Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ) - Костылева Мария

Я невесело хмыкнула.

— А как же быть с побочными эффектами?

Тонг-Эмай, явно раздосадованный тем, что вынужден посреди ночи упражняться в красноречии — да ещё для такой неблагодарной слушательницы — позволил себе нетерпеливо щёлкнуть языком.

— Эстина, этот вияк шастал недалеко от Дельсуна, там таких отлавливают по несколько штук в неделю. Он не представляет ни для кого опасности…

— Допустим, прямой опасности для людей нет, — согласилась я. — Но то, что вы делаете, мягко говоря, вызывает недовольство вияка. Возмущение чувствуется на энергетическом уровне. — Я хотела сказать, что ощутила это на себе, но вовремя прикусила язык: сверхчувствительность к магии и порождениям Пустынного Берега нигде не приветствуется. — Это, в свою очередь, пробуждает и другие силы… Вам не приходило это в голову, так ведь, уважаемый старший хранитель?

Мне не удалось скрыть издевку в голосе (да я и не особо старалась). Тонг-Эмай сухо спросил:

— И что? У нас всё под контролем…

— Ой, не думаю. Ведь мощь, в том числе, набирают призраки и полтергейсты… Ага, — протянула я удовлетворённо, глядя на изменившееся лицо старшего хранителя, — вижу, что и вы начинаете понимать. Ведь вам привратник не раз жаловался на «слабенького полтергейста», который разбил тарелку. Только никто не учёл, что появление такой твари, как вияк, прибавит этому полтергейсту энергии. Он станет значительно сильнее и даже разумнее. И захочет ещё больше… Он знал о вашем желании вызвать Чёрные Кинжалы — и когда появилась я, решил, что вы выполнили свою угрозу. Пока мы общались с господином Гартоком в приёмной, он стёр энергетические следы ребёнка, а заодно и свои собственные — ведь полтергейсты с возросшей силой, ко всему прочему, отлично работают с энергетическим пространством…

— Думаете, это он похитил Баура, — утвердительно произнёс Тонг-Эмай.

— Да. И если мальчик ещё жив, то лучше поторопиться — это может быть ненадолго.

Мы действительно обнаружили Баура на чердаке. Живого, хоть и очень ослабшего. Я впервые без сожалений воспользовалась лампой-ловушкой, дополнив её действие символом. Полтергейст прекрасно осознавал, что делал, и заслужил свою участь. Когда всё было кончено, Тонг-Эмай понёс ребёнка родителям, пожелав нам с Каусом спокойной ночи.

— Подождите, мне нужно поговорить с господином Гартоком…

— Завтра, — отозвался старший хранитель, не обернувшись.

— Но это срочный деловой разговор!

Ответом мне послужило молчание, хотя я знала, что Тонг-Эмай всё прекрасно услышал.

Меня аж перекосило. Опять он меня с кем-то путает! Я не подчиняюсь его приказам, а у нас с Гартоком договор. Завтра радость от встречи с сыном немного поутихнет, и секретарь будет слишком тщательно выбирать, какой информацией со мной делиться.

Я было решительно направилась за Тонг-Эмаем, однако Каус удержал меня — мягко, но настойчиво.

— Боюсь, господину Гартоку сейчас будет не до вас. Его сыну нужен уход, а жене — поддержка. Да и ночь — не самое подходящее время для срочных деловых разговоров. Оставьте до утра.

— Я смотрю, вы обо всех беспокоитесь, — заметила я.

Но в конце концов всё равно пришлось признать, что Каус прав. Да я и сама валилась с ног.

— Позвольте, провожу вас до вашей комнаты.

— Не стоит, я… — Тут я чуть было не ляпнула, что и без него прекрасно помню, где моя комната, но вовремя спохватилась. В конце концов, Каус не виноват, что мне больше не на ком срываться, и что мужская обходительность с некоторых пор вынуждает меня моментально ощетиниваться. — …Я прекрасно дойду сама, благодарю вас. А вы наверняка сами устали с дороги и… и после всего этого…

Тут я снова сбилась. Мысли путались, язык еле ворочался во рту. Теперь, когда всё закончилось, из меня будто в момент исчезла вся энергия.

