Роковая ночь (СИ) - Кац Мария

— Не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Помню, как впервые увидел. Щупленькую. Дрожащую от страха. Девчонка совсем, но с большими, как бескрайний океан синими глазами. Когда, зашел за подарком в комнату, стала угрожать. Встала на подоконник, готовая выпрыгнуть из окна, лишь бы не смог прикоснуться. Первые секунды даже позабавила. Второй этаж, в самом плохом исходе, ноги и руки бы переломала. Леся стояла на своём. Даже сделала отчаянную попытку, наклонившись слишком низко. Когда схватил за руку, то заглянул в глубину жгучих глаз. Утонул в синеве. А она, словно смотрела сквозь оболочку, уже матерого волка. И я впервые задумался об изуродованной жизни.

— Выбора не было. Либо обратно в тюрьму, либо остаешься в группировке.

— Ты не избавлялся от людей. Не передавал послания.

— Все же воровал. И не всегда у жирующих.

— Красть информацию, и красть жизнь — разные вещи.

— Поэтому взял Лесю под опеку?

— Ее жизнь украл отчим. В ней был стержень. Драться до последнего. Никто не может сломить. Знала, куда попала. Знала, что будет. Знала, для кого готовят. Все же сделала все, чтобы сбежать. Когда рассказывала историю жизни, захотел помочь. Внутри дрогнуло. Такая маленькая, и столько перенесла. Обязан был не оставить одну. Судьба свела не просто так. Думал смою часть крови на руках. Помогу беззащитной девушке. Но она находила новые и новые темы. Ковыряла раны. Докапывалась до сути. Заставляя переосмысливать каждый шаг. Давно сорвался бы. Раз за разом выполняя команды. Покладистый наследник. Казнил бы многих, но вместо этого отпускал. Давал выбор. Странно, но задумался об этом не так давно. А ведь несколько месяцев назад мог брать и ничего не давать взамен. Заглушал боль внутри. Закапывая остатки сочувствия и доброты.

— Тебя всегда тяготил этот мир.

— Но все же принял предложения Бека. Стал наследником. Застилал ковры из крови, пока укреплял позиции. Когда купил Лесе квартиру, не хотел приходить. Но разговоры трогали что-то внутри. Задевая нервные окончания. До жгучей боли заставляли прокручивать каждый сделанный и предстоящий шаг. Вспоминать кто ты и откуда ты. И кем стал. Сама не осознавая, стала светом, на который шел. Нравилось общение и мысли девушки. Подсказывала, не зная ситуации. Иногда даже выручала, рассказывая забавные ситуации из жизни, а я умело их применял в деле. С ней ощутил свободу, мечты, свежий воздух. Вновь появились краски. Времена года. Дни недели. Но учеба второго отца слишком въелась в голову. Поэтому чувства прятал даже от себя, а она терпела. Верила за нас двоих. Как такое возможно? Как не сдалась?

— Если по-настоящему любишь, стерпишь все. Доверяешь и веришь этому человеку. Хотяяя… — друг сузил глаза и потянул слово — Лесе нужно памятник ставить. Вспомнить, хотя бы, как ты сбил ее на машине.

— Выскочила на дорогу, прямо под колёса. Потом сбежала из больницы. Думал удар хватит — немного улыбаюсь вспоминая прошлое — И все равно встретились, сколько бы не пыталась улизнуть.

— Вот такая судьба, друг. Любовь — штука странная, но если обрел, не потеряй. Держись. Поехали.

— Уже? — удивляюсь столь раннему выходу.

— Да. Сначала к дяде Лене заглянем. Мечтает лично поздравить новобрачного.

— Не к добру — устало потираю глаза, мысленно готовясь к очередному вызову.

— Что тебе везде плохое мерещится?! Идем уже.

Беру куртку и выхожу следом за другом. Надо бы по дороге столик в кафе забронировать. Сутки ничего не ел, только пью. Так и посадить печень недолго. А супруге нужен образцовый муж, она точно заслужила счастье.

— Костян. Костя — у ворот мельтешит знакомый силуэт.

Первые секунды не могу поверить. Неужели? Чего интересно здесь забыл? Пришел в шестерки проситься? А может торговаться? Или же вновь прежние хозяева позвали, передать послание? Не замечаю, как крепко начинаю сжимать куртку.

— Костян — вновь мужчина выкрикнул имя.

— Поговоришь? Впустить? — заметив взгляд спрашивает Рама.

Утвердительно киваю и охранник открывает ворота.

