Калиостро. Великий маг или великий грешник - Ольга Володарская

В довершение всего главный друг и покровитель Калиостро, кардинал де Роган, переехал в Париж, и он тоже решил распрощаться с поначалу так хорошо его принявшим Страсбургом. Повод вскоре представился. "Из Неаполя пришло известие, что кавалер Аквино умирает и хотел бы видеть старинного своего спутника. Все-таки в Страсбурге Калиостро пробыл около трех лет и был знаменит не меньше собора. "Наше солнышко уезжает!" — говорили горожане и поднимали детей, чтобы те видели, как быстро катилась размалеванная с гербами карета, с одной стороны которой кланялся красный граф, а с другой — кивала нарумяненная Лоренца", — так, по мнению Михаила Кузмина, закончилось пребывание Калиостро и его супруги в Страсбурге, которое последующие биографы назовут самым спокойным и счастливым периодом в его бурной жизни.

Глава десятая

ИЗ НЕАПОЛЯ ВО ФРАНЦИЮ: МАСОНСКИЙ ТРИУМФ

Масонские труды отличаются исключительной духовностью, ибо цель их — заслужить честь быть принятым в храме Бога. Человек, созданный по образу и подобию Божьему, является самым совершенным Его творением. Пока человек сохранял невинность, он повелевал всеми живыми существами и даже ангелами, выступающими посредниками между Творцом и творениями. Однако, обуреваемый любопытством, человек согрешил и был исторгнут из духовного мира. Дабы вновь вернуться к чистой, невинной жизни, требуется славить Бога, исповедовать милосердие и отбросить предрассудки. Тому, кто воистину пожелает возродиться нравственно и физически, Бог пошлет помощника, который выведет его к свету…

От верных людей из Неаполя графу пришло известие, что его старинный друг, кавалер д’Аквино, тяжело болен и призывает его к себе. Торопясь застать покровителя в живых. Калиостро немедленно отправился в путь и пробыл в Неаполе три месяца, с июля по конец сентября 1783 года. Он поселился в палаццо д’Аквино и безотлучно находился у постели больного, пытаясь исцелить его своими снадобьями и методами египетской медицины. Но напрасно — 22 сентября кавалер д’Аквино скончался.

С самого приезда Калиостро старался как можно меньше появляться на людях, и не только чтобы избежать нежелательных встреч с полицией Неаполитанского королевства, для которой он по-прежнему оставался преступником, сумевшим избежать наказания по делу Марано. Уход за тяжелобольным отнимал много сил и времени, поэтому Калиостро почти не выходил из дому Исключение он делал только для французского посольства, да и то начал бывать там только тогда, когда понял, что дни покровителя сочтены. В отсутствие посланника обязанности секретаря посольства исполнял масон Доминик Виван Денон, в будущем первый директор музея Лувр. Вероятно, Калиостро хотел заручиться поддержкой дипломатического представительства, потому что в глазах властей он был человеком неблагонадежным. Во-первых, против него свидетельствовало его прошлое и висящее на нем дело Марано. Во-вторых, в королевстве действовал запрет на деятельность масонских лож. Наконец, еще и супруга короля Неаполитанского Мария-Каролина, дочь Марии-Терезии и сестра Марии-Антуанетты, разделяла семейную неприязнь к принцу Рогану и, как следствие, ко всем его приближенным, а значит, Калиостро тоже попадал в их число.

Брат-масон принимал Калиостро с большим уважением. В благодарность магистр согласился тайно посмотреть нескольких больных, рекомендованных ему любезным секретарем. Свое восхищение "необыкновенным человеком" Виван Денон чистосердечно изложил в депеше министру иностранных дел Вержену, тому самому, который по просьбе кардинала Рогана направил страсбургскому градоначальнику рекомендательное письмо о Калиостро, но неожиданно для себя вместо поощрения получил от него порицание. Вержен написал своему подчиненному: "Надеюсь, сударь, что так называемый граф Калиостро не сумел втянуть Вас в свои махинации. Полагаю, что в дальнейшем, находясь на службе короля, Вы станете оказывать прием исключительно тем, кто имеет рекомендации двора или посольства". В приписке автор письма выражался еще прямее: "Министр выражает свое недовольство господину Денону за прием, оказанный оным так называемому графу Калиостро". Возмущенный Денон ответил министру, что, во-первых, у графа Калиостро имелись рекомендательные письма, подписанные всеми уважаемыми лицами, а во-вторых, он в любом случае оказал бы ему прием, коего заслуживает "человек необыкновенный"…

