Сказка про Лёшика - Олег Рой

Дальше всё произошло очень быстро. Мышка не удержалась на спине птицы и с отчаянным писком стала падать. Ещё немного – и Банечка разбилась бы о твёрдую землю. Но тут Карлуша, с диким воплем «кар-кар-караул!», словно ястреб, устремилась за мышью и поймала её в самый последний момент. Бедная Банечка так перепугалась, что отказалась лететь на вороне, а предпочла идти пешком.

– Хорошо, мы всё равно уже прилетели, – согласился Лёшиков и обратился к Кларе и Микеше: – Я никогда не забуду вашей помощи! Спасибо вам огромное! Вы можете лететь к себе.

– Как же вы доберётесь обратно? – удивилась Клара.

– Мы что-нибудь придумаем! А если нет, то Карлуша прилетит за вами, – пообещал им человечек.

Распрощавшись с воронами, Лёшик, Банечка и Карлуша продолжили путь. Ворона перелетала с ветки на ветку и пела свои песенки, а Лёшиков и Банечка, остерегаясь больших людей, шли через кусты. Наконец они приблизились к забору и увидели дом Жиролы вблизи. Этот был старый заброшенный особняк. Вокруг него не было ярких глаз цветов и сочной зелёной травы. Плодовые деревья в саду были старые и высохшие, их давно никто не поливал, за ними никто не ухаживал. Только сорной траве была благодать; она росла там, где только ей вздумается.

Глядя на заброшенный дом, Лёшик нахмурился. Где-то он уже видел такую картину…

– Какое унылое и пустынное место! – прокаркала ворона, усаживаясь на ветку ближайшего дерева. – Сколько живу на свете, такого мрачного двора ещё никогда не видела…

Лёшик покачал головой. А не этот ли дом снился ему, когда человечек жил в парке?.. Очень даже похоже, что этот… На миг человечку показалось, будто его щеки коснулся ледяной ветер, а на сердце вдруг стало неспокойно.

– Это и есть тот дом, который мы ищем? Разве в нём может вообще кто-нибудь жить? – спросила Банечка, недоверчиво глядя на обветшалое здание.

– Это нам и предстоит разузнать, – ответил Лёшик, стараясь отвлечься от дурных предчувствий, – но только когда соберёмся вместе. Однако я не вижу Мурзика и Жека. Что-то они долго, не кажется ли вам?

Друзья озадаченно переглянулись. Присев отдохнуть в густых зарослях, они прождали полчаса, а затем ещё полчаса.

– Нет, кот и пёс должны были уже прибежать! – не выдержала наконец Карлуша. – Полечу их искать, а вы ждите тут…

И ворона, взмахнув сизо-чёрными крыльями, поднялась в небо. Она пролетела совсем немного, когда увидела уныло бредущих рыжего кота и лохматого щенка.

– Вот вы где! – садясь около них на землю, прокаркала птица. – Я так и знала, без меня вы никуда! Так бы вовек не нашлись!

– Карлуша! – радостно залаял Жек. – Как же я рад тебя видеть!

– А как я счастлив, – промурлыкал Мурзик. – Даже представить себе не мог, что буду тебе так рад!

– Ладно, хватит лирики! Оставьте её мне, а сейчас летите… Кхм… Вернее, бегите за мной! Я укажу путь! – скомандовала довольная тем, как её встретили, птица.

– А далеко идти-то? – спросил кот, который уже почти не чувствовал ног от усталости.

– Да вы почти дошли!

– Я же говорил, что укажу вам правильный маршрут. Старик не ошибается! – радостно прокричал в ухо Мурзику жук Бажажук, отчего кот дёрнул ухом.

– А это кто? – наклонила голову ворона, услышав незнакомый голос. – Ладно, потом расскажете, надо к Лёшикову!

И вся дружная компания вскоре вышла к дому Жиролы. Лёшик и Банечка их встретили радостными возгласами и указали на заброшенный особняк.

– Нам туда! – проговорил человечек.

– Мурр-р, да уж! Выглядит неважно! – отозвался кот.

Остальные промолчали – потому что были согласны с Мурзиком. Они привыкли жить в уютном доме, ходить по аккуратно выложенным камнями дорожкам, наслаждаться красотой садовых цветов, а тут…

– Думаю, тут и крошек никогда не бывает, – пискнула Банечка. – Надо посмотреть картины с маленькими человечками и уходить отсюда, пока живы…

– А может, ну их, эти картины? – Мурзик вопросительно взглянул на Лёшика. – Чего-то я устал: сначала жук в ухе, потом этот бульдог, затем дорогу потеряли… Может, в другой раз придём, а?

– Нет-нет, не надо трусить! Мы должны сделать то, зачем пришли, – посмотреть картины, – благоразумно заметил Жек. – А то ради чего мы столько вынесли сегодня? Лично я – храбрый и ничего не боюсь! Но снова идти таким путём… Только вот… как проникнуть в дом? Мы же не можем постучаться и войти…

– Давайте его облетим, – спокойно предложила Карлуша. – Если найдём открытое окно – заберёмся через него.