— Мне всё равно в ту же башню. — Каус деликатно взял меня под локоть и повёл с чердака вниз по лестнице, держа в свободной руке мой светильник. — Поздравляю, вы неплохо справились с этим делом. Для вчерашней выпускницы это большой успех. Я только не уловил, почему полтергейст выбрал именно Баура? Потому что он начинающий маг?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы и об этом знаете? Вы неплохо осведомлены для человека, который приехал сюда выяснять про какую-то аномалию.

— Мы с Библиотечным Дворцом часто работаем вместе и сдружились. У нас одна компания, по большому счёту… Так что я знаю и о Бауре, и об эксперименте, в котором он участвует.

— Тогда вам несложно будет понять, что именно произошло. Магическая оболочка Баура увеличивалась — постепенно, но всё же слишком быстро для ребёнка. Это — да и сам эксперимент, всплеск энергетической активности — спровоцировало полтергейста. Как я уже сказала, ему хотелось ещё больше энергии, чтобы стать ещё сильнее, и он полагал, что сможет питаться ею, если мальчик будет находиться рядом с ним. Он ждал всплесков энергетической активности, но без белых часов Баур её не проявлял. Увидев меня, полтергейст запаниковал; и так как от мальчика толку не было, он вполне мог его убить.

Пока я говорила, мы покинули башню и вышли во двор. Я снова посмотрела на негаснущий огонь, разведённый в чаше. После истории с вияком я могла построить множество предположений, для чего зажгли это пламя, включая самые неприятные. И знала, что правда навсегда недоступна для меня.

— Они здесь иногда мясо жарят, — вдруг сказал Каус, проследив за моим взглядом.

— Чего-о? — Я резко обернулась и вытаращилась на него.

Каус улыбнулся. Я уже заметила, что он всегда улыбается очень светло, и при этом словно извиняясь за что-то.

— Служители и хранители Библиотечного Дворца — тоже люди, а развлечений здесь не так много.

— Но там алфавит Миор-ри, я видела!

— Да, но чаша защищена множеством охранных символов, и это делает её почти обычной.

— И зачем тогда жечь огонь круглые сутки?

— Во дворе нет других источников освещения, — резонно заметил Каус.

Я фыркнула.

Мы молча пересекли двор и вошли в башню. И почему они не оставляют несколько светильников на ночь? Гасят все, которые есть на этажах, и огромный дворец превращается в склеп.

Мне казалось, перед дверью моей комнаты Каус просто пожелает спокойной ночи и уйдёт, но он вдруг сказал:

— Вы не хотели бы поехать работать в Дельсун? Это, конечно, сложная, опасная, но очень интересная работа. А собеседование вы пройдёте без труда, я уверен.

У меня сладко ёкнуло сердце. Дельсун! Пустынные аномалии! О такой работе многие и мечтать не смеют, а я…

— Я на исправительных работах, господин Каус. Вернее, я была на исправительных работах, когда решила уехать из Морлио на полдня — и попала в ту железнодорожную катастрофу. Некоторое время я лечилась, потом поехала сюда, по личным причинам, чего тоже не должна была делать. Но теперь я активировала кинжал, и Гильдии известно, где я. Не знаю, чем это всё закончится, и что меня ждёт. Вполне возможно, тюрьма. Так что спасибо за предложение, но боюсь, ничего не получится…

— Но за что вас приговорили к исправительным работам?

Я сказала, что разбила лампу-ловушку, потому и была назначена помощником фонарщика. Чуть было не ляпнула о своём папаше, отказавшем мне в деньгах, но вовремя прикусила язык. Так бы получилось, что я плачусь Каусу, а я не люблю напрашиваться на жалость.

Но он кажется, и так всё понял.

— Если вы пройдёте собеседование, ваши проблемы с полицией можно будет решить в два счёта. Центру очень нужен хороший сотрудник — а вы будете хорошим сотрудником, я в этом не сомневаюсь. И директору вы тоже понравитесь, уверен… Подумайте об этом до завтра.

Я пообещала подумать, пожелала Каусу спокойной ночи и вошла в свою комнатку. Из её глубины на меня внезапно двинулась тень, и я уже вскинула свободную от светильника руку для символа, когда увидела, что это всего-навсего Айза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ты тут делаешь?! — выдохнула я шёпотом.

— Я волновалась за тебя. Прости, что сбежала. Я пряталась за занавеской, когда появилась эта девушка, а потом ты вышла из своего укрытия, и я поняла, что мне нельзя там больше задерживаться… Я очень подвела тебя?