— Кост… — начинает вновь, но не даю возможности продолжить.

— Мало времени и совершенно нет желания. Чего тебе?

— Хотел помочь. Узнал о свадьбе и…

— И решил выслужиться? Подумал, изменю решение? Или попросту готовишь очередной удар?

— Зачем так. Хотел предупредить.

— О чем? Говори уже. И лучше бы тебе не испытывать мое терпение.

Два человека встают позади бывшего друга. От чего тот испуганно пересматривается. Не в силах скрыть нарастающее волнение.

— Поживее — вновь рявкаю, от чего Димка, аж, подпрыгивает. Думал шучу, или поведусь на слезливые истории о детской дружбе, о том как прижали бедненького. И сейчас совсем некуда идти.

— Баба… Тот мужик, отец ее, кажется, шантажирует и угрожает расправой. Хочет заставить, как раньше работать шлюх…

Не даю договорить. Нехило залепливаю точный удар в челюсть. Бывший друг падает на асфальт, сплевывая кровь. Дергаю за ворот и толкаю на капот автомобиля.

— Не смей даже думать так. Олеся никогда не была девкой. Понял — не понимаю, с чего вдруг объясняю такому придурку. И начал неожиданно морду бить. Редко пускаю в ход кулаки, а тут прям ярость накрыла.

— Понял — с опаской смотрит.

Выдыхаю. Делаю шаг назад. Внутри так передергивает. Вот зачем только позволил впустить. Чего хочет? Разозлить больше? Или же решил так своеобразно распрощаться с жизнью. Я ведь и забить до смерти могу, если только поганый рот откроет.

Бросаю мимолетный взгляд в сторону двух охранников, поза которых сосредоточена. Ждут команды. Моей команды. Рама тоже держит наготове ключи от автомобиля, в одной руке. Другую заводит за спину, готовый в любой момент протянуть пистолет.

— Работал с тем мужиком. Отцом твоей бабы — пресекаю взглядом и Дима понимает, меняя речь — твоей невесты.

— Отчим. Не отец — встаю напротив, скрестив руки на груди. Начинаю буравить взглядом, а он у меня слишком тяжелый. Не раз говорили об этом.

— Когда Шаповалов дал задание выкрасть женщину. Многие отказались в открытую выступать против Бека. Тогда нашелся этот мужик.

— Но ты скрыл, что девушка принадлежит мне.

— Он только вышел из тюрьмы, не особо интересовался подробностями. Предложил бабки. Пошел на сделку. Все время твердил о несправедливости. Хочет расплаты. Вчера пришел, предложил развести на деньги. Сказал есть компромат на Леську, как работала в борделе. Подойдет, начнет угрожать, та сдастся и выплатит необходимую сумму. Ты погнал из города, деваться мужику некуда. Но я отказался. Подумал, будет интересно узнать.

— Хочешь, расскажу, как я все это вижу. Ты струсил. Использовал без тормозного психа в темную. Подставил под удар, от которого приходится линять из города. Сейчас мужик пришел взять своё. Выбора нет, пришлось идти на поклон ко мне. Из двух зол, как говорится.

— Я же твой друг. С детства знакомы.

— Поэтому продал за должность в крупной компании?! Прежним хозяевам стал не нужным. Пришел устраиваться шестеркой сюда.

— Если не веришь, сам проверь. При мне разговаривал с кем-то о машине. Сделка должна произойти сегодня — завтра. Документы готовы.

— И что с того?

— С того, что машину продает его дочь. И покупатель может претендовать на бонус.

Холодный пот прошиб насквозь. Сердце начало сильно биться, отбивая уже не чечетку, а не понятно что. Вот оно, то самое. Затишье перед бурей. Чувствовал же, не стоило ничего устраивать.

— В подвал — два амбала подхватывают и волокут в сторону. Димка не успевает ничего сказать, ловлю только растерянный взгляд.

Набираю номер Леси, не отвечает. Вновь набираю, снова переадресация на автоответчик. В машине маячок. Можно отследить.

— Рама, подними дежурных.

Мужчина вынимает мобильный, начиная объяснять ситуацию и отдавать команды. Я же возвращаюсь в дом. Быстрее добираюсь до ноутбука, чтобы обнаружить Лесю. Техника слишком медленно загорается. По венам расползается нескончаемый огонь гнева и злости на себя. Нельзя было отпускать. Слишком опрометчиво. Не прощу, если с моей девочкой что-то случится. Костя никогда не сможет вернуться. Только с ней сердце может биться и продолжать жить. И так будет всегда.