– Тебе легко сказать – облететь, – проворчал Мурзик. – А мы-то в отличие от тебя не летаем. Жек вон ещё может ушами вместо крыльев помахать, а я чем? А Банечка с Лёшиком, кажется, уже налетались… Да и дом вон какой большой, обойти и то непросто. Я устал и буду ждать вас здесь, возле входа.

– Кар-кар-кар, ха-ха, – засмеялась Карлуша. – Зачем тогда, скажи, пожалуйста, мы тебя с собой брали? Чтобы ты у ворот сидел, как пёс?

– Пш-ш-ш, никакой я не пёс, – зашипел Мурзик. – Не надо меня оскорблять!

– А почему оскорблять? По-моему, это даже комплимент, – воскликнул Жек.

– Хватит вам спорить, – примирительно сказал Лёшиков, подойдя поближе к дому. – Вон дырка какая под крыльцом, вполне приличных размеров. Даже Мурзик пролезет. Может, через неё и попробуем проникнуть?

– Вот ещё, только по дыркам я не лазила, – возмутилась ворона. – Если хотите, лезьте, а я буду ждать вас здесь. И слушайте мои песни. В них я расскажу всё, что увижу!

– Пожалуй, я тоже останусь! – проговорил жук Бажажук, который уже успел вылезти из уха Мурзика. – Посмотрю, что тут за растительность. Может, мне здесь понравится больше, чем в старом парке…

– А я пойду, если пролезу! Очень мне надо оставаться тут, с поющими воронами, даже такими, которые помогают найти дорогу заблудившимся, – проговорил Мурзик и направился к дырке.

Так и решили. В небольшой лаз под крыльцом буквально за пару минут пролезли Лёшик, Мурзик, Жек и Банечка и, на радость себе, обнаружили, что ход ведёт прямо в прихожую. Проникнув в дом и осмотревшись, друзья увидели, что внутри он ещё безобразнее и мрачнее, чем снаружи. Всюду царили грязь и запустение, а с потолка свисали огромные сети паутины. Из левого угла прихожей прямо на Лёшикова с друзьями уставился большой паук, никак не ожидавший гостей. Испугавшись странных посетителей, он быстро уполз наверх.

Сердце Лёшика тревожно забилось. Это был он – странный дом из кошмаров. Теперь человечек понял это совершенно ясно.

Холл был тёмным и маленьким, в нём не оказалось ни нарядной мебели, ни цветов в высоких вазах. Зато под потолком висела огромная несуразная люстра. Её плафоны были сделаны так, что казались змеями, сплетёнными в страшном танце. А витая грязная лестница уводила взор далеко наверх и, казалось, терялась в вышине, где начинались гулкие пустые комнаты.

Выйдя на середину прихожей, Лёшик увидел картины, развешанные вдоль лестницы. На них были изображены страшные грязные пейзажи; человек с уродливой головой, зажавший в ладони мёртвую птичку; огромные чёрные пауки и устрашающий лес, состоящий из сухих пеньков. Лёшиков хотел уже пройти дальше, но одна картина привлекла его внимание – на ней были нарисована клетка и маленькие птички. Точно таких он видел в волшебной книге. Человечек застыл, разглядывая полотно, а в это время Банечка, которая так и не отказалась от идеи поискать чего-нибудь съестного, обшаривала уголки. Вдруг она заметила небольшую дырочку, похожую на мышиную норку. «Ух ты, тут тоже есть мыши!» – обрадовалась Банечка и полезла внутрь. Она протиснулась совсем немного и почувствовала, как лапки и туловище увязли в чём-то очень липком. «Паутина!» – догадалась мышка и стала брыкаться изо всех сил. Напрасно – чем больше она вырывалась, тем крепче сковывали её нитки, тем меньше шансов оставалось выбраться самостоятельно. Сделав рывок, Банечка протиснулась ещё на сантиметр и успела заглянуть дальше – там как раз начиналась комнатка. Совсем крохотная, едва ли больше норки. Зато чистенькая, с маленьким диванчиком, столом и несколькими стульчиками, сооружёнными из спичечных коробков. «Что-то мне это напоминает», – промелькнуло в голове у мышки, и она тут же вспомнила уютное жилье Лёшика с аккуратненьким шкафчиком и мягкой кроваткой. «Так это их комната, этих человечков!» – догадалась Банечка и очень обрадовалась находке.

Лёшик в это время всё ещё рассматривал полотно. Птички в клетке выглядели такими несчастными. «Почему мне это так знакомо?» – ломал он голову, как вдруг услышал какой-то шорох прямо позади.

– Пшшш!

Звук этот очень напоминал кошачье шипение, и человечек решил, что шипит Мурзик.

– Послушай, не мог бы ты вести себя тише? – не оборачиваясь, проговорил Лёшиков, но кот ничего не ответил. Зато шипение повторилось, только гораздо ближе. На этот раз Лёшик повернулся и замер – на него в упор глядел кот. Только это был вовсе не Мурзик, а другой, совершенно незнакомый, да к тому же худющий, как смерть, кот. Один глаз его был прикрыт чёрной повязкой, шерсть вздыбилась, хвост поднялся в боевой стойке, клыкастая пасть раскрыта.