Гриф – птица терпеливая - Джеймс Чейз

При виде Гарри, шедшего ей навстречу в одних шортах и туфлях, перекинув через плечо полотенце, она улыбнулась молодому человеку:

– Ну, как вода?

– Чудесная, правда холодная. Сейчас будет в самый раз.

– Ну, до встречи. – Гея заметила, что он смотрит на нее с тем же выражением, что и те двое американцев. Затем Гарри отвел глаза в сторону. Кивнув ему, молодая женщина, размахивая полотенцем, побежала к водоему.

Она любила купаться нагишом, а такая возможность представлялась ей нечасто. Солнце освещало воду, и холод не ощущался. Сняв с себя одежду, она нырнула в воду. Проплыла, перевернулась на спину и, закрыв глаза, осталась лежать неподвижно.

Две серые мартышки, забравшиеся на вершину дерева, наблюдали за женщиной. Затем, словно сговорясь, спустились вниз, схватили ее шорты, сорочку, полотенце и взвились вверх. Изучив одежду и не найдя в ней ничего любопытного, обезьяны оставили ее высоко на ветвях и, прыгая с дерева на дерево, исчезли в глубине леса.

Гея открыла глаза и заметила, как они убегают. Она нашла, что они очень милы. – Однако, выбравшись из воды и увидев на берегу одни лишь туфли, Гея изменила мнение о них.

Подняв голову, она увидела высоко на ветке полотенце. Поняв, что ей туда не добраться, она пожала плечами и, надев туфли, направилась к палатке. Укрывшись от солнца в тени палатки, Гарри изучал карту, выполненную с помощью аэрофотосъемки, которую ему дал Шейлик. Он заметил Гею, выходившую из чащи, и от неожиданности выронил из рук карту. Сначала он не поверил своим глазам, затем поднялся на ноги.

Как ни в чем не бывало Гея, в чем мать родила, продолжала идти к нему.

– Обезьяны стащили мою одежду. Повесили на дерево около водоема. Ты не достанешь, Гарри? – еще издали сообщила ему о происшествии молодая женщина. Она даже не попыталась прикрыть свою наготу. Шла опустив руки и держалась так, словно была полностью одета.

– Конечно…

Он было кинулся к ней, но затем далеко обошел ее стороной, избегая столкновения. И это ей пришлось по душе.

После того как они разминулись. Гея забралась в палатку. Она была уверена, что он не оглядывается в ее сторону.

У нее громко стучало сердце. Она отыскала рюкзак, нашла в нем запасную рубашку и шорты. Достав, посмотрела на одежду, после некоторого раздумья положила на землю и растянулась на своем спальном мешке. Скрестив ноги и закрыв ладонями груди, она стала ждать, когда Гарри вернется.

– Почти одиннадцать, – заметил Гарри. – Сейчас начнется сеанс связи.

Гее не хотелось отпускать его от себя, но когда он отодвинулся от нее, молодая женщина разжала объятия. Он встал, надел шорты. Гея закрыла глаза.

Она в нем не ошиблась. Гарри оказался лучше тех двоих. Но и его фамилию она не знала. Гея почувствовала себя так, словно получила порцию сильнодействующего наркотика. Напряжения, накапливавшегося в ней в течение последнего года, как не бывало. Волнения ей были не нужны, хотелось лишь покоя и мира в душе. Она погрузилась в полудрему в нагретой солнцем палатке.

Гея вздрогнула от того, что Гарри у входа в палатку громко назвал ее имя. Приподнявшись на локте, она увидела, что он чем-то встревожен.

– Что случилось?

– Наши товарищи в беде. Оденься и выходи из палатки. А то здесь слишком жарко.

В голосе его прозвучали нетерпеливые нотки. Было видно: он недоволен тем, что она нежится, словно кошка на печке. Одевшись, Гея вышла из палатки и встала вместе с Гарри в тень.

– Дорога под колесами разъехалась, и «лендровер» сорвался в пропасть, – объяснил ей пилот. – Кен едва не погиб.

– Он ранен?

– Цел. Страху натерпелся, но жив-здоров. Теперь им придется идти пешком. А дорога не из легких.

– Но они доберутся до места?

– Они полагают, что да. Через два часа они снова свяжутся со мной.

– А как с инструментом?

– С ним все в порядке. Они успели выгрузить из машины весь багаж, прежде чем попытались преодолеть самый трудный участок.

– Как же они вернутся?

– Придется лететь за ними. Ничего другого не остается. Машина будет перегружена, но справимся.

Облегченно вздохнув. Гея оперлась спиной о дерево.

– Так что ничего страшного не произошло. Придется топать пешком, только и всего.

– В такую жару это будет нелегко.

– Ничего, пусть эта толстая горилла порастрясет свой жир. Ты умеешь ощипывать дичь, Гарри?

– Нет. А ты?

– Я тоже. Так что на цесарок не придется охотиться. Позавтракаем бобами с ветчиной. – Она поднялась на ноги. – Хочу еще раз искупаться. Пойдешь со мной?

