Хозяйка дома Чантервиль - Татьяна Михаль

Мы с замиранием сердца смотрели на кентавра и ждали чего-то.

— Как ты, Керсан? — поинтересовался Горгонат.

— Да, как ты? Что-нибудь чувствуешь? — добавил от себя Гарри.

Мне тоже было любопытно.

Но не успел Керсан ничего ответить.

Кентавр вдруг, округлил в изумлении глаза, а потом начал странно дышать… как будто... он сейчас чихнёт!

— Что это с ним? — перепугалась я. А вдруг я дала ему не то яблоко?!

Ответ не заставил себя долго ждать.

Керсан громко и сильно чихнул, в конце, чуть заржав, и вдруг от всего его тела отделилась золотая пыльца. Она маленьким вихрем закружилась над головой кентавра и в тот же миг исчезла. Хлоп и всё, нет её. 

— Да-а-а! — воскликнул Гарри, перепугав меня. — Желание исполнено!

— Правда? — переспросил Керсан.

Я пожала плечами. 

— Ты сможешь в этом убедиться, только вернувшись к своей избраннице... — я тут же замолчала. И как им теперь проверить? А если она родит ребёнка и всё равно умрёт?

Но я была уверена, что яблоко он съел то самое, которое исполняет желания.

— Шаман узнает, ушла болезнь или нет, — улыбнулся Керсан. — Но я ощущаю, вот здесь...

Кентавр положил руку себе на грудь, в области сердца.

— Ощущаю, что моя любимая теперь здорова.

— Моя магия сможет определить и подтвердить исполнение твоего желания, сын гор, — проговорил Горгонат.

— Сбылось, сбылось! — настаивал на своём Гарри. 

Мы побрели назад в полном молчании. Керсан мечтательно улыбался. Гарри насвистывал что-то себе под нос. Горгонат был задумчив. А я тоже погрузилась в думы о том, как же мне избавиться от проклятия. Должны же быть соответствующие книги с заклинаниями...

Когда вернулись в комнату, где кентавров поджидал открытый портал, Горгонат вдруг кивнул Керсану и сказал:

— Я сейчас вернусь.  

И ушёл в свой мир.    

Керсан же подошёл ко мне, переступая на четырёх длинных ногах и хвостом хлестая себя по бокам, явно от радости и, произнёс:

— Великая Хозяйка Оливия, вы совершили невозможное. Я верю, что желание моё исполнилось, и я теперь смогу обручиться со своей прекрасной Лавлеей. И если вы не против, я был бы счастлив, видеть вас на нашем празднике, когда Лавлея станет моей парой!

— Ох, свадьба, — улыбнулась я. — Если портал откроется, то я с удовольствием приду к вам! Люблю свадьбы.

— Об этом счастливом дне вам сообщит мой гонец. А мои кентавры помогут добраться до места. Портал теперь будет работать. Главное, откройте его, когда мой гонец постучится.

— Хорошо, открою, — заверила я его.

Вернулся Горгонат, нагруженный двумя огромными сундуками.

Он держал их в своих могучих руках и с лёгкостью опустил прямо передо мной со словами:

— Оливия, это лишь малая награда за вашу помощь и вашу доброту. Примите от нашего народа эти скромные дары.

Керсан открыл оба сундука.

У меня от удивления чуть глаза не выпрыгнули из орбит! А вот у Гарри натурально отвисла челюсть.

В одном сундуке сверкали чистым золотом монеты. Много монет!

А другой сундук до верха был наполнен драгоценными камнями!

— Вот это да… — прошептала я, не в силах выразить свои эмоции и оторвать взгляд от притягательного блеска. — А это не слишком ли?..

— Мы благодарны вам! — воскликнул Гарри, не позволяя мне закончить предложение. — Ваши дары достойны заветного желания!

Ой, Гарри! Умница мой!

— Я переживал, что вы сочтёте наш подарок слишком скромным. Ведь вы, Оливия, сотворили истинное волшебство.

— Ну-у-у… Это была не я, а ябло…

Но Гарри меня снова перебил:

— Оливия очень скромна, она ещё не осознала могущество своего волшебства.

— Скромность украшает любую женщину, — изрёк Горгонат с полуулыбкой на губах.

Он подошёл ко мне и взял мою ладошку в свою могучую ладонь, склонился и очень осторожно, даже бережно поцеловал.

Губы кентавра оказались тёплыми и мягкими.

Но этот жест меня смутил.

Когда он отпустил мою руку, я спрятала её за спину.

— Буду рад новой встрече с вами, прекрасная и Великая, но скромная и робкая Оливия Чантервиль, — проговорил шаман.

Я лишь ему улыбнулась, чувствуя сильное смущение.

— Пошлите мне весточку о том, что всё хорошо и ваше желание сбылось, — обратилась я к молодому кентавру. — Я буду спокойна, когда узнаю добрую весть.

Кентавры поклонились мне и без лишних сантиментов и долгих прощаний, ускакали домой.