Есть, однако, отдельные мнения, что поездки Калиостро в Неаполь не было вовсе, а если таковая и имела место, то она никак не была связана с кавалером д'Аквино. Некоторые современные исследователи высказывают предположение (впрочем, бездоказательное) о связях уроженца Палермо Джузеппе Бальзамо, он же граф Алессандро Калиостро, с зарождавшейся в то время сицилийской мафией, эмиссаром которой он якобы был и от которой получал за выполнение неких поручений немалые деньги. В самом деле, тогда легко находится объяснение тому, что Калиостро не был стеснен в средствах и мог позволить себе жить в роскоши и при этом безвозмездно лечить больных и заниматься благотворительностью. В одном современном материале о Египетском масонстве как "проекте" Калиостро, где отстаивается эта версия, формированию породившей этот феномен мафии как латентной структуры, то есть тайного общества со строгой иерархией, вождем, ритуалами, легендой, собственным тайным языком и пр., посвящено несколько глав. Приведем несколько отрывков: "…исторические корпи мафии бесчисленны и невозможно назвать их все. Однако следует упомянуть две особенно сильные и живучие черты: народные герои и братства. История сохранила имя вождя, который положил начало знаменитой "Сицилийской вечерни" в 1282 году и руководил ею: это Жан де Прочида. В длинном списке народных героев Сицилии, который доходит до Сальваторе Джулпано, его без колебаний можно поставить в самом начале.

Первые несомненные следы братств появились позже. Историки упоминают братство "Беати Паоли", основанное в Палермо, столице Сицилии. Оно объединяло около десяти дворян, называвших себя "просвещенными дворянами"; их задача заключалась в том, чтобы защищать интересы своей касты. Это братство соблюдало ритуалы, свойственные каждой секретной организации, и имело обыкновение собираться в гроте, находившемся поблизости от церкви Сан Рокко… Идеал, вдохновлявший этих народных героев, которых оккупанты называли бандитами, а сицилийский народ — "людьми чести", был очень сходен с идеалом, лежавшим в основе братств. Речь шла, прежде всего, о том, чтобы бороться против закона и власти захватчика, кто бы он ни был. Для этого все методы были хороши. От них требовалась лишь эффективность. Единственным правилом народных героев была знаменитая поговорка "Цель оправдывает средства". Народные герои точно также, как и братства, уже были проникнуты духом мафии.

Как видим, мафия — это, по сути, тоже братство, тоже латентная структура, построенная по тем же принципам и правилам.

Более внимательно посмотрим на "Беати Паоли", ибо место их рождения сердце Сицилии, сердце мафии — Палермо…

В народе существует мнение, что тайное "Общество мстителей" еще не исчезло на Сицилии и в других местах и известно под названием "Беати Паоли". Некоторые недостойные люди даже хвалят это нечестивое учреждение. Его членов особенно много было в Палермо… Происхождение имени "Беати Паоли" ("Блаженные Павлы") неизвестно, возможно, что оно было принято сектой или потому, что основателя звали Павлом, или потому, что он принял это имя как имя святого, который до своего обращения был воином. Подражая ему, основатель был днем — "Блаженным Павлом", а ночью — во главе шайки убийц, подобно Павлу, преследовавшему христиан".

Автором этих строк является Луиджи Натоли, писавший пол псевдонимом Уильям Гэлт. В материале, откуда почерпнута приведенная длинная цитата, много любопытных соображений об истоках и сведений о дальнейшей истории масонского "проекта Калиостро", но об этом позже. Вернемся к истории жизни графа Калиостро.

Граф Калиостро. Гравюра XVIII в.

Из Неаполя Калиостро с женой едет в Бордо, намереваясь проследовать дальше в Англию. Но Серафина воспротивилась намерению супруга, и они, прибыв в Бордо 8 ноября 1783 года, прожили все последующие 11 месяцев в этом городе. Сначала Калиостро остановился с супругой в императорской гостинице и хотел сохранить инкогнито. Но стоило им отправиться в театр, как знаменитый чародей был немедленно узнан знакомым из Страсбурга, графом де Бривазаком, а назавтра весть о его прибытии в город разнесли листки с доморощенными стишками: