Темное море - Камбиас Джеймс

Алисия раздраженно фыркнула:

– Можете заодно постучать себя молотком по голове – польза та же. И кстати, кто это «мы»? «Роберт Пятый»?

– Неважно. Спокойной ночи.

Роб вышел из ее каюты злой и пристыженный. Конечно, умного в розыгрышах было мало, но это он и без Алисии знал (спасибо за разъяснение!). Можно подумать, она сама каждый миг своей жизни была абсолютно серьезной. Ей бы расслабиться. Ага, в этом и проблема: расслабиться бы ей и не строить из себя самую умную, не распекать его свысока за пару безобидных шуток. У европейцев просто нет чувства юмора!

Он зашел в гостиную перекусить, а затем уже отправился к себе, но в первом блоке что-то происходило. Человек шесть толпились у двери в каюту пришельцев, там же находились Гишора и Тижос. Саму дверь перекрыла странная оранжевая мембрана. Через секунду Роб сообразил, что это плавучий пузырь, которые археологи использовали для транспортировки тяжелых грузов. Кто-то надул его прямо в каюте шоленов.

Дики Грейвз подошел ближе и пихнул его локтем. Когда Роб посмотрел в его сторону, тот подмигнул. Роб осклабился. Даже Алисия признала бы, что шутка хороша. Вполне достойна Калифорнийского технологического!

Доктор Сен и Сергей суетились у двери с каким-то тестовым оборудованием.

– Переносной спектрометр, – пояснил Дики вполголоса. – Боятся, что шар наполнен водородом.

– А на самом деле? – прошептал Роб, вдруг испугавшись. Даже Дики не решился бы в тесном пространстве станции наполнить шар легко воспламеняющимся газом. Или решился?

Грейвз едва заметно помотал головой и кивнул на Сена. Директор «Хитоде» взглянул на экран спектрометра, затем анатомическим скальпелем сделал в стенке шара аккуратный десятисантиметровый надрез. Пузырь вздохнул и пошел морщинами. Сергей начал продавливать его в каюту, выжимая воздух. Доктор Сен обернулся и обратился к толпе:

– Я имею основания полагать, что человек, ответственный за это происшествие, сейчас здесь, так что хотел бы выразиться ясно: больше никаких шуточек подобного рода. Это может казаться веселым, но я начинаю опасаться, что, если подобные выходки продолжатся, рано или поздно они приведут к несчастью.

Директор действительно задержал взгляд на них с Дики дольше, чем на остальных? Сказать с уверенностью Роб не мог.

Сергей сдул пузырь и начал сворачивать материал, а два шолена вошли в каюту, чтобы проверить, все ли в порядке. Зеваки начали расходиться.

Дики сделал знак Робу следовать за ним и зашагал в сторону геологической лаборатории.

– Отлично, – признал Роб, когда дверь за ними закрылась.

– Лучшая выходка на сегодня, я бы сказал, и совершенно безвредная. Бедняга Сен выглядел напыщенным бараном, вещая об ужасной опасности воздушных шариков.

– Точно! Послушай, Дики, как по-твоему, это работает? Мы хоть чего-то добились?

– Если уж об этом говорить, мы добиваемся сразу трех важных целей. Во-первых, показываем шоленам, что мы о них думаем. Во-вторых, хорошо развлекаемся. И на закуску, в качестве бонуса, доводим Сена. Чего еще желать?

– Ты действительно думаешь, что мы так сможем их спровадить?

Дики энергично кивнул:

– О да! Но не по той причине, о которой я думал изначально: ждал, что они сдадутся и свалят. Сейчас полагаю, что Сен сам их попросит убраться, чтобы сохранить остатки достоинства.

На ночь Роб вернулся к себе. Он хотел зайти к Алисии и рассказать о проделке с пузырем, но передумал. Пусть узнает от кого-то другого и задумается, не его ли это рук дело. Роб залез в постель и, засыпая, пытался придумать, как превзойти выходку Дики.

После того как пузырь удалили из их каюты, Гишора и Тижос пригласили Викрама Сена зайти.

– Мы хотели бы обсудить отсутствие прогресса в деле эвакуации персонала, – начал Гишора.

– Мне казалось, я уже объяснил вам несколько раз, что мы единогласно решили не эвакуироваться, – ответил землянин.

– Да, но вы должны понять, что ряд фракций внутри Согласия на нашей планете выступают за более жесткий контроль над деятельностью землян за пределами их собственной звездной системы. А возможно, даже в пределах этой системы. Многие на нашем корабле принадлежат к таким фракциям. Они постоянно требуют действий. И я не могу удерживать их бесконечно.

Викрам Сен отрицательно покачал головой.

– Мне очень жаль это слышать. Возможно, вам стоит вернуться и сперва решить ваши внутренние проблемы, не ввязывая в них нас.

– Боюсь, мы не можем это сделать, – сказал Гишора. – Скажи, намерены ли вы продолжать оказывать сопротивление?

– Мы не можем помешать вам делать то, что вы хотите, но помогать вам не будем. Если только вы не решите уехать. Уверен, в этом каждый будет рад вам помочь. Гишора, если вы действительно хотите заставить нас покинуть станцию, к подъемнику всех придется нести.

– Пожалуйста, объясни, почему вы выбрали такой образ действий, – попросил Гишора. – Вы не можете помешать нам вас вывезти. Посадочный модуль, полный Стражей, уже приземлился на поверхности. Я не понимаю, чего вы надеетесь добиться!

Человек звучно выдохнул воздух через ноздри.

– Мы протестуем против использования силы как способа нас подчинить. Отказываясь с вами сотрудничать, мы демонстрируем, что при помощи физической силы вы можете контролировать только наши тела, но не мысли. Вы можете физически удалить меня со станции, но не заставите с вами согласиться. Понимаете?

– Я вижу в вашем решении только Согласие отдельной фракции. Вы ставите личные цели выше общего блага.

– Если мы собираемся оперировать понятием большинства, позвольте мне напомнить, что население Земли больше восьми миллиардов, в то время как на вашей родной планете обитает менее миллиарда шоленов. По-моему, это вы составляете деспотичное меньшинство, – мягко сказал доктор Сен.

Гишора поколебался, положение его тела свидетельствовало об определенной неловкости. Тижос вставила свою реплику:

– Мы мудрее, – сказала она. – Иногда маленькая группа может указать бо́льшему сообществу правильный образ действий.

Викрам Сен широко открыл рот:

– Именно это мы и пытаемся делать. А сейчас, если вы позволите, я хотел бы поспать.

В ту же ночь Роб надел скафандр и вместе с Дики и Осипом выбрался к субмарине, чтобы обсудить кое-что наедине. Субмарина была создана командой русских и американских инженеров, доставлена на Ильматар уже в сборке и официально называлась «Планетоход ильматарский акватический». Осип, пользуясь положением первого пилота и фактически капитана лодки, переименовал ее в «Мишку» – это удостоверяла надпись большими кириллическими буквами поперек приборной панели.

Изящным кораблем «Мишка» не был: корпус представлял собой толстый скругленный на концах цилиндр двадцати метров в длину с крошечными иллюминаторами в передней части, люком в нижней и двумя модулями импеллеров с каждого бока. Скорость его не превышала пяти узлов, зато термоядерный энергоблок был рассчитан на десять лет, а система жизнеобеспечения сама вырабатывала кислород из морской воды. С достаточными запасами продовольствия субмарина без проблем могла совершить кругосветку вокруг Ильматар.

Была у «Мишки» и еще одна особенность, не упомянутая в пресс-релизах. Разработчики «Севмаша» и «Электрик боут» наделили его бесшумностью военных подводных лодок, бороздящих океаны Земли. Неизящный корпус не имел ни единой плоской поверхности и был покрыт поглощающим эхо резиновым слоем, делавшим лодку невидимой для ильматариан. Роб подозревал, что в этом плане она не уступала скафандру Анри.

Он влез в субмарину через нижний люк и занял одно из мест за приборной панелью. Осип специально установил температуру на борту чуть выше точки замерзания, чтобы пассажиры в гидрокостюмах не сварились.

– Я подумал, может, стоит притормозить, – начал Роб. – По-моему, доктор Сен в курсе, что происходит.

– Он человек неглупый, – заметил Осип.

– Сен? – Дики фыркнул. – Да он китайский болванчик! Ничего своего за душой. Что он может, кроме пустых угроз? Подозреваю, сегодняшнее его выступление означает, что шолены задергались и начали жаловаться. Так это и хорошо. Сейчас нужно усилить давление.