– Эта тройка меня беспокоит. Гея, – произнес молодой человек, помолчав.

– Сходим выкупаемся – и забудешь про них. Все равно мы ничем не можем им помочь.

Гея сходила в палатку за полотенцами, и под палящими лучами солнца оба направились к водоему.

Напрасно он так пристрастился к пиву, думал Феннел. Неровная, каменистая тропа, жаркое солнце, темп ходьбы, заданный Кеном, – все это напоминало ему о том, в какой плохой форме он находился. Ремень сумки с инструментом больно резал плечо. По лицу ручьями лился пот, отчего потемнела рубашка. Медвежатник тяжело дышал.

По его расчетам, прошли они не больше шести километров. По словам Кена, до резиденции Каленберга было тридцать. Осталось еще целых двадцать четыре! Феннел заскрипел зубами. Он был уверен, что с такой сумкой ему не добраться: с каждым шагом инструмент становился все тяжелее. Кроме того, он еще нес и свой рюкзак.

Прежде чем продолжить путь, они решили оставить спальники и дробовик. Кен нес винтовку и собственный рюкзак, Темба – рюкзак, набитый провизией, и пятилитровую канистру с водой.

Феннел шел с трудом, едва волоча ночи. Хотелось спрятаться в тени, но вдоль узкой тропинки не было ни деревца. Он испытывал жажду и с сожалением подумал о пиве, которое пришлось оставить. Лю было хотел захватить его с собой, но, когда Кен сказал, что он не возражает, если пиво понесет сам Феннел, отказался от своего намерения.

Лю остановился, чтобы вытереть заливаемые потом глаза. Ему стало обидно, когда он увидел, что его спутники, которые ушли далеко вперед, идут и переговариваются между собой как ни в чем не бывало.

Оглянувшись назад, Кен остановился. Темба продолжал идти, но, сделав несколько шагов, остановился и он.

Феннела обуяла злость. Тяжело ступая, он догнал своих товарищей. Однако взгляда на лицо толстяка было достаточно Кену, чтобы понять: он будет для них обузой. Темба тоже понял это и, поставив на землю канистру с водой, что-то сказал Феннелу, но тот ничего не понял.

– Он сказал, что понесет твою сумку с инструментом, если ты возьмешь канистру.

Феннел ответил не сразу, но он знал, что сумка стала слишком тяжела для него.

– А почему он думает, что ему будет легче? – спросил медвежатник, охотно опустив инструмент на землю.

– Он не стал бы предлагать тебе свою помощь, если бы не был в этом уверен, – отозвался Кен. В это время Темба вскинул сумку и надел ее через плечо.

Помолчав, Феннел сказал:

– Передай ему спасибо. А то такая тяжесть, черт бы ее побрал.

Феннел поднял канистру, и все трое продолжили путь. Спутники Лю замедлили шаг, чтобы он не отставал.

Следующий час пришлось карабкаться кверху. Подъем измотал Феннела, но он продолжал идти, тяжело дыша и злясь на себя за то, что не мог состязаться с приятелями, легко переносившими испытание.

– Может, попьем? – задыхаясь, произнес он. Но вода оказалась теплой, к тому же Феннел воду не переваривал.

– Через десять минут, – произнес Кен, посмотрев на часы, – свяжемся с Гарри. После этого сделаем привал.

– Этот парень, должно быть, в рубашке родился, – проворчал Лю, взяв канистру. – Не догадывается, как ему повезло.

Все трое продолжили путь, а в 13.00 сошли с тропы и спрятались в тени. Кен радировал Гарри и сообщил ему, где они находятся.

– До места доберемся в 18.00, – доложил он и прибавил, что идти стало тяжело.

Гарри сочувственно хмыкнул, сказал, что в 15.00 будет ждать очередного сеанса связи, и выключил рацию.

Отдохнув с полчаса, путники шли еще в течение часа, после чего Кен сказал, что пора перекусить. Отойдя в сторону от накаленной солнцем дороги, все трое уселись в тени деревьев. Темба открыл консервированный паштет и тушеные бобы.

– Далеко еще идти? – спросил Феннел с набитым ртом.

– Еще шесть километров, потом окажемся в джунглях, – справившись у Тембы, ответил водитель.

– Спроси его, не устал ли он нести мою сумку.

– С ним все в порядке. Можешь не беспокоиться.

– Все равно спроси! Сумка черт знает какая тяжелая!

Кен обратился к туземцу, тот улыбнулся и покачал головой.

– Чернокожие привыкли нести бремя белых, – произнес Кен, стараясь сохранить серьезное выражение лица.

– Хорошо, я согласен, – удивленно посмотрев на Кена, отозвался медвежатник. – Он лучше меня.

– Да брось ты, а не то я расплачусь.

– Придет и мое время, – с кислой миной отозвался Феннел. – Вы и ходите как заведенные, и ориентируетесь в джунглях, но вы должны увидеть, как я делаю свое дело.