Глэд. Полдень над Майдманом - Олег Борисов

– К реке! Быстро! Черепушки замешкались слева и оголили другую сторону! Мы успеем перебраться через реку, а на другом берегу без лошадей нас не догнать. Пошли, пошли!

Набирая скорость, конники по широкой дуге устремились к реке, забирая выше по склону, подальше от смертельно опасной рощи. Нападающие замерли рядом с деревьями, даже не пытаясь преследовать удирающих людей. Вместо них из зарослей на вершине холма шагнули две шеренги, таившиеся до этого в засаде. Первый ряд опустился на колено, в этот момент второй ряд лучников успел тремя залпами накрыть близкие цели. Люди, лошади – все смешалось в кучу, рассыпаясь среди густой травы ломаными и бьющимися телами. Глэд придержал бойцов на пару минут. И лишь убедившись, что способных оказывать сопротивление не осталось, отправил первую шеренгу добить раненых. Через пять минут к нему вернулся довольный Тартап:

– Потерь нет. Женщину сейчас приведут.

– Хорошо. Пока вы разгоняли крестьян, несколько лошадей отбились от основной массы. Вон они, дальше по склону. Арканов у нас нет, а никого из чужаков животные не подпустят. Поэтому возьми моих сменных коней и пошли туда хороших стрелков, пусть подстрелят. Если лошади вернутся в город без хозяев, это взбудоражит людей.

– Они все равно забеспокоятся.

– Но не сегодня, а спустя пару дней. Для меня любая отсрочка важна. И выставь несколько секретов с той стороны рощи. Не хватает проморгать еще кого-либо. Затем отберешь не сильно поврежденные тела и к ночи проведешь обряд. Каждый будущий воин на счету.

Сотник отправился отдавать распоряжения, а Глэд повернулся к подошедшей эльфийке. Четверо конвоиров несли ее сумку и снятое с пояса оружие. Безглазый усмехнулся и склонился в церемонном поклоне. Энна-эной тряхнула спутавшимися волосами и облегченно рассмеялась:

– Хвала лесным богам! Я нашла тебя. Здравствуй, Глэд…

Вождь кочевников принес богатые жертвы богам. Ответный набег прошел более чем успешно. Сначала куцая охрана на стене не заметила, как ночью две сотни разношерстных воинов пробрались на имперские земли. Следующей ночью удалось захватить почти без потерь небольшую усадьбу, стоящую среди возделанных полей. И захваченные пятнадцать коней позволили совершить дерзкий набег на расположенную рядом деревню, предать смерти замешкавшихся батраков и подпалить несколько домов. Бегущие в ужасе люди бросали дома и имущество, позволив быстрым на руку грабителям нашарить немало добра. На обратном пути кочевники оставили после себя грандиозный пожар, предавая очистительному огню и строения, и набирающие цвет сады. Прогнав легковооруженный имперский десяток из сторожевой башни, удачливые воины встретились с ожидающими их соплеменниками. Переправив через стену захваченных рабов и тюки с награбленным добром, племя во всю прыть помчалось на юг, как можно дальше от карающей длани железных легионов.

Через два суточных перехода вождь позволил уставшим родственникам передохнуть. Предусмотрительно выслав несколько дозоров, кочевье раскинуло восстановленные после пожара шатры и встало на отдых. Жадные до крови боги получили свои жертвы, а лучшие воины поделили богатую добычу. Империя сполна заплатила за свой набег.

Сидящий рядом со своей палаткой сотник отметил ошалело промчавшегося по лагерю гонца и задумчиво почесал заросший подбородок. Идти к цирюльнику не хотелось, и он крикнул вестового. Через пять минут Алаэн начал бритье, устроившись рядом с котелком горячей воды и не переставая лениво поглядывать по сторонам. Еще через минуту к нему, косолапя, подошел Аппайрт. Сотник глянул на кислую физиономию друга и сочувственно поцокал:

– Что, тебя опять погнали с письмом к очередной кумушке?

– Из тебя выйдет отличный предсказатель, – скривился несчастный ординарец. – Снова в город. Там сейчас суматоха, поднимают первый легион. Из-за разгильдяйства пограничной стражи кочевники подпалили чьи-то наделы у самой границы. Перепуганный наместник потребовал немедленно навести порядок.

– Какой ужас! И куда только смотрят наши командиры. Так мы скоро дождемся, что эти вонючие варвары будут купать лошадей в фонтане на центральной площади.

Аппайрт цветисто обрисовал, где он видел кочевников, их лошадей и своего тысячника в придачу. Сотник хохотнул и попросил:

– Загляни в канцелярию, раз уж все равно в городе будешь. Вдруг какие письма или весточки.

Мужчины понимающе улыбнулись, и Алаэн продолжил бритье в одиночестве.

Пока все шло по намеченному плану. Сегодня объявят дату праздника. Затем первому легиону дадут сутки на выдвижение. Еще сутки на разворачивание новых лагерей и отправку конных разъездов. А на исходе третьего дня начнутся народные гулянья, так удачно маскирующие передвижение войск и подготовку к смене власти. Побежали последние спокойные минуты в дремлющей провинции.

Глэд закончил листать желтые страницы и вернул книгу эльфийке. Поежился от легкого ветерка и мрачно выдохнул:

– Да, отличный подарок твой народ прислал мертвым. И пусть больше половины заклятий требуют длительной подготовки, но оставшиеся заставят людей плакать кровавыми слезами в ближайшие дни.

– Осуждаешь?

Энна-эной напряженно всмотрелась в худое лицо Безглазого. Ее собеседник сильно изменился с той поры, как она видела его в орочьем лагере. Осунулся, лицо избороздили глубокие морщины. Но в движениях он стал плавнее и одновременно опаснее. Так зачастую ведут себя пираты и профессиональные наемники. Не солдаты, нет. Солдат не ожидает удара в спину каждый момент. Безглазый же двигался как человек, привыкший к ежесекундной опасности. И эльфийка старалась сгладить любые проблемы заранее, обоснованно опасаясь за свою жизнь. Как-никак в прошлый раз расстались они без симпатии друг к другу.

Посмотрев на вновь аккуратно упакованную книгу, Глэд скривился:

– Кто я такой, чтобы осуждать и проповедовать? Неизвестно еще, чей подарок окажется более значимым.

– Ты тоже оплатил проход через их земли?

– Можно и так сказать. – Мужчина предпочел оставить неприятную для него тему и вернулся к другой проблеме: – Выходит, ваши старейшины хотят меня видеть. С чего бы это?

– Я рассказала о твоем даре, о твоей смелости в битве при Усыпальнице.

– Скорее о безрассудстве.

– Не преуменьшай. Ты пестовал поднятую нежить, ты вел ее в бой. Чудо, что остался жив.

– И теперь вы хотите узнать, как мне это удалось. Единственному из четырех тысяч рабов, сожженных магическим зельем в ту зимнюю ночь.

Глэд задумался, перебирая возможные варианты. Эльфийка молчала, изредка бросая любопытные взгляды на занимающихся своими делами скелетов. Ощутив, как собеседник повернул к ней лицо, девушка с надеждой посмотрела в пустые глазницы.