского посла, завзятого русофила. В принципе болгары тоже склонны были дать положительный ответ. Говорили о возможности принять несколько тысяч человек на строительство и ремонт шоссейных дорог, разместить воинские части, содержащиеся за свой счет. Но права царя были ограничены конституцией, окончательное решение зависело от премьер-министра Стамболийского, лидера левой земледельческой партии. Из-за его болезни конкретные соглашения задерживались. Но переговоры пришлось прервать.

Врангель срочно вызвал Шатилова в Константинополь в связи с серьезными событиями. 7.04 большевистское радио передало обещание амнистии солдатам, казакам и крестьянам, мобилизованным в армию Врангеля, а также мелким чиновникам, сотрудничавшим с белыми и желающим вернуться в Россию. Для Франции это явилось хорошим предлогом отделаться от такой обузы, как белая армия. Амнистия вроде бы снимала все проблемы и обязательства по отношению к русским союзникам в глазах общественности. Одно дело - спасение от смерти, другое дело - содержание людей, которым уже ничто не угрожает. И 18.04 последовала нота правительства Франции.:

"...Ген. Врангель образовал в Константинополе нечто вроде русского правительства и претендует сохранить войска, вывезенные им из Крыма, как организованную армию... Не предусмотрено никаких кредитов для удовлетворения какой бы то ни было русской армии, находящейся на территории Константинополя. Существование на турецкой территории подобной армии было бы противно международному праву. Оно опасно для мира и спокойствия Константинополя и его окрестностей, где порядок с трудом обеспечивается союзнической оккупацией... Ввиду поведения ген. Врангеля и его штаба наша международная ответственность заставляет нас освободить эвакуированных из Крыма от воздействия ген. Врангеля - воздействия, осужденного всеми серьезными русскими группами. Не оказывая никакого давления на самого ген. Врангеля и его офицеров, необходимо разорвать их связь с солдатами... Никакого принуждения не будет допущено над эвакуированными для побуждения их вернуться в Россию; им будет предоставлена полная свобода эмиграции в Бразилию или поиска себе заработка в других странах... Все русские, находящиеся в лагерях, должны знать, что не существует больше армии Врангеля, что бывшие их начальники не могут ими больше распоряжаться и что впредь они совершенно свободны в своих решениях. Франция, более пяти месяцев помогавшая им ценой больших затруднений и тяжелых жертв, достигла пределов своих возможностей и не в состоянии более заботиться об их довольствии в лагерях. Франция, спасшая их жизнь, со спокойной совестью предоставляет им самим заботиться о себе".

Текст ноты широко распространялся в русских лагерях. Но... армия Врангеля все же существовала. Сохраняла повиновение начальникам и, будучи "совершенно свободной в своих решениях", распадаться не хотела. А на командование армии обрушилась масса проблем. Срочно форсировать переговоры о перемещении в балканские страны. Максимально ускорить сам перевод туда. И деньги. Чтобы армия смогла продержаться еще несколько месяцев, пока эти меры осуществятся. Чтобы оплатить перевозку. Чтобы обеспечить содержание войск, для которых в первое время не найдется работы -- ждать, пока она появится, русские теперь не могли. В Париже к деятельности по поддержке врангелевцев активно подключился бывший командующий Северной армией ген. Миллер, сохранивший некоторые связи со времен мировой войны, когда был представителем русской Ставки в Бельгии и Италии. В Париж выехал и Шатилов. При содействии Миллера он был принят, французским главнокомандующим ген. Вейганом. Изложил просьбы об отсрочке прекращения снабжения армии, об указаниях оккупационным войскам в Константинополе не оказывать давления на русское командование и не препятствовать перевозкам войск в Сербию и Болгарию. Вейган обещал содействие, хотя и подчеркнул ограниченность своих возможностей в мирное время. Действительно, немедленного снятия с довольствия не произошло. Французы лишь продолжили практику постепенного сокращения, сняв для начала с пайка еще 2,5 тыс. чел., которым предоставлялось "питаться из средств главкома, Лиги Наций и АРА".

Кое-как стала решаться финансовая проблема. Миллер сумел получить 600 тыс. долларов от русского посла в Вашингтоне, в распоряжении которого остались средства не только царского и Временного правительств, но и правительства Колчака. Миллион франков перевел через Земско-городской союз на нужды армии русский агент в Токио. Было принято также решение, за которое потом Врангель подвергался серьезным нападкам - о распродаже невостребованных ценностей Петроградской ссудной кассы, эвакуированной во время войны в Крым, а оттуда в Сербию. Законные их владельцы погибли или были раскиданы кто где (при объявлении таковых предусматривалась выплата стоимости заклада). Общественность, осуждавшая эту акцию Врангеля, как нарушение права собственности, обычно забывала, что другим "собственником" пыталось выступить советское правительство, славшее ноту за нотой и добивавшееся возврата ценностей в свое распоряжение. Впрочем, в значительной мере такое возмущение и инспирировалось теми же большевиками.

Вскоре завершились переговоры в Болгарии, продолженные после отъезда Шатилова ген. Вязьмитиновым. Несмотря на противодействие крайне левых сил, правительство решило принять белогвардейцев. Оно выставило лишь два условия что русские будут прибывать организованно со своим командным составом и что верховное командование поручится за их благонадежность. Сыграло роль широко распространенное здесь понятие славянского братства, традиционные симпатии к русским со времен Шипки и Плевны - приют белогвардейцам рассматривался как ответная помощь России в беде. Имели место и чисто практические соображения надежда улучшить финансовое положение за счет обмена на левы валюты, переводимой на содержание русских войск. К тому же после капитуляции по условиям мира большая часть болгарской армии была расформирована. Теперь страна получала готовые прекрасные войска, которые даже не требовали от нее расходов. Она свободно могла разместить их в своих опустевших казармах, даже обеспечить обмундированием со ставших ненужными складов. Врангель предлагал и дальнейшее сотрудничество - например, открыть в Софии русскую военную академию под руководством ген. Юзефовича, где могли бы обучаться и болгарские кадры поскольку по условиям мира Болгарии запрещалось иметь свои академии. Но это предложение встретило возражения сербов, не желавших усиления соседей.