Жестокий мучитель - Бьянка Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А затем целую ее, мои губы прижимаются к ее со всей страстью, ненавистью и яростью, которые бурлят внутри меня. Это превращается в нечто неузнаваемое, когда я засовываю свой язык ей в рот, поглощая ее так, словно от этого зависит моя жизнь.
Наталья стонет, впиваясь ногтями мне в шею, и тоже углубляет поцелуй. Мой маленький питомец начинает понимать, что уступать легче и приятнее, чем бороться. Член набухает, и я твердо намерен войти в нее завтра ночью, забрать невинность и навсегда поселиться в ее душе.
Я просовываю руку ей в леггинсы и обхватываю ладонью киску, издавая стон, когда чувствую, какая она влажная.
— Такая жаждущая и готовая, и на день раньше, — выдыхаю я, отодвигая ее трусики в сторону и погружая пальцы внутрь нее. — Держу пари, последние две недели ты не переставала думать о том, что я собираюсь сделать с тобой завтра ночью, не так ли?
Ее грудь судорожно вздымается и опускается, когда она пытается перевести дыхание. Темно-карие глубины полны желания и гнева.
Я вытаскиваю из нее пальцы и облизываю их дочиста.
— Такая чертовски сладкая. — Хватаю ее за горло и притягиваю ближе. — Завтра вечером ровно в семь часов ты встретишься со мной в старых руинах. Никаких друзей. Только ты и я, зверушка.
Ее ноздри раздуваются.
— Прекрасно, — выплевывает она.
— Хорошая девочка, — говорю я, отпуская ее горло. — А теперь беги обратно в свою постель и заставь себя кончить, думая обо мне. — Я подмигиваю.
Ее глаза сужаются, она издает разочарованное хмыканье, прежде чем повернуться на пятках и уйти от меня. Я провожу рукой по своему члену, зная, что завтрашний вечер будет чертовски веселым.
Глава 14
Наталья
— Меня тошнит, — говорю я себе, глядя на свое отражение в зеркале.
Камилла хотела подготовиться со мной к Зимнему балу, но я сказала ей, что мне нужно побыть одной. Это правда. Я даже не хочу идти на эти богом забытые танцы.
Не говоря уже о том, что Элиас дал мне строгие указания встретиться с ним в руинах наедине за час до мероприятия.
Мой желудок скручивается узлом и я рада, что ничего не ела за ужином. Я чертовски нервничала. Элиас собирается лишить меня девственности сегодня вечером, и я ничего не могу сделать, чтобы это изменить. Если только не хочу подвергнуть опасности всю свою семью.
Ноющее ощущение сжимает мою грудь. Это беспокоит меня уже некоторое время. Какая-то часть меня хочет потерять с ним девственность, даже если признаться в этом — безумие. Я никогда не испытывала такой страсти, как когда он целует или прикасается ко мне. Этого достаточно, чтобы перевернуть мой мир, и все же я не должна чувствовать ничего, кроме слепой ненависти к этому парню.
Я смотрю на часы и вздыхаю, когда вижу, что уже без пяти минут семь. До руин по меньшей мере пять минут ходьбы. Голос Элиаса повторяется в моей голове.
Ровно в семь часов.
Я вздрагиваю, гадая, что именно он сделает, если я опоздаю. Вместо того, чтобы ждать и выяснять это, я хватаю с кровати свой клатч и выхожу в коридор. Большинство девушек все еще готовятся, так как танцы начинаются в восемь. В коридорах тихо, если не считать болтовни, доносящейся из-за дверей спален.
Элиасу нужно было всё испортить, ведь самое лучшее в танцах — это готовиться вместе с моими подругами. В конце концов, мы посещаем школьные танцы уже три года. Второкурсники, первокурсники, выпускники — в Зимнем бале участвуют все. Я выбегаю из спального крыла и спускаюсь по ступенькам в главный холл, сердце колотится так сильно, что кажется, я вот-вот упаду в обморок.
Встряхнувшись, я выхожу на улицу, и меня сразу же обдает морозным ночным воздухом. Я вздрагиваю, понимая, что, вероятно, следовало захватить зимнее пальто, а не просто накидку. Плотнее закутавшись в неё, я иду по тропинке, ведущей к лесу и старым руинам, где Элиас хочет, чтобы мы встретились.
Подойдя ближе, я замедляю шаг, гадая, будет ли он уже там.
— Продолжай двигаться, Гурин, — говорит Элиас у меня за спиной.
Я замираю и поворачиваюсь к нему лицом.
— Что мы здесь делаем?
Он усмехается, и это посылает ужас через все мое тело.
— Где еще я возьму то, что принадлежит мне?
Я вздрагиваю, мое тело нагревается, несмотря на холодный ночной воздух.
— Здесь? — Я пищу.
— Конечно. Мы не сможем спуститься сюда позже из-за вечеринки. — Он кивает вперед. — Продолжай идти.
В его голосе слышатся убийственные ноты, и я решаю не давить на него, разворачиваюсь и продолжаю спускаться по тропинке к руинам.
— Стой, — рявкает он, как только мы оказываемся в центре старого зала.
Я делаю, как он говорит, и остаюсь спиной к нему, слишком напуганная, чтобы повернуться. Это происходит на самом деле. Элиас Моралес собирается лишить меня девственности. Человек, который годами мучил меня и унижал. Дрожь пробегает от макушки до основания позвоночника, когда я слышу, как он подходит ближе.
— Наклонись над камнем. — Его рука опускается мне на поясницу.
— Элиас…
— Тихо, — говорит он почти успокаивающим голосом.
Я закрываю глаза, страх и желание борются внутри меня. А потом нагибаюсь перед ним, зная что, что бы ни происходило дальше, я ничего не могу контролировать.
Элиас подходит ко мне, я чувствую его руки на своих бедрах, приподнимающие ткань платья. Морозный зимний воздух обжигает кожу, и я извиваюсь, пытаясь отстраниться от него.
Он шлепает меня по заднице.
— Стой спокойно, Гурин.
Я тяжело сглатываю и безвольно переклоняюсь через камень, цепляясь за него ногтями.
— Что ты…
У меня нет возможности закончить предложение, потому что он разрывает мои трусики, а затем я чувствую, как его язык исследует мое чувствительное возбуждение. Он проводит кончиком вдоль половых губ, заставляя меня содрогнуться от желания.
Я стону, постыдно отдаваясь возбуждающему ощущению его языка в таком интимном месте. Прошел месяц с того вечера в библиотеке, когда он вылизывал мою киску. С тех пор он только прикасался ко мне. Я тяжело дышу, желая, чтобы мне не нравилось то, что он заставляет меня испытывать.
Когда я чувствую, как его язык скользит выше, исследуя мою задницу, я паникую. Желудок сжимается от внезапного незнакомого, но невероятно возбуждающего ощущения. Элиас перемещает руки на мои бедра, крепко удерживая, чтобы я не могла вырваться. Пальцы проникают в мокрую киску и выходят из неё, поднимая меня все
